– Не знаю, – честно призналась я. – Не уверена точно… – я смутилась. До меня только сейчас дошло, что я веду себя, мягко говоря, странно. – Меня что-то разбудило.

– Что именно? – Васт как всегда был серьёзен и собран.

– Не знаю, – повторила я, чувствуя себя необычайно глупо. – Какое-то странное чувство внутри сродни тревоги. Словно я немедленно должна куда-то идти и что-то делать.

Нахмурившись, Васт властно протянул ко мне ладонь, на этот раз не скрытую перчаткой, и аккуратно обхватил запястье пальцами, которые тут же начали испускать уже знакомое голубоватое свечение.

– Приведи себя в порядок, – после непродолжительного молчания велел чатьен. – Я сейчас оденусь и приду к тебе.

Я покорно вернулась к себе в комнату и принялась одеваться, благо Чала накануне вечером заблаговременно подготовила для меня чистую одежду, разложив её на столе перед окном.

Чатьен появился буквально спустя пару минут полностью собранный, словно он проснулся не меньше получаса назад, а не был совсем недавно бесцеремонно разбужен мной. К моменту его появления я только-только добралась до фурди, пытаясь плохо слушающимися пальцами завязать сложную шнуровку под грудью.

– Я помогу.

Васт опустился передо мной на колени: его длинные пальцы, скрытые тканью перчаток, проворно переплетали шёлковые завязки нижнего платья, и делали это настолько привычно, что мне в голову закралось смутное подозрение.

«Похоже, у кого-то богатый опыт обращения с женской одеждой», – мелькнуло у меня в голове, а внутри зашевелилось какое-то странное, колючее чувство, подозрительно напоминающее ревность, места которой ну никак не могло быть в наших отношениях. Васт – лекарь. И никаких иных отношений, кроме врач-пациент, между нами быть не может, особенно учитывая тот факт, что телу, в котором я нахожусь, всего лишь шесть лет, в то время как самому чатьену тридцать пять.

– Как ты себя чувствуешь? – помогая мне надеть цэхинь, спросил Васт привычным чуть отстранённым тоном.

– Не знаю, – в очередной раз сказала я. – Странно. Сердце быстро бьётся. И пальцы на руках дрожат.

– Всё ещё хочешь куда-то пойти?

– Да.

После того, как мой внешний вид был приведён к стандарту, соответствующему статусу Сиреневой госпожи поместья Лундун, мы с чатьеном покинули мою комнату, спустились по лестнице и вышли на крыльцо. Возле входной двери, привалившись плечом к колонне, стоял одинокий стражник. При нашем появлении он вздрогнул и резко выпрямился, встав навытяжку. Про себя я отметила, что это был совсем молоденький юноша – лет шестнадцати – семнадцати, не старше, с очень выразительными большими глазами лазоревого цвета.

– Сиреневая госпожа, – стражник сделал жест-приветствие, затем повернулся к моему спутнику: – Чатьен Васт, – и вновь повторил свои действия. Я неловко ответила ему тем же, чем вызвала неподдельное изумление в лазоревых глазах.

– Оставайся на посту, – велел ему Васт.

– Да, чатьен.

Васт повернулся ко мне.

– Веди.

Нахмурившись, я прикрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. То, что я чувствовала, не поддавалось описанию. Я сама себе казалась куклой-марионеткой, у которой оборвались все нити, кроме одной, за которую отчаянно дёргает кукловод, пытаясь привести её в движение, но у него ничего не получается. Поддавшись этому инородному «дёрганью», тянущему куда-то вперёд, я, не открывая глаз, – у меня не было сомнений в том, что чатьен не позволит упасть или во что-то врезаться, – пошла навстречу неизведанному. Позади меня на расстоянии не больше вытянутой руки слышалась твёрдая поступь Васта, никак не прокомментировавшего мой весьма своеобразный – и крайне небезопасный, – способ передвижения.

Я шла медленно, внимательно прислушиваясь к ощущениям. В какой-то момент – шагов через триста, не меньше, – «дёрганье за ниточку» прекратилось. Я сначала даже растерялась. А затем меня словно подхватило волной и настойчиво потащило вперёд, не давая ни малейшего шанса повернуть назад или остановиться. Нет, я могла бы, конечно, остановиться, но это бы потребовало колоссальных усилий с моей стороны.

