Храп и уловил на слух Мих.

— Ах ты ж…

— О, Мих, дружище! Ты ли это!? — обрадовался ему Зуб. — А я уж думал: бросил меня одного на произвол судьбы!

Его вытащили на свет божий.

— Блин, и кто эту лампу включил? И почему она светит мне прямо в глаза-А-А?!..

— Это солнце!

«Ра…». — подсказала Искра.

— Где-то я уже видел её? — призадумался Зуб над возникшим силуэтом при наличии огненно-рыжей копны. — Познакомимся — а поближе?

«Не приближайся!» — держала полоумного чужака на дистанции амазонка.

— Да я ж не трогл, хы-гы…  Не кусаюсь! А не обижу-у-у…  Ух…

Та сама обидела его.

— Блин, недотрога!

— Ты как, Андрталец?

— А…  Варвар…

— Узнаёт, знать будет жить…  — подтвердил Мих.

— Э, я не понял! А когда же начнётся пикник, муж-Ик-и?!.. Троглов вроде побили! Пора бы зажарить!

«И чучела поражённых ими надобно бы спалить!» — посоветовали амазонки.

Причину пояснять не стали.

— А, типа тоже заделаются упырями и…

Зуб затеял добыть себе клыки на амулет-оберег в качестве боевого или охотничьего трофея.

«Табу…». — вмешалась Искра.

— Я те чё — парнокопытное! Или дикарь! Не неандерталец, а практикантроп! Сам по себе и хозяин себе!

«Надругаться над телом умершего, даже врага, непозволительно! А непростительно! Духи этого не простят — отомстят!»

— Духи…  духи!.. — заворчал Зуб. — Где они и кто — ироды или ещё какие троглодиты типа этих? Чай не в Афгане и не Чечне!..

— Много хуже, Зуб…  и побереги свои…  — посоветовал Мих.

— Ага, — подтвердил Варвар. — Так просто бы амазонки не стали тревожиться, а печься о нашем благосостоянии!

— Типа тонкий намёк на толстые обстоятельства?!

Бутылку у Зуба отняли. К тому же Мих строго-настрого приказал Варвару:

— Ему сегодня больше не наливать, а и завтра, если потребует опохмелиться, лучше чего дать — в зубы!

— Век те этого, друган, не забуду-у-у…  — трясся напарник на бронезавре.

Боевой отряд практикантропов при развёрнутом знамени возвращался с победой в лагерь. Но там их не ждали — те, кто случайно напоролся на аванпост чужаков и людоедов. Это были два разрозненных клана иродов, соединившихся на обратном пути, и возвращались, несолоно хлебавши — кроме потерь ничем иным не обзавелись, разве что трупами сородичей и тащили их домой — на родину. А тут шанс и выпал поквитаться с теми, из-за кого угодили в такой переплёт.

Людские крики и шум, разносившийся на многие вёрсты по округе, привлёк внимание лазутчиков иродов, и вскоре исчадия уже подтянули к лагерю людей свои основные силы — что-то около сотни разномастных тварей, и столько же было иродов при них. Около двух десятков всадников и до восьми десятков пеших воинов, половина из которых пращники. Да и механизм — куда же без него — и не только стенобитный, но и метательный при них.

— Мать моя женщина! — перенервничала Тушёнка.

— Замолкли — все…  — проорал Вежновец. — Чёрт бы их побрал, этих иродов! И чё им надо от нас, а забыли у нас? Мало мы побили их — ещё припёрлись!

Чуть промешкав, Паша стал раздавать более или менее толковые приказы и команды, отправив всех баб с луками на крыши бараков — запретил им стрелять раньше, чем ироды приблизятся к оврагу на десять метров. А разрешал стрелять уже с двадцати шагов — человеческих. Да забыл, что имели дело с исчадиями. У них один шаг-скачок, как у людей три-четыре.

Странное стойбище двуногих приматов из числа примитивов вызвало лёгкое недоумение среди иродов. Всадники покружили вокруг ограждения, обнаружив перед ним глубокий овраг и явно рукотворного происхождения, близко не подступали. И когда поняли: прорех в преграде нет, решили взять стойбище приступом.

В метательный механизм — ковш — вместо каменной глыбы засунули трое пеших иродов и выстрелили ими по стойбищу приматов.

— Ахуе… рене… ть можно-о-о…  — затянул Вежновец.

— Нам стрелять уже — бить их влёт? — затарахтела над ухом Баклицкая.

