Я протянула свободную руку и взяла ложку, которую мне протянул лекарь. Есть одной рукой было крайне неудобно, но Васт легко подстраивался под мои движения, то поднося миску с супом ближе, почти к самому моему лицу, то отодвигая её чуть дальше, так что мне удалось справиться со своей порцией, не пролив ни капли.

– Благодарю, – улыбнувшись, проговорила я.

– Нет нужды, – последовал привычный ответ. Вернувшись к столу, мужчина поставил на него пустую миску из-под супа и взял чашу со знакомым травяным настоем, которую и вручил мне. – Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Ничего не болит?

– Нет.

Удовлетворив своё любопытство, чатьен вернулся за стол, на котором оставил недочитанную книгу. Вскоре в комнату вернулась Чала и забрала сначала посуду, а затем и унесла лишний стол. Комната вновь погрузилась в тишину, которая, впрочем, была довольно комфортной и не вызывала у меня особого отторжения.

В памяти всплыл эпизод из детства. Мне тогда было лет пятнадцать, и один из моих младших братьев, Ваня, которому на тот момент было всего четыре года, заболел. Ничего серьёзного, обыкновенная простуда. Однако у него поднялась высокая температура, и малыш несколько дней пролежал в постели. Родители не могли позволить себе взять больничный, поскольку это бы негативно отразилось на зарплате, а денег в то время у нас и так было немного, поэтому роль няньки досталась мне, благо тогда были весенние каникулы, и ходить в школу мне было не нужно. Я хорошо помню, как три дня не отходила от брата, обтирала его хрупкое тощее тельце мокрой тряпкой, выпаивала ему малиновый морс и кормила с ложечки куриным бульоном.

Тяжело вздохнув, я протянула руку и мягко провела пальцами по волосам Ришана. Ни внешне, ни по характеру – он ничем не походил на моих братьев. И всё же он тоже мой брат, нуждающийся в заботе и поддержке. И я охотно их ему предоставлю.

Пробуждение Ришана я почувствовала сразу, словно крохотный разряд тока пробежал между нашими соединёнными руками. К этому моменту мне окончательно надоело сидеть, прикидываясь статуей, да и спина, ещё не привыкшая к столь серьёзным нагрузкам, устала, поэтому я, проигнорировав недовольный взгляд чатьена, бесцеремонно забралась на кровать к брату и легла рядом, умостив голову на край подушки.

– Шиануся, – повернув голову, Ришан уставился на меня округлившимися, кристально чистыми, точно безоблачное небо, голубыми глазами.

– Ришан, – я широко улыбнулась брату, наслаждаясь его изумлением. – Ты проспал почти весь день.

– Что ты делаешь в моей кровати? – проигнорировав моё замечание, спросил мальчик.

– Лежу, – откровенно посмеивалась я. – Я же обещала остаться с тобой. Я осталась.

Только теперь Ришан заметил наши соединённые руки, в данный момент лежащие на его животе. Лицо мальчика залил предательский румянец, и он поспешно разжал пальцы, даруя моей ладони долгожданную свободу.

– Я приношу свои извинения, – поспешно отодвинувшись от меня, пробормотал Ришан.

– Нет нужды, – искренне ответила я, мгновенно растеряв всю свою игривость, видя странную реакцию брата на моё нахождение с ним в одной постели. – Это я должна принести тебе извинения. Я не должна была ложиться с тобой.

Ришан в ответ лишь как-то странно – опасливо, что ли, – посмотрел на меня и отодвинулся на самый край постели, словно опасался, что я могу на него напасть.

«Ну, что я такого страшного сделала? – растеряно подумала я, поспешно поправляя цэхинь и покидая чужую кровать, чтобы не нервировать мальчика ещё сильнее. – Нет, чатьен, конечно, показал своей недовольной физиономией, что я поступаю неправильно, но не стал мне прямо запрещать, следовательно, ничего совсем уж из ряда вон выходящего не произошло. Чего же так испугался Ришан?»

– Я позову чатьена.

Не глядя больше на брата, я быстро вышла в коридор: совсем недавно Васт отправился к себе в комнату «заниматься приготовлением лекарств» как он сам выразился.

На стук в дверь чатьен отреагировал практически мгновенно.

