– Тогда почему? – спросила я. Меня это взволновало, но я стремилась не подавать вида.

– Не знаю, – тихо ответил Моран, – это необъяснимо. Так же, как и твое появление здесь.

– Наверное, это эмпатия, – сказала я, произнеся последнее слово на своем родном языке.

– Что это значит? – спросил он.

– Эмпатия – слово из моего мира. Способность ощущать эмоции и чувства других людей, а также их настроение. Особенность некоторых людей – никакой магии, – улыбнулась я.

– В нашем мире с этим не согласились бы. У нас есть люди, которые умеют чувствовать настроение других существ. Таких немного, и я не отношусь к их числу. Чувства и мысли окружающих можно прочитать и без волшебной способности. В этом смысле я больше полагаюсь на разум и жизненный опыт.

– Другого ответа от хранителя я и не ожидала, – ответила я, непроизвольно растягивая губы в улыбке, – и все-таки. Может, ты меня услышал, потому что я каким-то образом передала тебе часть своих мыслей? Часть своих будущих снов? При прикосновении…или еще как-то?

– Возможно, – медленно произнес он, – но, в таком случае, это будет первый случай в истории.

– Уникальный, – улыбнулась я, – как и все произошедшее со мной.

– Уникальный… – тихо повторил он, глядя мне в глаза.

В его взгляде я увидела нечто такое, отчего внутри у меня все задрожало и, каждая клеточка тела пришла в танцующее движение. Его взгляд не был взглядом заинтересованного мужчины, в этом взгляде не было ни желания, ни влечения – ничего такого…Но в нем был свет. Какой-то удивительный, мягкий свет, от которого по телу разлилась радость. Я не могла, да и не хотела говорить. Моран тоже молчал. Казалось, мы даже не дышали.

А затем он моргнул, слегка вздрогнул и произнес обычным сдержанным тоном:

– Твой сон можно будет обсудить позже, когда вернемся в Цитадель. Мне пора. Будь готова к завтрашней встрече с королем. За тобой придут.

– Постой! – сказала я, – не уходи. Нашли ли того, кто пытался отравить меня?

– Нет.

– Но есть хотя бы какие-то догадки, кто мог это сделать?

Моран нахмурился и молча покачал головой. Затем резко развернулся и вышел из комнаты.

Через какое-то время я нашла в себе силы подняться и отправиться на поиски кухни. Там меня встретили несколько человек, в том числе совсем юные поварята в огромных колпаках.

При виде меня дети разбежались в разные стороны. Сначала я решила, что их напугал мой вид: худющая, бледная, с перевязанной головой и потрескавшимися до крови губами. Но затем заметила, что и взрослые поглядывали на меня с опаской. Они избегали моего взгляда, на все вопросы отвечали отрывисто и односложно. И все время переглядывались между собой, пока я ела кашу с топленым молоком. Мне были не рады.

После я отправилась в купальную комнату. Мытье оказалось непривычно быстрым. Отсутствие волос явно экономило время. Я обтерлась хлопковым полотном и посмотрела в зеркало. Худая, бледно-желтая, лысая…Я выглядела ужасно. Без преувеличения. Ну и к черту! Поскорей бы вернуться в Цитадель света, а потом…

«А что потом?» – спросил мой внутренний голос.

Я замерла. Меня пугал этот вопрос. Потому что я не знала. «Потом» можно искать ответы и возможности вернуться домой. Либо привыкать и остаться здесь. Оба варианта одинаково страшили и тревожили.

Я не была уверена, что хочу назад, так как всю свою жизнь чувствовала себя там чужой. В чужом месте, в чужой жизни. Но и этот мир не принимал меня, для него я была еще более странной и инородной, чем для своего. К чему стремиться? Куда двигаться? Я не знала. Потом – будет потом. «Буду решать проблемы по мере их поступления», – подумала я и отправилась спать.

10

Следующим утром, легко позавтракав, я начала приготовления к предстоящей беседе. Не без труда надела простое платье с закрытым воротом, стремясь хоть как-то скрыть худобу. На голову повязала расшитый цветами платок, который обнаружила в шкафу. Наверняка, Галвин позаботился об этом. Несколько раз умывала лицо ледяной водой, чтобы немного придать румянца щекам. Тщетно. Вид у меня был изнуренный и больной. Махнув рукой, я села в кресло и принялась терпеливо ждать, когда кто-нибудь явится за мной.

