Пока шла до свободного стула, Лиза внимательно рассмотрела паренька. «Он, конечно, не принц на белом коне, может есть изюминка, но пока её не видно. Наверно воспитанный, но немного упитанный, а оттого и спокойный. В тихом омуте черти водятся. В очках, видимо, умный, читать любит. Ботаник и этим всё сказано». – сделала она вывод, садясь за стол.

– Давайте знакомиться. – пока никто не успел ничего сказать, начала Лиза. – Думаю, меня все знают, я Лиза. А как вас зовут?

Она повернулась к гостям. Они, видимо, не ожидали, что именно девушка начнёт беседу. Женщина не растерялась:

– Лизонька, наверно меня не помнишь, мы соседи с бабушкой. Меня Анастасия Сергеевна зовут. Это вот сын Кирилл. Дача у нас тут. Летом жили, а зимой в городе. – растягивая нараспев каждое слово, начала говорить она.

Видимо, она перешла бы к более близкому знакомству, но тут у Лизы зазвонил телефон.

– Простите, надо ответить, с работы звонят. – она встала и отошла.

Нажала ответить и услышала спасительный голос подруги.

– Да…. Антонина Викторовна, добрый день…… Нет, не дома. А что случилось? Да вы что, а как же теперь? Нет, конечно, смогу. Пусть выздоравливает. Я скоро приеду…. Вы подежурить? Да вы что, у вас же муж дома больной. Не волнуйтесь, я скоро приеду и позвоню вам. – Лиза представляла выражение лица подруги, но улыбаться нельзя. Сама же гримасничала и показывала, как она переживает и волнуется за сотрудницу.

– Мама и бабушка простите, не могу остаться. Вызывают в больницу. Дежурная по крылу детского отделения подвернула ногу (пусть ей легонько икнётся), некем заменить. Я практикант, оценка за практику нужна хорошая, поеду к деткам. Приятно было познакомиться, ещё раз извините. – она пошла в коридор надевать пальто и сапоги. Мокрые внутри неприятно, но выход только один. Бежать. «Пирога хочется, ну как-нибудь в следующий раз, бабуля спечёт, и я приеду и поем». – подумала она.

Сначала бабушка вышла и протянула большой кусок пирога, засовывая его в пакет. Потом мама вышла в коридор, она с сожалением смотрела на дочь.

– Как так совпало, что тебя вызвали в больницу. – Лиза поцеловала маму, улыбнулась и вышла на улицу.

Глава 6

Дома встретил кот жалобным мяуканьем. Она переодела мокрые носки, сверху натянула шерстяные, потом накормила кота, выпила чай с бабушкиным пирогом, разговаривая по телефону с подругой, объясняя ей, зачем всё она проделала. Не забыла рассказать, что благодаря ей сорвалось сватовство и что она благодарна до гробовой доски.

Время ещё оставалось больше, чем два часа, дошла до комнаты и упала на кровать. Хотелось отдохнуть, ноги отогревались. Немного полежать, совсем чуть-чуть. И сон укутал, сплёл ей одеяло из сладкого сновидения, под голову засунул нежные грёзы, а вокруг разбросал безмятежность и мечты и она провалилась в красочный сон.

Лиза проснулась из-за того, что звенел будильник, сообщая о начале нового дня и необходимости идти на работу. После сладкого сна вставать не хотелось и она потянулась на кровати, стараясь вспомнить всё, что вчера произошло. «Где же мой телефон? Куда я его вчера дела?» – она встала с кровати, ноги в шерстяных носках были горячие. «Надо же было вчера снега набрать? Так я разговаривала на кухне по телефону с подругой. Дальше, я не помню», – но телефон лежал сиротливо на краю стола, оказалось, он разрядился и Лиза, поставив его на зарядку, пошла собираться на работу.

Кот подал звук, что он живой и хочет кушать, потискав его немного, она насыпала ему еды, поставила чистой воды и пошла завтракать. Горячий кофе бодрил, но пирог уже не передавал того вкуса и запаха, как у бабушки в доме.

