Зал, не ожидавший такого сюжетного поворота, взвыл от восторга.

Зрители хлопали, свистели, топали ногами, орали, как оглашённые.

Растерянно вертел головой Вадим.

Удивлённо смотрел на него директор – может, это у режиссёра

находка такая?

Беспомощно хлопала глазами Мальцева, уже запустившая пластинку с «Интернационалом».

«Гестаповец» же был окончательно повержен. Он вытянулся

на полу, пуская слюни и кровь, и говорил глухим голосом уже на

чистейшем русском языке:

– …Ты что, сука..?Ты чего дерёшься? Это же не по роли…

Грянул «Интернационал».

Что оставалось делать Олегу Кошевому? Конечно же, бежать

44

из плена, вопреки замыслу классика и воли режиссёра. Пнув

несколько раз лежащее на сцене тело, он (опять же под оглушитель-ные аплодисменты) бросился к окну, выбил ногой стекло и прыгнул

вниз, в прохладную темноту майского вечера.

Актовый зал находился на первом этаже.

Кабинет деда.

…Деду опять пришлось листать свою записную книжку.

Он сидел в кабинете. За ним, по обе стороны от него, стояли

с заплаканными лицами жена и дочь. Виновник инцидента сидел

перед ним на стуле, низко опустив голову.

– …Как его, говоришь? Иван Петрович? – спросил он у внука.

То, не поднимая головы,слабо кивнул.

Дозвонившись, дед жестом дал им понять, чтобы

оставили его одного.

Домочадцы вышли.

Первый разговор был краткий.

– …Школа номер двенадцать… Иван Петрович… Знаешь такого?

Что за человек? Да? Это хорошо… Номер подскажешь? Давай… —

стал записывать в ту же книжку. – Нет, спасибо, сам поговорю.

Второй был подольше.

– Добрый день, Иван Петрович. Это Новиков вас беспокоит.

Ангелин Евгений – есть у вас такой персонаж? Я ему дедом прихо-жусь… Не помешал? Что там у вас произошло? Говорят, он с ролью

не справился? – улыбается, закуривает трубку. – Да, конечно, понимаю, дело серьёзное… Райком? Ну, это ничего, райком я возьму

на себя. А артисту вашему сам всыплю по первое… Будет помнить

всю жизнь… Что? Ну да, это как посмотреть, – смеётся, – всё же

фашисту врезал. Стало быть, героический поступок… За что же

наказывать? Может, в роль вошёл, в образ? По системе Станислав-ского… Талант? (Слушает директора) Ну что ж, спасибо… А с секре-тарём переговорю… Прямо сейчас. Может, у вас с ним какие-нибудь

другие вопросы..? Вы не стесняйтесь …Ну ладно, подумайте. Если

что, звоните. Рад был познакомиться. Успехов…

Облегчённо вздохнул, поднялся из-за стола, спрятал записную

книжку в нагрудном кармане кожаной куртки.

45

Кабинет деда. (Продолжение).

…Женя осторожно положил бабочку на раскрытую ладонь девочки.

– Ой! – тихо выдохнула Женя.

– Не бойся, не кусается.

– Я не боюсь… Вдруг с ней случится что…

Большая чёрная бабочка с красной каймой по краю крыльев

лежала на ладони девочки. Женя ещё бережнее, чем бабочку держал

эту маленькую ладонь в своей, как бы помогая ей, и лица их почти

соприкасались.

– Ничего не случится, – и он слегка подул на бабочку, и крылья её затрепетали.

– Как будто она ожила, и сейчас улетит, – сказала тихо девочка.

– Жалко…

Её дыхание коснулось Жени, и он, сам не осознавая того, вдруг

ткнулся губами в её волосы. Могло показаться, что случайно.

Но она всё поняла, смутилась, отстранилась немного и осторожно

опустила бабочку на чёрный бархат под стекло.

– А вот эта мне нравится больше, – сказал, будто ничего

не случилось, Женя, и указал на жёлтую бабочку с чёрными пят-нышками на крыльях. – Хочешь посмотреть?

– Не доставай… Лучше так, под стеклом. – И она отошла

от него, прошлась вокруг стола, иногда останавливаясь, низко скло-няя голову.

– …Мне очки заказали, а я не ношу, – виновато призналась она.

– Почему? Тебе бы пошли…

Заглянула в комнату бабушка.

