Он говорил это проникновенно, как будто предлагал что-то запретное. Вид у него был свежий и бодрый, хотя я была уверена, что он, как всегда, пробыл в офисе до самого утра.

После такого захода трудно отказать.

Все новенькие женщины по уши влюблялись в Босса в первый же день трудоустройства, но познакомившись с ним поближе и попав под пресс жесткого характера, все они предпочитали держаться от него подальше.

– Конечно, Петр Всеволодович. – было немного неудобно, что он так обращался ко мне при всех. Именно такие фразы и рождали слухи о его особенном отношении ко мне. – Что нужно?

– Сделай, пожалуйста, факторный анализ, почему наш филиал в Куала-Лумпур недополучил прибыль за первое полугодие. Окей? – он немного наклонился, и я почувствовала мятные запах из его рта. Пытался зажевать запах сигарет.

– Срок? – тут же спросила его, прикидывая в уме сколько у меня уйдет времени на эту работу. Задание было не из легких.

– У тебя всего два часа, но я уверен, что ты справишься. – он тепло улыбнулся одной из своих редких улыбок, дотронулся до моего плеча и пошел в свой кабинет. У Петра Всеволодовича была способность бесшумно проплывать по офисному коридору, напоминая призрак. Он всегда появлялся из ниоткуда в самый неподходящий момент.

– И не говори потом, что у него такое же отношение к тебе как ко всем! Ты слышала, как он разговаривает? Почти нежно! – подмигивает мне Рита, быстро строча смс в телефоне. – Эх. Если бы не знала тебя, подумала бы, что у Вас роман.

Я не выдержала и засмеялась.

Дело было даже не в том, что я считала себя птицей не его полета, я видела женщин, которые были в его вкусе. Иногда на корпоративы он приводил свои пассии. Все они были идеальными, у Петра Всеволодовича был изысканный вкус на женщин.

Женщины были как на подбор: красивые, успешные, фигуристые и умные. Загляденье. Никаких дешевок. Ему было мало красоты и сексуальности, было видно, что он предпочитает еще женщин стремящихся к самореализации.

Петр Всеволодович нравился мне как руководитель, у него было много достоинств, но он был весьма грубый и резкий, помешанный на работе. Рядом с такими мужчинами сгорают дотла, они умеют лишь забирать. Он не привлекал меня как партнер.

Тем более я была замужем за противоречивым, но все же прекрасным человеком. Я любила мужа. Он был моим первым и единственным мужчиной. Во всех смыслах. Мягким и любящим при всех своих недостатках.

Но кто из нас не без греха?

– Сатана Всеволодович сегодня в настроении? – поинтересовался у нас Марик, собираясь на аудиенцию к руководителю. Почему-то все считали, что я офисный индикатор его настроения, и постоянно спрашивали об этом.

– Вроде бы да. – ответила ему, стараясь не отвлекаться от задания.

Когда Марик ушел, я выверила все показатели и убедившись, что расчеты сходятся, встала, чтобы пойти к кабинету и занять очередь. Иногда у двери Босса собиралась толпа безмозглых подчиненных, жаждущих аудиенции.

– Ты дебил? – раздалось из кабинета Баженова. – Тебе глаза на что? Хлопать ими или, чтобы смотреть, что ты творишь? Скажи мне хотя бы одну причину, почему я должен тебя терпеть!

Его голос был напитан желчью и раздражением. Стало не по себе. Он буквально там раздирал на части Марика.

– Пётр Всеволодович, я все перепроверил несколько раз, там всё… – он не смог договорить, потому что Босс так сильно ударил по столу, что оглушил всех на этаже. Умел же он страха наводить.

– То есть ты считаешь, что я ошибаюсь? – ревет он как раненый зверь, и мне становится не по себе. Если Босс говорит, что в расчетах ошибка, значит она там действительно есть, не стоит с ним спорить. Разве это сложно запомнить за эти годы?

– Нет, просто прошу… – мысленно ругаю Марика, не нужно сейчас с ним спорить. Даже если он не прав, ни признает. Натура такая.