Через десять минут пришел угрюмый мужчина и молча провел в зал, где меня уже ожидали.

Это помещение разительно отличалось от остальных. В нем было всего одно окно, и потому там стоял полумрак. Горело несколько свечей, что добавляло большей мрачности. Да и лица людей не выражали никаких теплых эмоций. Они сидели за овальным столом. Король, его советник Пролан, тот самый, что хотел моей смерти при первой же встрече, Моран и женщина с вытянутым лицом. К ним присоединился тот, что меня привел. Все они молча взирали на меня. Я смутилась и тихо сказала:

– Доброе утро, ваше величество, Хранитель…

Голос мой дрожал. Сесть мне никто не предложил, поэтому я так и осталась стоять, крепко сцепив руки. Первым заговорил Пролан:

– Некоторое время назад ты обмолвилась, что видела эльфа со светящимися глазами. Верно?

– Да.

– Кто рассказывал о тебе о них? – спросил он.

Я вздохнула и попыталась кратко объяснить, что читала об этом в книгах в моем мире. Некоторое время они молчали. Затем Пролан вновь заговорил:

– А в ваших книгах ты читала что-либо о светящихся глазах, которые так тебя поразили?

– Нет, – ответила я, крепче сцепив руки, – не помню…

Он вышел изо стола и прошелся по комнате. Прямо-таки прокурор во время судебного заседания.

– Может, кто-то из нашего мира рассказывал тебе об этом? – сказал он, остановившись напротив меня.

– Нет. Со мной, в принципе, немногословны здесь, – я попыталась улыбнуться. Не очень получилось. Все происходящее больше напоминало допрос, чем простую беседу. И я совсем не понимала, в чем же была виновата.

– А не могла ты придумать эту историю, чтобы привлечь к себе внимание? – с насмешкой спросил Пролан, внимательно изучая мое лицо.

На мгновение я онемела от возмущения и почувствовала, как загорелись щеки.

– Что?! – воскликнула я, – чего-чего, а внимания здесь у меня в избытке! Я ничего не выдумывала, это полная чушь!

– Ты оскорбляешь советника короля, милочка! – взвизгнула женщина с вытянутым лицом.

Я с изумлением посмотрела на нее. Что она несет?

– Я не… – начала было я говорить, но она прервала меня, раздраженно взмахнув рукой.

– Ты только что сказала, – с ехидной улыбкой произнесла она, – что Пролан сказал чушь. Что ты имела в виду? Что он лжец? А, может быть, глупец?

Я растерялась и все же ответила:

– Я не имела в виду ни того, ни другого. У меня не было цели оскорблять кого-либо.

Женщина усмехнулась и произнесла высоким противным голоском:

– И все-таки твои слова говорят об обратном…

– Достаточно! – неожиданно для меня произнес Моран и посмотрел на женщину, – Элайя, разве ты не видишь в каком она состоянии? Она еще не пришла в себя после отравления. Не стоит искать тайный смысл в ее словах.

Он повернул голову и обратился ко мне:

– Присядь.

Никакого света в тот момент в его глазах не было. Пугающий и властный, вот какой он был. Но все-таки Моран заступился за меня.

Я села. Пролан продолжил свой допрос. Иначе назвать это действие было бы просто глупо.

– Кто отравил тебя? – спросил он и снова принялся шагать по комнате.

Мне стало смешно. Просто театр абсурда! Еле сдерживая смех, граничащий со слезами, я ответила:

– Я не знаю.

– Откуда у тебя взялась щетка для волос? – Пролан остановился и встал рядом со мной.

– Я не знаю, – стараясь сохранять спокойствие, ответила я.

– Почему именно ей ты воспользовалась, хотя у тебя были другие? – голос Пролана становился громче.

– Я не знаю.

Он подошел еще ближе и наклонился к моему лицу. Глаза его горели недобрым огнем.

– Как ты попала в наш мир? – громогласно произнес Пролан, – кто привел тебя?!

– Я НЕ ЗНАЮ!

Он отошел на несколько шагов назад и усмехнулся.