Я-то к такому была привычна, но вот другие приходили в шок от такой беспардонности.

— Мама, прекрати! — сказала, смотря на коллегу извиняющимся взглядом. — Я сама попросила Эллу об осмотре. Лев и так многое для меня сделал и очень устал. Он поехал домой немного отдохнуть.

Взяв мать под руку, я стала уводить её из кабинета, пока та не наговорила ещё чего-нибудь неприятного Элке. Итак, теперь придётся извиняться и задабривать её сладостями.

Моя палата, где придётся коротать ближайшие дни, находилась на том же этаже, так что путь обратно к счастью был коротким.

— Мама, я тебя очень прошу, не нужно разговаривать с моими коллегами в подобном духе. Это не твоя клиника! Элле было неприятно, — осторожно присев на кровать, я скрестила руки на груди, готовясь к сражению.

— Это её трудности, — фыркнула в ответ мама. — Я не собираюсь расшаркиваться перед каждым. Мне хватило Ворошилова. Едва сдержалась!

— Ворошилов мне помог, и он — отец Льва, — напомнила я, что её старания были вполне уместны.

— Вот именно! — хмыкнула она снова. — Только это меня и сдерживало. Твой жених повёл себя весьма достойно и оказался ещё лучше, чем я думала. Провёл операцию, не отходит от твоей кровати целые сутки. И всё это ради тебя и вашего будущего ребёнка.

Я, конечно же, ожидала от неё подобного, но всё равно не была готова. Да и слова сейчас подобрать не получалось.

Теперь всё так сложно…

Вначале, я думала, что мой обман долго не затянется. Планировала как можно скорее объявить родителям о разрыве отношений со Львом, но теперь это стало нереально.

Ну, как я скажу матери, что Лев мне не жених? После сделанного им…

Оставалось продолжать этот фарс и ждать удобного случая.

— Я думаю, сейчас самое время рассказать мне, что с тобой случилось! Или так и будешь играть в молчанку? — строгим тоном проговорила она, прохаживаясь по палате.

Именно этого момента я и боялась. Но он был неминуем. И в молчанку теперь не поиграешь. Да и зачем? Пришло время всё ей рассказать… Какой толк теперь скрывать, когда она итак все знает.

— Я и сама собиралась тебе всё рассказать, — вздохнула я. — Прости, что не сделала это раньше. Это было не так просто.

Особенно, когда она постоянно на меня давила с замужеством и ждала наследников.

— Я понимаю, что мы были с тобой не так уж близки, но… скрыть от меня подобный факт?! — повернувшись ко мне спиной, она подошла к окну и замерла, устремляя свой взгляд куда-то вдаль.

Я знала, что мама сейчас откровенно злилась. Что всё так и будет как сейчас. Но и меня понять было можно. Всю жизнь прожила под гнётом и прессингом. Лишний раз рот открыть было боязно.

— Я всё тебе расскажу, — проговорила я. — Только из уважения, и потому что так правильно. Но предупреждаю! Я не желаю от тебя слышать нравоучений и оскорблений. Моя жизнь, мои ошибки. Мне за них и расплачиваться. Что я собственно сейчас и делаю.

Мама ответила мне молчанием, и, собравшись с мыслями, я начала.

— Всё произошло ещё в студенчестве. Много лет назад. Тогда я была погружена в учёбу, и единственное, что меня интересовало, — это знания. Соседки по комнате часто дразнили меня синим чулком. Последний курс института, а я даже ни разу не была в клубе, — ухмыльнулась собственным воспоминаниям. — У девчонок были отношения, море парней. А у меня вся прикроватная тумбочка захламлена учебниками по медицине. В ту минуту мне показалось, что они абсолютно правы. Что я молодая, симпатичная, сижу в четырех стенах. Ни с кем не общаюсь. Через год выпуск, взрослая жизнь, все замуж выскочат, а я так и буду одна. А как иначе, если я парней всегда сторонилась? В мозгах что-то будто-то щелкнуло, и я сказала девочкам, что иду вместе с ними.

Первый раз в клуб! Девочки одолжили свою одежду, сделали макияж. Было страшно. Только, тогда я ещё не понимала, что самое страшное ещё впереди.