– Это я тебя, блядь, тупорылый кретин, прошу не тратить моё время и переделать всё! – нам всем становится неловко, что мы становимся свидетелями этой перепалки. Марик выходит бледным, он не смотрит ни на кого. Никому не будет приятно, когда тебя при всех принижают и говорят, что ты идиот. Баженов не любил ни с кем церемониться. Ему вообще не было известно, что такое этика и человеческая психика.

– Мне теперь страшно к нему идти. – шепчу я, но беру себя в руки и заставляю оторвать зад от стула у его кабинета. Захожу внутрь и нерешительно мнусь у входа. – Я выслала всё на почту, будете смотреть?

– Не сейчас. – цедит Баженов, злобно зыркая на меня. Я поджимаю губы. Обожаю, когда он срывается от плохого своего настроения на всех, кто попадется ему под руку. –  Хотя ладно, садись, рассказывай!

После такого выпада, я бы с удовольствием ушла и не показывалась ему на глаза. Приходится сесть на стул у его стола, рядом с огнедышащим драконом. От Босса так и исходят обжигающие языки пламени.

Невольно тереблю воротник рубашки, пытаясь пустить под блузку кислород и потушить вспыхнувший пожар. Его энергетика буквально плавит меня как сырок на солнце. По спине скатывается пара капель пота.

Пётр Всеволодович бросает на мою кисть такой осуждающий взгляд, что я замираю. Не понимаю, что в моем движении так вывело из себя его, он сильнее поджимает губы и раздувает ноздри.

– Что. Это? – спрашивает он, разделяя слова. Поражаюсь его способностью не моргать. Сатана.

– Душно. – пытаюсь оправдаться, убирая руку и принимая позу первоклассницы на уроке.

– Я про анализ. – цедит угрожающе он, и я выдавливаю из себя тихий нервный смех, понимая, что попала в неловкую ситуацию. Как я могла подумать, что дело во мне, ему не нравится просто анализ, который я подготовила. Мужчина от звука моего смеха расслабляется, замечаю, как разглаживаются его черты лица. – Смешно, Виктория?

– Нет. – тут же серьезно отвечаю и придвигаюсь ближе. Со своим зрением не могу рассмотреть издалека, что именно ему не понравилось в моих расчетах. – Уточните, пожалуйста, что не так?

Придвинувшись на стуле к монитору начальника, я практически ложусь на стол грудью третьего размера, не замечая этого. Чувствую на шее его дыхание. Босс был очень близко ко мне, наши тела местами соприкасались. Меня волновало только – где могла быть допущена ошибка. Я несколько раз всё тщательно перепроверила.

В такой позе, тщательно пытаясь отыскать причину его недовольства, не заметила как поелозила грудью по столу, привлекая к ней внимание Петра Всеволодовича.

– Что мне не понравилось? – его голос становится строже и, как будто, надрывнее, Босс напрягается всем телом. Мышцы наливаются свинцом. Похоже я своей глупостью разозлила его не по-детски. – Не понравилось?

На удивление он старается говорить тихо, но мне всё равно кажется, что он кричит на меня. Поворачиваюсь и смотрю ему в глаза, пытаясь найти ответ в их глубине.

– Ну да. Я сделала всё, как Вы сказали! – всё ему не нравится. Делаешь всё без сучка и задоринки, чтобы он был удовлетворен и принял всё с первого раза, а ему без объяснений не нравится.

Босс быстро облизал губы и закрыл на мгновение глаза, чтобы успокоиться и не наорать на меня. У него так и сверкали глаза. Изменения в его настроении я улавливала всегда моментально.

И сейчас он был на взводе.

– Отшлёпать бы тебя за такое! – цедит он, подаваясь вперед. Мне пришлось резко отпрянуть от компьютера. Чувство было такое, что он уже меня шлепнул по ягодицам. Булочки запеклись. – Как ты не видишь очевидного?

Стало еще жарче. Хриплый голос подрумянивал до корочки.

– Не нравится представление? – уточняю у него на всякий случай. Всего лишь предположение.

– Представление? – глупо переспрашивает Босс, впиваясь колючими глазами в меня. Он почему-то обводит глазами меня всю с головы до пят.

– Оформление таблицы… – уточняю на всякий случай, потому что у меня создается впечатление, что Босс неверно истолковал мои слова.

– Ты об этом. – протягивает он и бросает взгляд на экран, рассматривает быстро таблицу и протягивает: нет, это сойдет.