Подняв руки вверх, подполковник сладостно потянулся и не сдержал улыбки, внезапно припомнив, что же явилось основанием для выбора «жертвы». Года два назад Волынцев, еще будучи старшим лейтенантом, стрельнул у него в долг полтинник на сигареты. Стрельнул и с концами — не отдал. Впрочем, вряд ли в том поступке присутствовал корыстный умысел — в отделе всегда царила суматоха с горячкой; порой и для обеда времени не оставалось. Скорее всего, замотался, забыл… Но именно этот полтинник и всплыл в памяти начальника отдела, когда карандаш выписывал пассы над списком сотрудников и завис напротив строчки Волынцева.

Но вскорости благодушие покинуло его: лицо разом посерело, ладони медленно прошлись по прикрытым и покрасневшим от бессонницы глазам…

— Ладно, пора решать следующие задачи, — посмотрел Логунов на часы и, встав, быстро направился к выходу из кабинета.

Рабочий день закончился, но ему еще предстояло немало дел: следовало заехать на машине за женой, а потом мчаться через весь город в клинику.

Три дня назад их сыну удалили обе почки. Надежда оставалась на донорскую, а пока двенадцатилетний мальчуган лежал в реанимации с присоединенным аппаратом для экстракорпорального гемодиализа. Господи, Логунов и не заметил, как выучил все эти мудреные медицинские термины…

К сыну родителей не допускали, но дозволяли пару минут постоять возле стеклянной перегородки. У отца с матерью наворачивались слезы при виде единственной кровинушки, сверкавшей темными глазами в их сторону. Каждый раз его умный и трепетный взгляд словно пытался успокоить: мама, папа, не переживайте! Я выдержу, я дождусь своей новой почки! Сейчас очередь старика Харина, а после — моя. Дарья Анатольевна строго следит за очередью, и просила подождать месяц…

Июль 2007 г.