— Да тут из пулемёта не сразу попадёшь!

Оставалось надеяться: ироды расшибутся насмерть. Ожидания людей не оправдались. Исчадия оказались выносливыми, к тому же приземлились точно на задние лапы, аки кошки. Ими и занялись воины-дикари. Расправились быстро, уложив иродов до очередного выстрела.

На этот раз исчадия запустили в лагерь приматов свору нагров. Нанесли очередные увечья защитникам. И довольно серьёзные. Лечить их было некому — амазонки ушли с двумя десятками самых сильных и опытных практикантропов. Сейчас бы они пригодились им здесь.

Да чему быть, того не миновать.

— Подать сигнал! — приказал Паша распалить огонь, чтобы их соратники по оружию увидели чёрный столб дыма. А это был условный знак — при общении меж ними на расстоянии.

Что ещё могли придумать ироды — только то, что уже опробовали — выстрелили цепными псами. И разом почти двумя десятками.

Под град стрел и угодили. Расчёт лучниц оправдался на 100 и более процентов, поскольку пробитые стрелами тела мразей падали обратно к ним за ров с забором во двор меж бараками. Долго ли вытащить, а приходилось ещё и добивать их собственными силами, не отвлекая мужчин от крепостного стены.

Люди ждали новой атаки со стороны иродов — и штурма, поскольку до исчадий должно была дойти бессмысленность обстрела приматов живыми снарядами. Поэтому заклятые враги перешли на каменные глыбы.

— Ух…  Воздух…  — зашёлся Вежновец.

Обошлось. Первый валун совершил перелёт. Подкорректировав механизм на дальность стрельбы простым способом оттискивания катапульты назад, ироды произвели повторный выстрел. На этот раз глыба зарылась в землю, обрушивая часть рва.

— Ха-ха…  мазилы…  — рано радовались защитники.

Ироды снова внесли поправку, подав метательных механизм ближе на глаз настолько, что должны были уже угодить в лагерь приматов прямой наводкой. Да стрелки из них, а те ещё наводчики со снайперами — новых два снаряда улетели — один левее, иной правее.

Как и водилось у иродов — цели достиг один снаряд из десяти, зато разнёс часть барака. Лучницы понесли потери, лишившись двух дикарок убитыми и одной практикантропшей, а столько же ранеными, в виду торчащими в их телах острыми и длинными щепками.

Вежновец помнил, что у них есть тайный лаз в логово троглов, по нему можно было незаметно зайти иродам за спины и напасть, стараясь добраться до убойного механизма. Но слишком рискованно, проще покинуть лагерь и уйти к реке, забрав по дороге шлюп и спустить его на воду. Да народу много. Поэтому из чисто меркантильных соображений решил для начала отправить посыльного к практикантропам за пределы лагеря, а затем уже действовать по ситуации — если помощь не придёт, а и толку от неё будет мало — придётся покинуть лагерь в уже много уменьшенном составе и действовать в соответствии с задумкой о шлюпе.

— Как же так…  — негодовал он. — Ведь всё уже налаживалось…  и на тебе! Опять эти ироды-ы-ы…

Исчадия изменили тактику, отказавшись наотрез от бомбометания. Похоже, у них закончились снаряды, и они пошли на первый настоящий приступ.

— Лучницы…  — подал команду Вежновец. — Пли-и-и…

В иродов полетел град стрел. Около десятка исчадий упали, оставшись лежать подле рва. Они стремились завалить яму охапками наломанной кустарниковой растительности. Кто-то из подстреленных иродов оказался недобит, однако кончать с ними женщины не стали, хотя им было сложно сдержать себя. Да понимали: стрелы надо беречь — и потом осталось всего на один залп. Слишком быстро расходуемый материал.

Ироды как водится, нанесли очередной удар. Из их стана выскочили пращники и принялись забрасывать камнями защитников на стенах забора.

— Не стрелять в них…  — видел Вежновец: особой нужды тратить на них стрелы — им не с руки. Приказал придержать на пеших иродов с бивнями, а лучше тех, кто восседал верхом на ящерах. И приближаться к стенам стойбища приматов не спешили, отправив вместо себя пеших воинов.

Около четырёх десятков потрясая бивнями, кинулись в ров и на стены. Их поддержали из-за спин три десятка пращников. Начался настоящий приступ. Ироды пошли на штурм. Им противостояло около двух десятков воинов из числа защитников. Ну и лучницы.