– Добрый вечер, сеньоры! Рад, что вы быстро собрались на мой вызов!

Советники короля резко вскочили со своих кресел и поклонились Филиппу. Он улыбнулся. Ему нравилось, вот так, внезапно войти в комнату и застать своих приближенных врасплох, наблюдая за их реакциями. Как правило, и это потом подтверждалось – те, у кого были какие-то подозрительно-растерянные лица, оказывались позднее или изменниками, или обычными стяжателями, желавшими погреть руки возле короля. Эти же два сеньора, уже неоднократно перепроверенные Филиппом, были в числе наиболее верных и надежных слуг.

Филипп прошел к столу, плюхнулся в кресло, на сиденье которого слуги заранее положили мягкую подушечку, вяло махнул рукой, разрешая сеньорам сесть, и сказал:

– Ну! Как там, у нас, дела в Англии?

Сеньоры переглянулись, решая кому первым начать. Заговорил Рено де Вилльбеон:

– Сир. Дела, прямо скажем, не очень…

Рено отвечал, помимо своих прямых обязанностей шамбриэ – казначея и хранителя архива, за службу посланников короля Франции.

Филипп, медленно наливая вино в свой кубок, поднял глаза и спросил:

– Рено! Нельзя ли, подробнее, без твоих вечных туманностей! Говори – как есть, а не виляй хвостом!

Рено покосился на Мишеля, который пожал плечами в ответ – мол, не знаю, сам решай, прокашлялся и продолжил:

– Сир. Гильом захватил, как я уже докладывал ранее, казну в Винчестере, затем Лондон и примыкающие к нему городки и замки. Кроме графства Корнуэл и Уэссекса, не считая «Пяти портов», у него довольно шаткое положение.

Филипп кивнул головой, ухмыльнувшись:

– Вот, можешь, если заставить. Продолжай, разбойник…

Рено замялся, повозился с какими-то пергаментами, лежавшими рядом с ним, и продолжил доклад:

– К тому же, сир, некоторые бароны из числа нормандцев объявили мятеж Гильому. Их отряды собрались в графстве Рочестер, чей главный город и замок, они сделали центром мятежа. Исходя из последнего донесения, датируемого недельной давностью, к ним периодически приходят пополнения в виде небольших отрядов рыцарей и сеньоров. Во главе мятежа стоят графы Рочестер, Гильом де Эстонвилль – граф Дэдхэм и Экингтон, Рожэ де Монбрэй – граф Эксхолм и сеньор Мишель де Сэ, владеющий большими поместьями в графствах Кент, Эссекс и Суссекс. Остальные нормандские сеньоры относятся к мелким держателям, которые наиболее всего должны пострадать в случае восстановления Гильомом старых английских вольностей.

– Слушай, Рено, что это за «вольности» такие? – С интересом переспросил Филипп.

Рено улыбнулся и продолжил:

– Сир. Эти «вольности» – просто свод старинных саксонских кутюмов, которые утверждали короли Датской и Кердикской династий. Кнут, Этельред, Этельберт и Эдуард Исповедник. Местные саксы цепляются за них, прежде всего, из-за послабления в лесном и рыболовном кодексе, которые стали очень суровыми при царствии Гильома Завоевателя, переиначившего все законодательство Англии на наш, франкский манер. Вы же знаете, сир, что кутюмы герцогства Нормандия одни из самых суровых в королевстве, они упрочивают и поддерживают власть герцога, делая из него абсолютного самодержца.

– Да. Мне бы такие кутюмы для своего домена… – Филипп мечтательно закатил глаза. Потом, встряхнул головой, прогоняя наваждение, и сказал:

– Ладно! Все ясно с этим восстанием! Полнейшая ерунда! Гильом, рано или поздно, придушит их в замке Рочестер, тем более, что английское ополчение и местные князья поддерживают его избрание. Не так ли?

Рено кивнул:

– Именно так, сир. Только…

Король нахмурился:

– Что «только»?

– Князей они называют на манер саксов – «эрл» или «тан».

– Какая, хрен, разница! Эрл! Тан! Да, хоть – «тын»! Лишь бы они подольше поддерживали анархию в Англии! Надо, как-нибудь, исхитриться и стравить братьев между собой! Только, нам самим лучше остаться как в стороне! Не дай Бог, папа Римский, что-нибудь учует своим длинным носом – опять нам краснеть и отдуваться придется!

Рено согласился с мнением короля:

– Да, сир! Мы уже, приблизительно, рассчитали возможные ходы Гильома и Робера на ближайший период!

