– Кутузов? А как его найти? Где он обитает?

– Да на Балтийской он обитает. Ну, по крайней мере, недавно ещё был там. Он, как в запой уйдет то неделями пропадает где-то.

Тут с ним такая история приключилась, года два назад, наверно. Короче, он давно уже всякие байки про прошлое и будущее рассказывал. Народ любил его слушать. Так вот он собрал группу таких же, как он упырей и упросил руководство станции отпустить их на поверхность. Ну, само собой,       им не разрешили. Мало ли, кому куда надо, опасно ведь. Но у него связи кое-какие имелись, да и по техничке всё время помогал всем. Короче, отпустили. Но договорились, что часа три – и домой. Зима была тогда лютая, как сейчас.

Короче не вернулись они в указанный час. Ждали их ещё часа три, бесполезно. Уже и заупокойную за них отслужили, как спустя неделю стук в герму. Открывают, а там учёный этот стоит. Оборванный весь, в грязи, но довольный до жути. Его спрашивают: куда остальные делись, – а он лишь улыбается и твердит: Всё отлично! Всё отлично! Да. А у самого шрам на лице, и с повязкой на глазу. Потом он рассказал, что нарвались на стаю собак Павлова. Всех погрызли, а он спасся. Птицы только заклевали. Глаз то потом зажил, но осадочек, так сказать, остался. Ну, вот с тех пор его Кутузовым и кличут. А он всё не унимался. Опять начал всем рассказывать о перемещениях, пытался вновь группу собрать, но ему уже не особо то и верили. А найти его просто, сидит в халупе своей и белиберду сочиняет – закончил свой рассказ Серый.

Что-то Дымову подсказывало, что он на правильном пути. Ведь всё, что говорил этот учёный, может оказаться правдой. Надо обязательно найти и поговорить с ним. А может это все действительно бред сумасшедшего.

– Станция Нарвская. Приготовить пропускные документы! – послышалось впереди. Больно ударило ярким светом прожекторов.

– Хорош светить! Свои же! – прокричал Серый.

– Тут все своими были. Так что извиняй, Серый.

– Для новичков: станция Нарвская подчиняется Союзу Коммунистических Станций Ленинграда. Так что особо не распространяться о целях и задачах нашей экспедиции. Наше пребывание тут зависит от скорости проверки документации на провозимый товар. Всем всё ясно?

– Так точно, – ответил Дымов.

– Ну, вот и ладненько.

После проверки документов группа сошла на платформу. Вокруг стояла идеальная чистота и порядок. Все палатки были распределены по интересам живущих в них гражданах. На торцевой стороне станции располагалось мозаичное панно с изображением Иосифа Виссарионовича Сталина, восседающего на трибуне с кипой документов. Это придало ему некоторую уверенность и спокойствие, так давно не посещавшие его. Видно было, что жители Нарвской не имели привычку сидеть сложа руки. Жизнь кипела и била ключом, чего нельзя было сказать об Автово, где всё было размеренно и спокойно.

– Товарищи с Автово? – послышался приятный женский голос.

– Да, да, дааа,– пропел Хлыст.

Перед ними стояла симпатичная девушка в белоснежной рубашке с красной звездой на груди и в чёрной юбке до колен. Её каштановые волосы были аккуратно собраны под платком кумачового цвета. В руках она держала небольшую тетрадку с торчащим из нее карандашом.

– Мне дано задание вас проводить к начальнику станции, затем в столовую и комнату отдыха, – оттараторила она заранее подготовленные фразы. – Если есть какие-то пожелания и вопросы, то готова помочь.

– А можно сразу в комнату отдыха, девушка? – обиженно произнёс Жук.

– Нууу… я не знаю, наверное, можно. Но сначала надо всё равно к начстанции.

– Ох, ты и шутница, Юлёк! – щипнув за бок девушку, сказал Серый.

– Сергей Иванович, опять вы за своё! – картинно произнесла она.

– Ну, веди нас к своему НАЧСТАНЦИИ, коль другого не предлагаешь, – продолжил Серый.

