Поэтому никто из заговорщиков не ожидал и даже не предполагал, что у них в тылу может появиться кто-то недружелюбный.
Когда я вышел из портала, внутренне готовый сразу и бежать и сражаться, оказалось, что ни того, ни другого делать не нужно. По крайней мере, не прямо сейчас.
Все заговорщики стояли, развернувшись в одном направлении — в направлении еще одного портала, несущего по кругу потоки праны в каких-то пятнадцати метрах от меня. Реадизайнеры выстроились в колонну по одному, глядя друг другу в затылок, и организованно, будто солдаты на параде, шагали в портал. Каждый следующий ждал пару секунд, — видимо, чтобы не столкнуться на выходе с предыдущим, — и шагал тоже.
Я быстро осмотрелся, чтобы хотя бы иметь представление о том, где нахожусь. Даже не для того, чтобы понять, как отсюда выбраться, если что-то пойдет не так — нет, этот путь для меня явно закрыт, ведь портал за моей спиной закрылся окончательно, а открывать свои собственные я пока еще умел.
Информацию я собирал совсем для другого. Мне нужно было понять, что такого особенного в этом месте, что заставило заговорщиков открыть портал именно сюда?
Еще когда Персефона рассказывала о том, как собрала группу взрослых реадизайнеров по одному, находя их в различных местах по всему миру, меня зацепила фраза, которую она употребила — «В моей памяти много мест, в которых я могла бы встретить уцелевших реадизайнеров.»
Еще тогда у меня в голове поселилась мысль о том, что открывать порталы можно только в места, в которых ты уже бывал или которые хотя бы себе представляешь. Даже когда Персефона переместила нас в переулок во время похода в магазин, она ведь перед этим выглянула через щель в занавесках на улицу, чтобы посмотреть, как этот переулок вообще выглядел. Стало быть, реадизайнеру для открытия портала необходим какой-то ориентир на том месте, в котором он создаст выход. Нельзя открыть портал «куда-то», нужно хорошо понимать место, нужно за что-то «зацепиться».
Но за что они зацепились здесь? Это же пустошь. Вокруг только набившая оскомину растрескавшаяся земля, пылящая пересушенным грунтом, редкие разбросанные валуны и парочка корявых тонких ломких деревьев без листьев.
Совершенно ничем не примечательное место. Пройдись по пустоши на своих двоих, и за час прогулки встретишь десяток точно так же мест. Чем же так примечательно именно это?
Надо выяснить. Надо догадаться. Если я смогу понять, по какому принципу заговорщики открывают свои промежуточные порталы, то очень вероятно, что мы сможем очень быстро найти их базу. Ведь в моей группе тоже есть свой машина для открытия порталов, только вот что-то мне подсказывает, что она открывает их мгновенно, да еще и в течение гораздо большего промежутка времени, нежели один час.
Но это план на будущее, про запас. На случай, если не выгорит основной, ради которого я сюда и отправился.
Пока я осматривался, почти все заговорщики уже скрылись в портале, здесь остались только пятеро, среди которых был и тот, кто интересовал меня больше всех. Рыжую макушку Файерса, стоящего последним в очереди, сложно было не заметить, даже если бы мне был нужен не он.
Но мне был нужен именно он. То ли самопровозглашенный, то ли демократично выбранный командир отряда заговорщиков, который активнее всех требовал, чтобы меня судили. А когда ему отказали — аж потребовавший дуэли.
Что ж, да будет дуэль.
Но на моих условиях.
Марк меня запихнул в Пустоту легко и играючи — просто толкнул и я уже там. Словно бы он каким-то образом открыл разрыв у меня за спиной, и я в него просто упал.
Я так не умею, а учиться сейчас явно не лучшее время.
Поэтому я подкрался к Файерсу сзади, и отработанным движением дернул его за плечо, одновременно наступая под колено правой ноги.
Не существует человека, который сможет на это отреагировать, если только он не находится в состоянии готовности. Абсолютно все падают. Некоторые падают правильно, превращая падение в перекат, а то и просто переворачиваясь на спину и выставляя перед собой оружие, выигрывая время на реакцию и просчет ситуации…
Но главное — падают все.
