Порой подобрать слова или вытянуть из себя что-то личное бывает крайне сложно. Что бы он не решил, я приму это. С уважением.
Конечно же, мне хотелось услышать то, что заставляло его так бурно реагировать и противится моему решению, но… я не стану настаивать. Не буду этого делать.
— Это произошло очень давно, — когда уже подумала, что ничего от него не услышу, Лев заговорил. — В детстве. Мне было двенадцать.
Он смотрел на экран беззвучно работающего телевизора, избегая моего взгляда.
— Моя мать решила, что наша семья недостаточно велика и предложила её пополнить, — хмыкнув своим воспоминаниям, опять замолчал.
Я не торопила его. Просто, молча, ожидала продолжения, отмечая, как ему трудно это давалось.
— Они, как я уже понял потом, старались сами зачать ребёнка, но возраст отца и некоторые хронические болезни матери не позволяли им осуществить задуманное.
Он снова прервался, но потом всё же продолжил.
— С того момента прошла ещё пара лет, и когда я уже совсем забыл об их затее, они объявили, что приняли решения взять ребёнка из приюта. Мальчика, моего же возраста.
В моей голове начинала проясняться хоть какая-то картина, позволяющая от неё оттолкнуться и предположить, что произошло дальше.
Ревность, злость, непонимание — первое, что пришло на ум, и я оказалась права.
— Я был вне себя от ярости, когда познакомился с тем ублюдком. Такого двуличия я ещё никогда не встречал! — проговорил он, тяжело дыша, словно переживая всё заново. — При родителях он был паинькой. Практически заглядывал в рот матери. Делал всё, чтобы она считала его идеальным ребёнком. Но стоило нам с ним остаться наедине, он становился настоящим ничтожеством. Тварью последней. Он и не скрывал от меня своего истинного лица, понимая, что, если я расскажу родителям, мне не поверят, — ухмыльнулся Лев, бросая взгляд на меня.
— Мне было далеко до идеала. Постоянно скандалил, изводил своих предков, а с появлением того ублюдка всё ещё больше обострилось. Родители не поверили бы мне. Ни за что. Как я его ненавидел…
— Лев, ты несправедлив к себе. Думаю, всё было не настолько …
— Было всё именно так, Лика, — прервал он меня, не позволяя поговорить. — Я и сейчас не подарок, ты это прекрасно знаешь.
Отчасти он прав. Иногда мне хотелось его придушить собственными руками, но это были секундные вспышки, которые быстро проходили. Ведь Лёвка был добрым, умным, ответственным, я знала это абсолютно точно. То, что он выставлял себя шалопаем перед другими, это была всего лишь мишура. Маска, за которой скрывалось нечто большее и глубокое.
— И всё же ты не прав. Уверена, в детстве ты был самым лучшим и очень красивым… — неожиданно для самой себя произнесла я и тут же поджала губы. — То есть…
Я поняла, что ляпнула ерунду, но мои слова шли из самой глубины моей души. Именно поэтому я не смогла их удержать в себе, хотя надо было.
— Не знал, что ты настолько меня обожаешь, Мединская, — засмеявшись, он приблизился ко мне и крепко сжал в своих объятиях. — Красивый, говоришь? — подтрунивал надо мной он. — А ещё что?
— Пусти, — пискнула, стукнув его по спине ладошкой. — Сладких, ты меня раздавишь. Дышать тяжело… — смеялась вместе с ним, чтобы скрыть своё смущение.
Что он творит? Безумец…
— Это вряд ли, — отозвался он, не разжимая своих рук. — Ты мне ещё живой и здоровой нужна.
— Мне бы очень хотелось ещё пожить. Есть ради кого…
Произнося это, я, конечно же, имела ввиду детей, которым я была очень нужна. Хоть я это и не произнесла вслух, мне показалось, что друг все понял.
В таком положении мы провели ещё какое-то время, а потом Лёвка тяжело вздохнул и выпустил меня из своих стальных оков.
Я понимала его мысли и опасения, но то, что произошло с ним в детстве это совсем другое. Ванька с Леночкой не такие, как его брат. Вот только как теперь его переубедить в этом?
— Я знаю, что ты мне хочешь сейчас сказать, — проговорил друг, держа меня за руки и смотря прямо в глаза. — Не надо. Я всё равно не изменю своего мнения. Как бы ты не старалась. Просто давай помолчим. Я очень устал.