Сдав оружие в местном оружейном гардеробе и оставив сопровождаемый груз под бдительное хранение нарвских бойцов, они направились во владение комиссариата…

***

Посреди платформы свиноводческой фермы, усевшись вокруг костра, сидели шестеро мужчин в военной форме. На костре кипятился котелок с водой. У каждого в руках была миска с куском мяса. Ели молча, с жадностью отрывая от костей жирные куски мяса. Тишину нарушал лишь треск огня и повизгивание животных. Наконец, с едой было покончено, и все по очереди начали разливать себе в кружки чай.

– Сейчас бы пару часов поспать! – потянувшись, произнёс один из солдат

– Да, было бы неплохо, – согласился с ним другой.

– Отставить! Через пару часов тут будет полно русских! – резко выпалил стоящий в стороне седой, покрывшийся щетиной мужчина. Он явно был у них за старшего.

– Мартин, Штольц! Проверить выходы наверх. Если они свободны, нужно уходить, прорываться к нашим, – продолжил он.

– Есть, мой фюрер!

Спустя пару минут, вернувшиеся солдаты доложили, что им удалось привести в движение механизм гермоворот и, что лестницы, ведущие наверх, свободны. Наспех собрав всё самое необходимое, отряд двинулся к выходу на поверхность. Приходилось пробираться сквозь груды наваленных скелетов, будто бы снежный ком с горных вершин скатывался и наматывал на себя людей… Зацепившись за один из таких комьев, стояла детская коляска. Внутри лежал высохший скелет ребёнка в детском комбинезоне… Высохшие людские мумии держались костьми за светильники, стоящие на разделительной полосе эскалаторов. В схватке со смертью, люди хватались за спасательную соломинку, в надежде спастись…

– Что за чертовщина? Что тут произошло? – оглядывался по сторонам Седой.

– Может быть, это наш авиация постаралась? – ответил ему Штольц.

ПЕТЕРБУРГСКИЙ МЕТРОПОЛИТЕН СТАНЦИЯ ОБУХОВО – гласила надпись на торцевой части павильона.

– Хотелось бы в это верить… Тогда, может, вы объясните, зачем они закрыли ворота перед таким количеством народа? И что-то я не помню о том, что у русских был метрополитен.

– Эти русские – такие странные! От них всё можно ожидать. Они могли это так умело скрывать, что нашей разведке не удалось разглядеть все это.

– Скрыть метрополитен? – одёрнул своего подчинённого Седой. Ты это серьёзно?!

Наконец, группа добралась до поверхности. В вестибюле гулял ветер и кружились в воздухе хлопья снега. Всё те же горы скелетов, примятых толстым слоем слежавшейся серой массой льда. Непонятные разноцветные тубы, расположенные по периметру вестибюля, разбитые витрины магазинчиков. Отряд вышел на улицу…

Да! Это то, что он мечтал увидеть всю жизнь! Покорёженные здания, деревья, растущие где попало, выжженная земля… Недалеко от них, чуть свалившись набок, лежал исполинского вида железнодорожный мост. Пути были забиты ржавыми, покорёженными вагонами. И над всем этим кошмаром забрезжили первые лучи рассвета… Всё это он видел в своих снах… Теперь это стало реальностью. Будь проклят этот мир! – таковы были его первые слова, когда он ступил в него всей своей массой. Он повторял это всегда, когда его чувства смешивались с грязью, а все его помыслы выбрасывались в помойное ведро. Сколько светлых мыслей и планов выплеснуты из ведра в сточную канаву! Потому он и пошёл в военную школу, чтобы раз и навсегда свести счёты со всеми окружающими… Мысли Седого путались… Такой подарок – увидеть всё это наяву. Наяву ли?

– Штольц, вам ничего не кажется странным? – спросил Седой.

– Кажется… Советы так хорошо подготовились к войне, что пока мы утюжим их поверхность – они собираются силами под землёй

– Вы идиот, Штольц! Что за бред вы несёте! – Седой сплюнул на землю ком накопившейся во рту пыли.

Штольц попытался сделать серьёзное лицо. Он и правда не знал, что это всё означало, но никаких реальных объяснений дать был не в силах.

– Прислушайтесь! Я ко всем обращаюсь

– Ничего не слышу… Тихо, как на берегу Одера во время рыбалки, – вновь ответил не к месту Штольц.

– Какой же ты идиот! Именно: тишина! Где, мать вашу фронт?!