Я запустила замерзшие пальцы в кошелек и пошуршала купюрами. Удовлетворенно улыбнувшись, вытащила на свет божий несколько бумажек достоинством в пять тысяч рублей и протянула продавцу.

– Заверните, – с гордостью в голосе сказала я.

Кто бы мог подумать, что покупка обуви вызовет столько восторга?

Я влюбилась в них с первого взгляда. Замшевые сапожки за 25 тысяч рублей смотрелись как хрустальные туфельки Золушки. И как же мне хотелось почувствовать себя в них той самой волшебной диснеевской принцессой.

А если чего-то очень хочется, этого нужно добиваться.

Научиться зарабатывать, чтобы чувствовать свободу, управлять своей жизнью, радовать себя и близких я хотела, сколько себя помню. Возможно, поэтому к концу школы уже работала моделью в местном агентстве и преподавала юным красавицам дефиле и позирование.

А начинала, как и многие, продавцом-консультантом. Было это давно и недолго. Но этот опыт я не отрицаю. Две недели унылой, неинтересной работы четко дали мне понять, что это не мое. Мне нравятся творческие профессии, где я, как свободный художник, крупными мазками или тонкими линиями создаю нечто новое, уникальное, учу, руковожу.

Кто-то скажет: «Начальниками не рождаются. В реальной жизни нужно заслужить свое место под солнцем». Ничего не имею против – кому-то суждено пройти именно этот путь. Но про себя я быстро поняла, что служить готова только себе. Для меня важно создавать что-то красивое и значимое, приобретать знания и делиться ими, менять жизни людей. И как только мне удалось поймать за хвост комету этого внезапного осознания, я каждый день стремилась за своей мечтой.

Можно вывезти человека из Читы. А Читу из человека?

Легко. Особенно если в человеке ее не было.

Осенним днем, неторопливо проходя по набережной, через площадь Ленина и дальше, вдоль улицы Генерала Беликова, я чувствовала себя будто пришелец с другой планеты. Или хорошо интегрированный спецагент.

У меня было всего два варианта: ассимилироваться – купить теплые гачи, зимние обутки, «пришить» себе колоритный забайкальский диалект, умерить амбиции и ограничиться скромными перспективами, которые мог дать родной город, или искать выход. Чем я и занялась, как только поняла: в Чите мне тесно!

Но собрать вещи и эмигрировать в большой мир, когда ты еще учишься в школе, – сложновато. Пришлось перенести побег от реальности ближе к совершеннолетию, а пока прилежно учиться и по мере возможности занимать себя чем-то интересным. Благо тот, кто ищет, – находит.

Щелк. Щелк. На мгновение я потеряла зрение, но сделала вид, что все в порядке. Фотограф поправила вспышку и укоризненно посмотрела на меня.

– Позировать будем? – небрежно поинтересовалась она.

К тому моменту я изучила тонну журналов и кучу времени провела перед зеркалом, стараясь повторить позы Натальи Водяновой и Ирины Шейк.

Лучшая подруга, старшеклассница, отрабатывала на мне свои навыки фотографа. Портрет с чертовщинкой в глазах на фоне облупившейся стены (кстати, сейчас такой фон сочли бы стильным) и обработка в стиле лихих нулевых – с этого все начиналось.

Я прекрасно знала, что нужно делать, но слегка растерялась – ведь из мира любительских снимков и фантазий я ланью перепрыгнула в реальный модельный бизнес. Фотограф недовольно цокнула языком:

– Отомри и давай работать.

Щелк. Щелк.

Модельная карьера для девушки в шестнадцать лет – мечта. Развороты журналов, брендовая одежда, которую мешками будут дарить после съемок, лимузины и красная ковровая дорожка… В реальности же это время и силы. А еще – шипящий, скользкий и холодный клубок женского коллектива.

Я быстро втянулась в работу, у меня получалось, и это порождало неприятное чувство зависти. Другие девушки-модели зачастую встречали меня с кислыми лицами и норовили вставить палки в колеса. Конечно, битое стекло в туфли не сыпали, но неприятных мелочей было предостаточно. А кто-то специально набивался в подруги в надежде присоседиться к успеху.