Филипп с иронией в голосе сказал:

– Ох, геометры вы мои! Рассказывайте, что вы там насчитали…

Рено и Мишель переглянулись. Рено незаметно толкнул под столом ногой де Немура. Мишель кашлянул и начал доклад:

– Значит так, сир. Первый вариант. Гильом коронуется в Англии. Бароны продолжают восстание. Он конфискует их земли, увеличивая недовольных в Нормандии, ибо все они приедут к Роберу. Гильом ослабляет законы, утвержденные его отцом. Нормандские сеньоры, поддержавшие его, в конце концов, будут сильно ущемлены. Саксы же, наоборот, укрепят свои позиции и попытаются начать диктовать свою волю Гильому. В итоге – война. Война кровавая и долгая.

Филипп кивнул головой:

– Нормально. Дальше…

Мишель продолжил:

– Второй вариант. Он, еще увлекательнее, сир!

Филипп засмеялся:

– Слушай, Мишель! Ты мне не сказку рассказываешь…

– Продолжаю, сир. Гильом коронуется, давит мятежников при помощи саксов, обещая им «горы золотые», конфискует имущество мятежников. Потом, укрепив свою власть и силу новыми фаворитами и ставленниками из числа, опять-таки, нормандцев и франков, Гильом «забывает» о своем обещании вернуть английские вольницы. Наоборот, он усиливает законодательство, увеличивая и увеличивая налоги, сборы и подати. И нормандцы, и саксы, в итоге, с «носом» и недовольны. Робер может попробовать вторгнуться в пределы королевства. Мы можем оказать «поддержку» ему, но только, негласно. Финансами, к примеру! Взамен короны Англии, мы можем попросить у него часть герцогства Нормандия или все целиком, если война затянется, и потребуются новые деньги…

– А, без денег, можно получить герцогство? – Засмеялся Филипп.

Он выпил вино, оторвал кусок утки, зажаренной с яблоками, и принялся жевать. Мишель вздохнул, продолжая:

– Можно, сир, и без денег попробовать…

– Как?! – Филипп чуть не подавился куском утки.

– Если, к примеру, война будет вялотекущая, Гильом замордует своих подданных, пока…

– Так! Продолжай!..

– Пока, кто-нибудь. Скорее всего – из местных жителей, из англичан не решится на «резкое телодвижение»…

Филиппа осенило. Он хлопнул себя по лбу и крикнул:

– Обалдеть! Стрела! Вторая часть пророчества покойного Гильома Завоевателя! Вот – это, именно то, что нужно!

Мишель и Рено переглянулись. Они редко видели своего флегматичного, спокойного Филиппа таким оживленным. Он, самое большее – мог едко подшутить, язвительно поправить. Но, чтобы увидеть короля, оживленно размахивающим руками, чтобы его глаза горели, как у молоденького парня в предвкушении первой ночи любви! Такого короля они не видели давно! Очень давно.

Мишель виновато кивнул, вжав голову в плечи:

– Сир! У нас такое мнение, что, вряд ли кто-нибудь из англичан или нормандцев, как бы они не возненавидели своего короля, решится на такой поступок! Убить помазанника Божия! Вряд ли, сир! Вы сами знаете, сир, как уважают «честь» и «тело» сюзерена во Франции! Никто не решится убить короля! Даже – в Англии!

Филипп посмотрел на де Немура. Ему нравилось, когда его подданные не боялись говорить в лицо правду, отстаивать свое мнение, особенно, если оно не совпадает с мнением короля.

– Молодец, де Немур! Вот так, прямо в глаза своему сюзерену! Молодец! Тогда. А! тогда мы «поможем» Гильому Рыжему и осуществим вторую часть пророчества!

– Но, сир… – смутился де Немур.

– Когда время придет, де Немур, не раньше…

Филипп замолчал и стал сосредоточенно, словно он не кушал долго, есть утку. Он оторвался от еды и кивнул советникам, чтобы они не стеснялись. Немур и Рено де Вилльбеон присоединились к королю, разделив с ним ужин. Слуги принесли еще жареного кабанчика, три кувшина с вином, оленину и фрукты. Филипп веселился, шутил, подначивая своих подданных. Его острые шуточки, к которым привыкли де Немур и де Вилльбеон, были сальные и острые. Филипп был сегодня в прекрасном расположении духа, он, словно, сбросил с десяток лет, снова став молодым, задорным и горячим юношей.