– Не нагляделись? – строгим голосом спросила она. И потом, чуть смягчившись: – Чай пить будете? Пирожки стынут.

– Будем, Ангора. Сейчас…

– Странное имя, – сказала Женя.

– Это я её так называл, когда маленький был… А теперь её все

так называют, даже соседи. А вообще-то она – Анна Георгиевна.

Потом Женя повёл её вдоль стены, показывая коллекцию дедовского оружия. Девочку это интересовало меньше.

– …Вот это парадная шпага высших чинов Третьего Рейха…

Трофейная… Эта сабля – тоже трофей… А кортик —

дедовский, именной…

– Твой дед был на войне?

46

– Был, но повоевать не успел. Когда их везли на фронт… сразу

после училища… состав попал под бомбёжку, его ранило… И всё…

Потом – госпиталь…

– А я слышала… родители говорили… что твой дедушка

– Герой Советского Союза…

Женя пожал плечами неопределённо.

– Я не знаю… Он никогда не говорил… За границей он работал

– это говорил…

– Дети, идите к столу! – опять позвала их бабушка.

Дом деда. Прихожая.

Они вышли из кабинета, и Женя сразу заторопилась.

– Спасибо, Анг… Анна Георгиевна, мне нельзя… У меня сейчас

танцкласс… До свидания!

Женя пошёл её провожать. За ними вышла и бабушка.

Двор перед домом деда.

В это время во двор въехала машина деда. Он, попыхивая трубкой, вышел из машины, удивлённо посмотрел на внука, на девочку

рядом с ним и сразу же оценил ситуацию.

– Григорий Новиков, дед… – представился он официально

и протянул девочке руку.

Она, чуть смутившись сначала, приняла правила предложенной

игры, тоже протянула руку и ответила по-взрослому:

– Евгения Светлова…

– Очень приятно, – продолжал дед. – А отчего так заспешили, Евгения? Оставайтесь, пообедаем… Поболтаем о том, о сём…

– У неё танцкласс, – с некоторым подтекстом вмешалась в разговор Ангора. – У неё нет времени.

– Что? – не понял дед.

– Занятие …в балетной школе. Я провожу и вернусь,

– сказал Женя.

– Подожди. Раз уж такое дело, езжайте на машине, – обернулся

к водителю, сделал знак рукой.

Женя застеснялась. Да и внук не сразу решился принять предложение. Но дед слегка подтолкнул его к машине. Тогда он открыл дверцу, пропуская вперёд Женю, и та, попрощавшись, села в машину.Когда

машина отъехала,дед проводил её взглядом и обернулся к жене.

47

–

…Ты знаешь, – сказал он, пыхтя своей трубкой,

– мне кажется, он что-то очень… тянет… с женитьбой…

Ангора не сразу поняла юмор, удивлённо посмотрела на мужа.

Но потом толкнула его в бок, замахала рукой: – Да ну тебя…

Додумался…

Он положил руку ей на плечо, и они пошли к дому.

Ангора снова вошла в свою привычную роль.

– Балуешь ты его… Наплачемся ещё с ним… вот увидишь…

– Что делать… —тяжело вздохнул дед. – Безотцовщина…

Школа. Кабинет литературы.

Перед самыми каникулами в школе произошло «ЧП».

..Шёл урок литературы. Писали сочинение. Класс тихо страдал

над темой, выведенной на доске: «Образ лишнего человека в русской

литературе Х1Х века».

Женя закончил работу раньше других, закрыл тетрадь и огляделся по сторонам.

…Старенькая учительница клевала носом, вздрагивая каждый

раз, чтобы стряхнуть одолевающий её сон. Очки при этом съезжали

всё ближе к кончику её длинного носа.

Сидевший рядом с Женей мальчик спросил шёпотом:

– Как правильно – мгновение или мнгновение?

– Ты что, Пузырь, совсем..? – прыснув, обернулась к ним

девочка с передней парты.

– Ну да, я так и написал – «мнгно-ве-ни-е»…А что?

– Исправь, – сказал

Женя. Кто-то чихнул.

Вздрогнула в очередной раз учительница. Ниже скользнули очки.

Закрыл тетрадь мальчик по кличке Кот. Он потянулся довольно, зевнул, посмотрел по сторонам (взгляд его задержался

на бюстах Пушкина и Маяковского), поднялся с места и, неслышно ступая, подошёл к вешалке, снял с неё чью-то кепку и надел