Откинувшись на спинку дивана, он увлёк меня за собой и уложил на свою грудь.
Вначале я напряглась и попыталась встать, ведь это выглядело не совсем уместно. Противоестественно и непривычно. Но Лёвка обхватил меня за плечи и даже не позволил дернуться.
— Полежи рядом, — попросил он тихо. — От тебя приятно пахнет.
Я редко пользовалась парфюмом, что он вообще городит? Но было приятно…
Хмыкнув, я подчинилась, но улыбку всё же не сдержала.
Мы лежали в тишине и пялились в беззвучно работающий телевизор, на котором мелькали какие-то люди, и думали каждый о своём.
Было уютно и очень тепло. Так спокойно и легко на сердце. Меня радовало, что рядом со мной он. Так, как я того и желала. Пусть между нами до сих пор были разногласия, но Лёвка больше не избегал меня. Не ругался. Был спокоен и нежен. Лежал очень близко, легонько поглаживая меня по плечу.
— Я скучала, — призналась я, считая это очень важным. — Мне было плохо без тебя. Не отдаляйся от меня, пожалуйста.
Я вела себя глупо сейчас. Эти признания были немного не по адресу, ведь он просто мой друг. Пусть близкий и за столько лет ставший откровенно родным. Рано или поздно он уйдёт. У него появится своя жизнь. Что я несу вообще?
— Если пообещаешь мне кое-что, — удивил он меня не меньше чем секунду назад я его.
— Что? — спросила едва слышно, чувствуя, как он медленно и осторожно убирает выбившуюся прядь с моей щеки.
— Продолжишь лечение и, если потребуется, пойдешь на операцию. Ты должна родить сама…
Я ожидала от него какой-нибудь очередной шутки в его привычной манере, но он меня удивил ещё больше, чем до этого минуту назад.
Операция. Он просил от меня очень много, но и моя просьба тоже была не из разряда лёгких.
— Хорошо, — выдохнула я. — Я позвоню Марьяне, она предлагала мне альтернативу, но я не уверена, что получится…
— Нет! — сказал он твёрдо и даже немного резче, чем обычно. — Я сам займусь этим. Просто жди.
Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза.
Я готова ко всему. Знала, что это не принесёт результатов, но готова снова пройти через эту пытку. Пусть. Этот человек стоит того…
Постепенно я расслабилась и стала медленно погружаться в сон.
Медленные, монотонные поглаживания успокаивали и убаюкивали. Мне было настолько хорошо и приятно, что даже не хотелось отрываться от мужской груди, в которой гулко так билось сердце. Мне нужно было встать. Пойти к себе в спальню. Здравый смысл просто вопил об этом. Но я не двигалась с места.
Завтра будет новый день. Возможно, мы снова поссоримся, ведь он, конечно же, будет настаивать на том, чтобы я отказалась от Ваньки и Леночки. Это всё будет завтра, а сейчас… было просто потрясающе, что не хотелось, чтобы это вообще заканчивалось.
— Я тебя тоже очень люблю, — издалека улавливал мой слух мужской шёпот. — Очень…
Я уплывала всё дальше и дальше от реальности. Во сне мне казалось, что меня кто-то нежно целует в губы, а я отвечаю. Меня никто так ещё не целовал. Это было настолько прекрасно, что дух захватывало. А потом наступила темнота, но тепло никуда не исчезло…
Глава 27.
Проснулась от яркого солнечного света, который падал мне на веки. Сладко потянувшись, распахнула глаза и пришла в замешательство. Я точно помнила, что засыпала на диване в гостиной, а сейчас проснулась в своей кровати.
— Лев, — позвала друга, пытаясь понять, как оказалась в постели.
Видимо, это Сладенький постарался. Позаботился о своей подруге. Всё, конечно, прекрасно, и я ему за это благодарна, но… где он сам?
— Сладких! — снова позвала мужчину, но ответом мне была тишина.
Ушёл? Похоже, на то. И куда? Ведь я предупреждала его, чтобы домой к себе не ходил.
Сменные вещи могла бы и я ему принести. Ну что за упрямец!
Поднявшись с кровати, поспешила в ванную. Наспех ополоснула лицо прохладной водой и резко замерла, смотря на себя в зеркало.
