Лига, все еще находясь под властью страха, отшатнулась от незнакомца.

     – Откуда вы меня знаете! – почти выкрикнула она.

     – Как откуда? – удивился молодой человек, а то, что незнакомец молод, Лига видела и в темноте. – Мы же соседи по дому. Вы с родителями живете в третьем подъезде, а я со своими в первом.

     – Что-то я вас не помню, – не отпускала своих подозрений девушка.

     – То-то и беда, что не помните, – вздохнул в темноте парень. – Ладно уж, пойдемте, нам по пути, проводим друг друга.

     Вдруг вспыхнул над головой фонарь, увиливавший до сих пор от выполнения своих обязанностей. Фонари зажглись по всему скверу, и Лига поняла, почему в нем было так темно. Но почему, почему все так совпало? Ведь не могло же затемнение быть подстроено специально? Наверное, нет. Просто забыли включить, или что-то сломалось. А теперь вот починилось… Но почему именно с ней это произошло?

     Свет фонаря выхватил из темноты лицо ее неведомого спасителя, и тогда Лига его вспомнила. Ну, конечно, они встречались иногда во дворе у дома. Ничего особенного. У них были разные кампании, но однажды, кажется, их даже знакомили. Она не помнила…

     Парень набросил ей на плечи впитавшую тепло его тела куртку.

     – Устали? – спросил он и сам же смутился своего вопроса. – Ну, конечно же, что я спрашиваю, глупый вопрос! Пойдемте, а то, неровен час, эта звезда погаснет вновь. Парень указал на фонарь, и тот, словно ждал этого, тут же погас. Сквер снова погрузился в темноту, словно провалился в нее. Наступившая тьма ослепила их на некоторое время.

     Лига шла, молча прислушиваясь, как очень медленно и неохотно затихала в ней ее боль. Она говорила себе, что все прошло, кончилось, но слова эти были слабым утешением, потому что она все помнила, и будет помнить, наверное, всегда.

     Когда они вышли, наконец, на освещенное пространство на краю сквера, Лига вдруг остановилась, так резко, что накинутая на плечи куртка соскользнула на землю.

     – Вы? – узнала она сидевшего на лавке у входа в сквер человека. Рука ее непроизвольно поднялась и обняла пересохшее вдруг горло.

     – Я самый, – подтвердил трубочист усталым голосом. – Я ведь говорил, что мы еще встретимся.

     – И вы все знали?

     – Нет, конечно, ничего такого я не знал, – покачал головой трубочист. – Но предполагал, что что-то подобное может произойти.

     – И ничего мне не сказали? От гнева и разочарования в горле у Лиги запершило, и она закашлялась.

     – Я просил тебя быть осторожной, помнишь? – спросил ее трубочист, когда она уняла свой кашель. – А быть осторожной означает, как минимум, избегать таких ситуаций, в которой оказалась ты. Большего сказать я не имею права, я и так вышел за рамки дозволенного, и теперь мне не избежать взбучки. Но это ладно, главное, теперь я спокоен за тебя.

     – Эх, вы, – не простила его Лига.

     Она отвернулась, не увидев его прощальной улыбки и того, как вместе с ней он растаял в ночной темноте.

     – А кто этот, рыжий? – спросил ее провожатый.

     – Да так, один знакомый трубочист, – ответила Лига легкомысленно, и вдруг поняла, что ей во что бы то ни стало необходимо будет еще раз встретиться, еще раз поговорить с ним. Она почувствовала, как зашевелились, прорастая в ней, те вопросы, на которые никто, кроме чистильщика волшебных труб не сможет дать ответ.

     Она быстро оглянулась, но земля позади нее уже была пуста под звездами.

     Механизм ее часов провернулся бесшумно, и в жизни совершенно естественно настало время, когда на все свои вопросы искать ответы она должна будет сама.

     Дома, успокоив родителей и запершись в своей комнате, Лига снова много плакала, а позже, забывшись в тревожном сне, кричала, когда от ощущения прикосновений протянутых из тьмы чужих рук, сжималось и холодело тело. Под утро на ее лицо словно легла чья-то горячая сухая ладонь, и она успокоилась, приникнув к ней щекой, и погрузилась в безмятежность.

     Ей снился дышащий теплом камин. А, может быть, то была печь, но в этом она не видела большой разницы, главное, что тепло и спокойно. И будет так, пока огонь горит ярко, а за печными трубами есть кому присмотреть. Она знала – есть.

     Она улыбалась.

      1982.

<p>

<a name="TOC_id20245506"></a></p>

<a name="TOC_id20245508"></a>Был вечер полон ожиданий

     И был на Земле вечер.

     Юрка сидел за столом у самой стены в шумном и темном, но уютном пивном баре и молча, неотрывно наблюдал, как оседает пена в его бокале с пивом. Он был здесь в первые, и бар ему нравился.

     Это отделанное «под старину» заведение, с горящим неоном по фасаду названием «НЕСТЕРКА», располагалось на тихой узкой улочке недалеко от центра города. Патруль сюда заглядывал довольно редко, поэтому курсанты местного военного училища с удовольствием проводили здесь весьма короткие часы своих увольнений. Бар этот, открытый лишь год назад, благодаря прекрасной внутренней отделке, хорошей музыкальной установке и невысоким расценкам стал излюбленным местом встреч молодежи. Хаживали сюда и люди постарше, не забывшие еще то прекрасное время, когда и они были молодыми.

     Бар открывался в семь часов вечера, но уже задолго до открытия у дверей его выстраивалась длинная очередь желающих заполучить места. И далеко не всем удавалось это сделать. Но желание было столь велико, что посетители, теснясь, усаживались на дубовые скамьи по пять человек вместо трех плановых, отчего бар был всегда переполнен. Администрация не возражала против такого увеличения сидячих мест.