А конкретно Файерс еще и падать не умел. Он просто взмахнул руками и повалился назад, даром что был на голову выше меня и на пару десятков килограммов тяжелее.
А у него за спиной уже зиял пространственный разрыв, который я открыл одновременно с рывком.
— Какого?! — только и успел изрыгнуть Файерс, прежде чем кануть в Пустоту.
Заговорщики, которые еще оставались по эту сторону портала, нервно обернулись на этот вопль, и их брови одновременно удивленно поползли вверх, едва только они увидели меня.
— Ты… — выдохнула одна из девушек. — Ты что… Где Файерс?!
— Простите. — насмешливо поклонился я. — Вы не должны были это видеть. Такого в плане не было.
В глазах девушки вспыхнула ненависть, лицо исказила гримаса злобы:
— Сукин сын!
Не дожидаясь, когда она вскинет руки и отправит в меня что-нибудь убойное, я шагнул в разрыв вслед за Файерсом.
Могильный холод уже привычно, и чуть ли не приятно окутал меня, свет потемнел, звуки притухли. Я обернулся, раздумывая, как бы закрыть за собой разрыв в пространстве, чтобы никто не додумался нырнуть следом за нами, но его на месте уже не было — видимо, он закрылся, едва только я шагнул сюда.
Вот и славно. Меньше мороки.
Файерс уже был на ногах. Здесь, в мире разрушенных до основания руин, пылящих на потустороннем ветру, в мире тусклого, будто светящего со дна бутылки, солнца, он пылал ярко-оранжевой праной, как путеводный факел в болотном тумане — совершенно чужеродный этому миру. В его руке, в ярко-рыжих прановых когтях, клубился сгусток пламени, а лицо скрывали языки пламени, будто он надел маску, облитую бензином, и поджег ее.
— Ты, мать твою, кто?! И что ты, мать твою, сделал?!
Он что, ослеп? Или, может, на него так непонятно повлияло перемещение в Пустоту, первое в его жизни? И единственное, скорее всего…
Ах да, я же тоже здесь в маске. Он не успел увидеть моего лица, и сейчас видит перед собой лишь оскаленную дьявольскую морду… Наверное. Сам-то я себя не видел, нет здесь зеркал, увы.
Я поднял взгляд на Файерса и ухмыльнулся, надеясь, что маска передаст эмоцию:
— Неважно, кто я. Важно, какой у меня план.
— План? — не понял Файерс. — Ты что несешь?
— Я бы сказал, что я несу истину и добро… Но это не будет правдой.
Я сам с трудом понимал, что несу. На самом деле, это было совершенно не важно. Даже наоборот — если уж я сам не понимаю, что несу, то Файерсу точно не суждено допереть. А мне ведь именно это и нужно. Чтобы он как можно дольше охреневал с происходящего, держа на руке этот огненный шарик, который отдавал в Пустоту не только и не столько свет и тепло, сколько прану.
Файерс совершенно ничего не знал о Пустоте. Я тоже о ней ничего не знал, но между «совершенно не знал» и просто «не знал» есть крошечная разница, и именно на ней я и собирался сыграть. Пока Файерс думает, что контролирует свою прану, на самом деле он ее отдает в Пустоту, теряет ее, лишается. В то время как я не проявляю агрессии, не трачу лишней праны. Я просто тяну время, ожидая, когда Файерс истощится. Когда он поймет, что огонь ему больше не подчиняется, да что там — он его даже породить не может. Когда он поймет, что через минуту Пустота высосет его досуха. Когда до него дойдет, что вывести его отсюда может только тот, кто его сюда привел — я.
Но сделаю я это не раньше, чем он ответит на мои вопросы.
Конечно, можно было заставить его расстаться с праной и другим способом — спровоцировать его на атаку. Заставить его как следует выложиться, во всех смыслах этого слова. Но это был рискованный ход — в конце концов, Файерс был и остается взрослым, обученным и от того — опасным, — реадизайнером. Банально нет никакой гарантии, что я действительно смогу пережить даже первую его атаку, ведь здесь даже укрыться негде.
Нет уж, в этот раз я лучше воспользуюсь тактикой Марка — той, что он пытался применить против меня. Для полного соответствия мне бы научиться технике его непробиваемого щита, но чего нет, того нет.