Внезапно что-то словно толкнуло меня в грудь, и я резко замерла, открывая глаза. Прежде, чем я осознала, где именно нахожусь, в голове сверхновой вспыхнула наполненная беспокойством мысль: «Ришан». И только спустя секунду до меня дошло, что мы с чатьеном пришли к кэ – дому моего брата.

Стражник – высокий широкоплечий мужчина лет тридцати, с забавными усиками-пёрышками, стоявший возле входа, при виде меня в сопровождении чатьена, поспешно выпрямился.

– Сиреневая госпожа, чатьен Васт, – воин сделал жест-приветствие сначала мне, затем моему провожатому. Памятую изумление юноши, охранявшего лин, я не стала отвечать на приветствие, вместо этого спросив:

– Ришан дома?

Я ощущала, как сердце заполошно бьётся где-то в горле, хотя ни единой причины для волнения и тем более страха не было.

– Красный господин ещё спит, – последовал ответ.

– Мы можем войти?

– Разумеется.

Стражник сделал шаг в сторону, пропуская нас с чатьеном внутрь. Дрожащей рукой я открыла дверь и переступила через невысокий порожек. Васт, не проронив ни слова, последовал за мной.

Вокруг царил сплошной непроглядный мрак – должно быть кто-то из слуг закрыл на ночь ставни. Шариться впотьмах по чужому дому, рискуя себе что-нибудь сломать, запнувшись об мебель, мне не хотелось, поэтому я повернулась к чатьену, собираясь попросить принести свечи. Однако моему спутнику просьбы не требовались: не успела я и рта раскрыть, как над его ладонью вспыхнул небольшой красноватый огонёк, осветивший всё вокруг тусклым светом как от свечи.

– Вовремя, – оценила я.

Васт в ответ лишь многозначительно хмыкнул.

Всё то же тревожное чувство, тугой спиралью скрутившееся внутри, заставило меня повернуть от входа налево и, не тратя время на изучение интерьера, пройти в дальнюю часть дома, где располагалась неприметная дверь. Открыв её, я оказалась в крохотном помещении без окон, в котором не было абсолютно ничего. Ну, кроме моего брата, сидевшего на полу, привалившись спиной к стене, и в тусклом свете наколдованного чатьеном огня выглядевшего неимоверно бледным.

– Ришан, – дрогнувшим голосом позвала я мальчика, опустившись возле него на колени. Пальцы сами собой потянулись к запястью, чтобы удостовериться в наличии пульса. Однако прежде чем я успела прикоснуться, Ришан приоткрыл глаза и издал слабый стон, а из его носа потекла тонкая струйка крови.

«Дьявол!» – мелькнула в голове мысль на грани паники.

– Ришан! – снова позвала я, осторожно обхватив брата за плечи и слегка встряхнув. – Ты меня слышишь?

– Сестра, – как-то жалобно всхлипнув, отозвался он наконец. – Я так перед тобою виноват…

– Глупости, – я совершенно не понимала, что тут происходит, и как мне нужно себя вести. Васт каменным изваянием стоял позади меня, почему-то даже не пытаясь подойти к ребёнку, которому, очевидно, требовалась медицинская помощь.

– Чатьен Васт, – я повернула голову в сторону мужчины, в последний момент вспоминая о правилах приличия и отказываясь от привычного между нами обращения на «ты». – Сделайте что-нибудь!

Мужчина мою мольбу о помощи почему-то проигнорировал. Впрочем, его цепкий взгляд был направлен на Ришана, так что я предположила, что на данный момент чатьен не видел необходимости своего вмешательства, ограничиваясь визуальным осмотром.

– Шиануся, – с заметным усилием выдавил из себя Ришан, вновь привлекая к себе моё внимание.

– Я здесь, – я подалась вперёд и взяла брата за руку – на большее не осмелилась, не зная, что именно произошло и можно ли его вообще двигать, вдруг внутреннее кровотечение или ещё что. – Всё хорошо, я рядом.

Губы мальчика искривились в болезненной гримасе.

– Это моя вина, – повторил он. – Я настоял, чтобы ты вчера пришла на ужин. Из-за меня тебе снова стало плохо.

– Нет, это не так, – твёрдо возразила я. – Ты ни в чём не виноват.