Проплаченные конкурсы расстраивали чуть ли не больше всего, ведь я привыкла играть честно. Побеждать хотелось, но за моей спиной не было толстого кошелька или серьезных связей. И надо сказать, в моем городе моральные принципы все же существовали. Случаев, чтобы покровительство предлагали за постель, я не знаю.

– Раз. Два. Три. Точка. Повернулись. Точка, – третий час репетиции я терпеливо, но уже с легкой хрипотцой в голосе готовила учениц модельной школы к финальному выходу.

Добрая сотня показов и съемок осталась за моими плечами. С высоты десятисантиметровых шпилек я внимательно наблюдала за будущими звездами подиума. Та высокая блондинка с острыми ключицами и мужиковатой квадратной фигурой наверняка сможет уехать за границу. Такой типаж очень любят в Китае, и русские модели там в чести. Яркая рыжая бестия с мелкими пружинками-кудряшками будет отлично смотреться на рекламных снимках. Возможно, ее наймет какой-нибудь бренд одежды. Смугленькая брюнетка с близко посаженными озорными глазами – прирожденная актриса, ей бы в роликах сниматься. А вот на подиуме такой девушке вряд ли что-то светит: рост маловат и объемы явно не соответствуют требованиям.

Мне нравилось смотреть на своих подопечных и представлять варианты развития их будущей карьеры. Смогут ли они? Выдержат ли? Добьются ли желанного успеха? Я не знала, но верила в лучшее.

Наивно-сентиментальные косички, белые банты и советская школьная форма с фартуками. Вот одиннадцатиклассницы Лена и Света бегут на последний звонок. А Юля где?..

В большом холодном зале подрагивали стены от дружного марша читинских красавиц. Девушки чеканили шаг и скалились во все тридцать два зуба белоснежными улыбками из рекламы зубной пасты. Среди них была и я. Пропустить свой последний звонок из-за репетиции конкурса красоты? Могу, умею, практикую.

Совсем скоро сорока на хвосте принесет мне отборные слухи.

– Зазналась совсем наша модель, – закатив глаза, пробормотала Света.

– Звездам ходить в школу не обязательно, – согласилась Лена. – Больше всех ей надо, что ли?!

Обычно изгоем в стае становится самый слабый, маленький, неуверенный.

Но не в моем случае.

Часто изгой страдает от своего положения в обществе.

Но не в этот раз.

– Юль, заполнишь анкету? – спросила одноклассница Таня, потряхивая перед моим носом толстой засаленной тетрадкой со Spice Girls.

Я получила ее одной из последних. Все одноклассники уже оставили свой след в этом воплощении постсоветских развлечений. О, можно почитать. Кто там кого считает лучшим другом? Кто в кого влюблен?

Но мой взгляд то и дело останавливался на вопросе: «Кем ты хочешь стать после школы?»

Местная заводила Женя написала: «Я хочу устроиться работать продавцом».

Отличница Соня: «Я буду учителем».

Хулиган и любимец девчонок Антон: «Я планирую пойти в армию».

…

Шта? Это весь спектр амбиций?

Когда ты живешь в пассивном окружении, сначала теряешь инициативу и мотивацию, а потом наросший на тебе мох начинает казаться теплым, домашним и уютным. Эта история могла бы закончиться, так и не начавшись, но я взяла ручку и уверенно написала: «Хочу стать известной. Хочу менять жизни людей. Хочу запомниться».

Заглянув в ту анкету сейчас, вы бы поразились иронии судьбы. Антон сходил в армию на год и остался служить по контракту. Соня работает биологом на полставке и занимается репетиторством. Женя – продавец в магазине косметики и парфюмерии… А я?

Прощай, школа. Здравствуй, институт. Казалось бы, на ближайшие пять лет история определена.

Я толкнула тяжелую дверь главного корпуса и, цокая каблуками по каменному полу, проследовала прямиком к деканату. С момента поступления прошло всего два месяца, но меня в институте уже все знали. Я улыбалась знакомым преподавателям и подмигивала одногруппникам. Вряд ли кто-то из них в тот момент догадывался, что творится у меня в голове.