Вечеринка была в самом известном клубе города. Безумно громкая музыка. Много неизвестных людей. Девчонки старались, чтобы на них обратили внимание самые симпатичные парни. Мне же было не комфортно и хотелось вернуться обратно.

Подруги всё время говорили о моём кислом выражении лица, что я порчу им вечер и мне нужно выпить. Я отказывалась. Они дразнили, подкалывали, но на меня их слова не действовали. Я была непреклонна. Только я даже не подозревала, что и они не остановятся.

Я всего на пару минут отошла в уборную. Когда вернулась, всё было по-прежнему и даже в своём коктейле спиртное не обнаружила. Как же я тогда ошибалась. Алкоголя в нём действительно не было, но находилось кое-что гораздо хуже. Об этом я узнала уже в больнице.

Дальше происходило как в тумане. Я снова отправилась в дамскую комнату. Пыталась умыться ледяной водой, привести себя в чувства и как можно скорее вернуться в общежитие, но с каждой минутой мне становилось только хуже.

Я боролась с собой и своим состоянием. Пока были силы звала на помощь, но, когда была услышала, пожалела, что не родилась немой.

Я не видела его лица. Я вообще ничего не видела. Тело было будто не моё. Совсем не слушалось. Только почувствовала резкую боль, а потом темнота. Очнулась уже в больнице.

Потом мне объяснили, что я была изнасилована и находилась под действием сильнодействующих психотропных веществ. Советовали заявить в полицию, но я этого делать не стала. Девочки умоляли, на коленях просили прощения…. Я сдалась. Простила.

С изнасилованием же оказалось сложнее. Лица не видела. Заявлять было не на кого. Да и было безумно стыдно и до тошноты отвратительно вспоминать не то, что говорить об этом с полицией.

Съехала в другую комнату. Завела новых знакомых, одним из которых оказался Лев. Пыталась всё забыть, но у меня ничего не вышло.

Через четыре месяца я поняла, что беременна. В тот момент я даже не сомневалась, что пойду на аборт. Твёрдо знала, что ребёнок насильника никогда не родится на свет. Срок был большой, но через знакомую я нашла нужного врача и сделала это. И это оказалось ошибкой всей моей жизни. В том месте, куда я обратилась, работали настоящие изуверы. Недобросовестно проведя операцию, они лишили меня возможности когда-нибудь стать матерью.

Если бы ни Лев, я бы не выжила. Узнав, что уже никогда не смогу иметь детей, я погрузилась в депрессию, и она была настолько велика, что даже не могла учиться. То, что я до сих пор жива и нахожусь перед тобой, это только благодаря Льву Сладких. Без него бы меня не было.

Много лет я пыталась вылечиться, но всё было безрезультатно. А потом, Лёвка попросил помощи у своего отца, дальше ты всё знаешь…

Рассказ был долгий и для меня эмоционально не простой. К моему счастью, мать не перебивала. За что ей была благодарна. Ведь вернуться в те события для меня являлось тем ещё испытанием. Вывалив всё как на духу, мне стало даже легче.

Давно пора было это сделать. Только сейчас поняла, что зря столько молчала. Возможно, совершив это раньше, сумела бы избежать бесконечного давления с её стороны. Но, что теперь об этом думать?

Единственное, о чём умолчала — это о Ваньке. Так и не сумела открыться до конца. И это было сделано сознательно. С меня хватило реакции Льва. Была велика вероятность того, что и мама будет категорически против моего решения. Только, если друг ограничивался лишь уговорами, то мать могла предпринять что-нибудь посерьёзнее. Пусть остается всё, как есть. Не пришло ещё время. Но очень скоро и это не будет тайной. Усыновление было не за горами…

Глава 37.

Сразу после моего рассказа мама уехала. Я видела, как ей было нелегко всё это выслушать и осмыслить. Ей требовалось время, чтобы прийти в себя, а потом рассказать отцу. Я была уверена, что она это сделает, и была за это благодарна. Сама бы я не смогла. Духу бы не хватило. Всем нам нужно было время и силы, чтобы справится. Кому-то в одиночестве, а кому-то… с безбашенной компанией.

— Мединская! Скучала? — вихрем влетел в мою палату Лёвка и уставился ниже моего пояса. — С ума сойти ножки…ммм…