Попрощавшись с котом, Лиза посмотрела на свои любимые сапожки и отнесла их на батарею, а достала кроссовки. Сесть на стул помешала шапка, натянула её на голову и увидела, на сидении лежат в пакете мандарины. «Мама мия, что я наделала? Я забыла отнести мандарины. Да, что там мандарины, меня же Фёдор в кино пригласил!» – от такого возмущения она ругала себя как шкодливого котёнка. «Улыбнулось счастье, а я проспала» – включая телефон выговаривала себе.

Телефон включился и началось пиликанье, куча сообщений и пропущенных телефонных звонков. Она посмотрела на часы, взяла пакет с мандаринами и поехала в больницу. На улице валил снег и город погружался в сказку, Лизе нравилось наблюдать, как снежинки спускаются с неба и аккуратно ложатся на землю. В детстве она ловила снежинки языком, а когда подросла, старалась поймать на варежку и рассмотреть эту неповторимую красоту каждой. «Кто мог придумать такие законы, чтобы именно так образовывались снежинки?» – каждый раз задавала она один и тот же вопрос сама себе и не искала ответа, она знала это Бог.

Будучи маленькой девочкой, они с бабушкой и дедушкой ходили в храм в посёлке. Храм стоял не большой, но уютный, колокольный звон, всегда созывал людей на службу и многие ходили туда. Лизе нравилось причащаться, ей всегда давали после причастия конфеты бабушки этого храма. И домой она шла с полными карманами сладостей, а дома бабушка молилась у иконок и за чаем рассказывала Лизе библейские истории. Воспринимались они как сказки, но в институте на кафедре философии сам преподаватель исповедовал православие и много привёл подтверждений тем историям, которые запомнились с детства.

Мама с Лизой не ходила в храм, а иногда высказывала, что нет справедливости и у Бога. Бабушка маму не ругала, жалела и одно приговаривала: «Господи, растопи её сердце, смягчи и успокой мою дочь Екатерину». Лиза видела, как дедушка и бабушка переживают, за маму, но в силу своих детских лет сделать ничего не могла.

В больнице поднимаясь на этаж к Диме, она планировала прощальную речь. Возле палаты сидел полный мужчина в форме и хрустел чипсами. Лиза подошла к двери, но толстяк, дожёвывая чипсы, махал рукой.

– Вы мне? – спросила она.

Он кивнул. Потом произнёс:

– Кто вы и что вам надо в палате? – проглотив последние чипсы, вытер рукавом рот и повторил вопрос.

– А вы кто? Я пришла навестить больного. Принесла ему мандарины, он их вчера просил. Зайдите в палату и спросите. – и она открыла дверь, предлагая зайти толстяку в палату.

– Старшина, оперуполномоченный Лунтиков Василий Иванович. Не положено посещение этого больного.

Она закрыла палату. Дима, что-то кричал, но его никто не слушал. С одной стороны, Лиза могла считать себя счастливой и отдать мандарины у дежурной на посту, но, с другой стороны, ей хотелось увидеть Диму. «Что выбрать? Любимый вопрос подруги.» – не успела подумать, как за неё все решили.

– Пропусти её, это та девушка, я вчера тебе о ней говорил. – раздался голос Фёдора за спиной Лизы и опять потянуло цитрусовым ароматом.

Лиза чихнула.

– Вот видишь, я правду говорю. – улыбнулся Фёдор.

– От твоего одеколона каждая собака будет чихать в пользу правды. – смеясь с одышкой, произнёс сидящий на кушетке Василий Иванович.

Если бы Лизу спросили, она бы так наверно в лоб не сказала, старалась не говорить, чаще её сторона – промолчать в таких случаях. Фёдор открыл дверь и впустил Лизу в палату, а сам всё же ответил напарнику:

– Чем это тебе мой парфюм не нравится?

Больше Лиза ничего не услышала, дверь закрылась.

– Я рад, что ты всё же пришла! – улыбнулся Дима.

– Прости, вчера был сумасшедший день, да ещё после ночной я легла отдохнуть на полчасика, а проспала до утра. – от смущения Лизины щёки стали пунцовые.

Дима внимательно смотрел на неё, она чувствовала и не поднимала глаза.