– Ришан очнулся, – сообщила я, стоило только двери распахнуться, явив моему взору Васта, на этот раз, в отличие от моего предыдущего визита в его покои, полностью одетого.

– Хорошо, я сейчас приду.

Я коротко кивнула, за что была награждена очередным недовольным взглядом. Ну, да, моя голова дёргалась сама по себе, как у китайского болванчика, и процесс этот контролю с моей стороны практически не подлежал.

– Чатьен Васт, я могу выйти на улицу? – спросила я, ощущая острую потребность покинуть стены лина, которые сейчас буквально давили на меня, не давая вздохнуть полной грудью. – Я не стану уходить далеко. Просто немного пройдусь.

– Возьми с собой Чалу, – лаконично распорядился Васт, воздержавшийся от каких-либо расспросов. Ну, не мужчина, а просто сокровище!

– Хорошо.

Служанка обнаружилась на первом этаже в компании ведра и тряпки, при помощи которых она намывала и без того чистый пол.

– Чала, брось это, – велела я. – Я хочу пройтись по саду.

– Конечно, госпожа, – наткнувшись на мой недовольный взгляд, девушка поспешно исправилась: – Шиануся.

– Вот именно, – я прислонилась плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди, ожидая, пока она выльет воду и уберёт ведро и тряпку в кладовую, располагающуюся под лестницей.

Выйдя на крыльцо, я сразу же заметила стражника – высокого крепкого мужчину лет тридцати в фиолетовой одежде.

– Сиреневая госпожа, – стражник коснулся левой ладонью сначала лба, затем груди, после чего сложил руки под грудью и поклонился мне.

Находясь в несколько расстроенных чувствах из-за странной реакции Ришана на пробуждение со мной в одной кровати, я по инерции повторила жест-приветствие, и только изумление, отразившееся на лице воина, напомнило мне, что так делать, по всей видимости, не стоит.

«Да какая разница? – раздражённо подумала я. – Я – Сиреневая госпожа поместья Лундун, чёрт его дери! Что хочу, то и делаю».

На самом деле это было чистой воды ребячеством. Любой лишний жест или неверно брошенное слово могли стать для меня смертным приговором. И не только для меня – жизнь чатьена Васта также зависела от того, смогу я сохранить свой секрет или нет.

«Нужно приложить больше усилий, – мысленно сказала я себе, делая глубокий вдох, дабы унять неизвестно с чего возникшее раздражение. – В конце концов, ничего невыполнимого от меня не требуется. Просто быть хорошей девочкой, выучить необходимую информацию и чётко следовать правилам. Не так уж и сложно».

Спустившись по ступенькам, я неторопливо двинулась по узкой тропинке, вымощенной светлым камнем. На улице уже стемнело и слуги – во всяком случае, так я для себя охарактеризовала этих людей в простой одежде, разительно отличающейся от того многослойного великолепия, что носили члены семьи бэкхрана, – развешивали на нижние ветки деревьев небольшие светящиеся стеклянные шарики, напоминавшие ёлочные игрушки.

Далеко от лина уходить я не стала, опасаясь случайно заблудиться в хитросплетении местных тропинок. Впрочем, услышав звук текущей воды, я не смогла удержаться от соблазна и свернула налево, вскоре натолкнувшись на большой фонтан с круглой чашей, в центре которого располагалось странное существо: тело и крылья птичьи, голова пёсья, а вместо ног щупальца осьминога, из которых и вытекали тонкие струи воды.

Чуть поодаль от фонтана располагалась небольшая беседка с резными стенами, выполненными в виде бутонов каких-то цветов, напоминавших ирисы. Приглядевшись, я заметила, что беседка уже занята: в ней сидел незнакомый мне мужчина неопределённого возраста – ему могло быть как тридцать, так и шестьдесят лет, – со смуглой кожей и тёмными волосами, собранными в пучок на макушке и закреплёнными металлической заколкой похожей на китайскую гуань. В тусклом свете местного аналога фонарей я заметила, что верхнее платье мужчины насыщенного изумрудного цвета с чёрной оторочкой вдоль полы и на манжетах – такое я ещё ни разу ни у кого не встречала, но от чатьена знала, что подобную одежду носят вихо – старейшины поместья Лундун.