Стьен быстро оделся и сбежал в рабский барак, где до рассвета не мог сомкнуть глаз. Вспоминал. Думал. Не понимал.

Хозяйка трогала его и раньше, например, на вводной лекции. Но он настолько ожидал боли, что даже не обратил внимания – той не было!

– Эй, раб, вставай, за тобой пришли, – поутру его пнул в бок надзиратель.

Стьен стиснул зубы и вскочил с тонкой лежанки, ожидая увидеть за пределами барака госпожу. Но вместо неё на улице стерегли её подруги. Они разъярились, решили, что он сумел стянуть цепи и ушел спать.

– Десять плетей, – фыркнула темноволосая девица, сощурившись.

– Елена, ты чего-то размякла. Лучше пятнадцать, – поправила её блондинка с вьющимися локонами. – Он ведь нарушил запрет в первый же день. Кто разрешал ему уйти из комнаты? Как только умудрился?

– Хм, и правда, – кивнула подруга, подумав. – Повернись спиной, раб. Упрись лбом в стену.

Исполнил указание. Хоть это и не госпожа, но они её подруги. Значит, он должен подчиняться им тоже?

Тугая кожа рассекла воздух. Тяжесть плети обрушилась на спину, и мышцы выжгло болью.

– Прекратите немедленно! – донеслось где-то в отдалении. – Что вы себе позволяете?!

Стьен услышал, как по вымощенной булыжником дороге быстро-быстро цокают каблуки. Хозяйка. Неужели она вновь поможет?

Можно ли верить в её доброту? Как спастись от её колдовских чар? Почему рядом с ней проклятие молчит?

Да кто же она такая?..

***

Утром я проснулась на сбитых простынях с первыми лучами солнца. Всю ночь снилась какая-то немыслимая чушь. Я слышала стоны раба, видела, как страдальчески закушена его губа. Чувствовала легкую дрожь, волной пробегающую по его рукам. Всё как наяву.

Нельзя так остро реагировать на чужую боль. Все-таки мне предстоит стать боевиком, значит, страданий насмотрюсь предостаточно.

Я оделась и пошла искать подруг, чтобы вместе отправиться на завтрак. Да только их у себя не было, как и в столовой. Подозрительно. Куда двум соням понадобилось убегать в такую рань?

Дурное предчувствие сковало позвоночник.

Ноги сами понесли меня к рабскому бараку. Я уже подходила к длинному одноэтажному зданию, когда по спине Ветра прошелся кнут, и он вздрогнул. От неожиданности я не сразу среагировала, зато потом рванула к Елене, выхватила из её рук орудие пыток. Подруги опешили.

– Ты чего? – спросила Елена, хлопая ресницами.

– Вообще-то мы его по делу наказываем, – влезла Джо, опускаясь перед рабом и проводя пальцами в сантиметре от места удара.

Ветер мужественно вытерпел, не издав ни звука. Сдержался.

– Не трогай его! – прошипела я, выставляя вперед ладонь.

Магия уже кипятила кровь. Дай только волю, и энергетический вихрь сметет девушек с ног.

– Алиска, да что не так? – удивилась Елена.

– Он сам виноват, ибо каким-то образом умудрился стянуть цепи и пойти спать, – наябедничала Джоанна. – Представляешь? Без разрешения! Ты не ори, а присоединяйся. Покажи ему, что приказы хозяев нужно выполнять беспрекословно.

– Отстаньте от него. Немедленно. Я освободила своего раба сама. А вы… Вы никогда не будете наказывать его. Ни за проступки. Ни просто так. Иначе я подам на вас жалобу за порчу моего хранителя.

Кажется, мои зубы скрипнули, так сильно я их стиснула.

– Ты сама разрешила обучить его уму-разуму, – напомнила Джо обиженно.

– А теперь запрещаю прикасаться к нему кому-либо, кроме себя.

Елена потянула подругу за руку, потому что в глазах Джо уже запылало пламя. Ещё чуть-чуть, и мы переругаемся насмерть. Впервые за долгие годы обучения. Да ещё из-за кого! Раба?!

В том-то и дело, что не просто из-за раба, а человека. Который принадлежит мне.

Они держат меня за идиотку, что беспрекословно отдаст им в качестве игрушки своего будущего хранителя?

Конечно, своих-то рабов бить негоже. За порчу дорогущего боевого раба и от родителей можно нагоняй получить. А мой всегда к их услугам.

Вот уж нет.

– Всё понятно, ты рехнулась, – Джоанна кинула в меня плетью и гордо удалилась под руку с Еленой.

– Можешь подниматься, – обратилась я к Ветру. – Приведи себя в порядок и отправляйся завтракать. Во сколько начинаются ваши занятия? Рана болит? Может быть, залечить её?

– Это не рана, а царапина. Он не может болеть, – он равнодушно дернул плечом. – В девять утра ровно. Спасибо, хозяйка.

– Тогда иди.

Всё утро я пребывала в гневе, а на занятиях даже отсела подальше от подруг. Преподаватель вещала о том, как важно улавливать совместные потоки энергии, а я нервно трясла ногой и злилась всё сильнее. А ещё – честно признаться – думала над тем, как проходит первое занятие у Севера и Ветра. Справляются ли? Всё ли у них хорошо?

Так, хватит, надо сконцентрироваться. А то ребята будут лучше меня разбираться в боевой магии.

Неправильно это – привязываться к рабам. Пусть даже хранителям, но те имеют свойство истощаться или погибать. Если я буду относиться к каждому так… трепетно, то никогда не смогу стать настоящим магом.

Но всё-таки: кого я вижу своим напарником?

Кто сможет защитить меня, разделить со мной горесть поражения и наслаждение победой?

Точно не человек, которого можно уничтожить любым касанием.

Могу ли я как-то помочь ему?

Алиса, что ты за девушка! Почему вместо того, чтобы поставить все карты на сильного бойца, не перестаешь думать о том, как восстановить слабого?

И всё-таки надо почитать целительские справочники. Вдруг там говорится что-нибудь о подобных проклятиях.

А главное – кому могло понадобиться наложить его?!

***

Я любила боевые тренировки. Нет лучше ощущения, чем магия, которая шелком скользит меж пальцев, просясь наружу. Ты выплескиваешь её, не задумываясь о последствиях, и она сносит всё на своем пути.

Сегодня мне достался в партнеры по спаррингу Динн Оуэ. Его отец занимал высокий пост в Верховной гильдии правопорядка и сына воспитал достойным человеком. Не зазнайкой и не снобом. Это был крепко сбитый, низкорослый парнишка с гигантскими ручищами, у которого всё распланировано наперед.

Я ему нравилась ещё с начальных курсов, и он всячески показывал свой интерес. Даже отрабатывал со мной заклинания не в полную силу.

А зря.

Я привыкла сражаться всерьез, без поблажек и сомнений. Если уж практиковаться, то на грани допустимого. Иначе как понять предел? Ведь в настоящем бою никто не даст тебе фору.

Поэтому я лупила Динна с особым садизмом огненными всполохами, а он вяло отвечал, смущаясь, стоило мне поднять на него взгляд.

– Да не стесняйся ты! – ворчала на однокурсника.

– Как-то это неправильно… девушку… огнем. А вдруг что…

Наш тренер, высоченная мадам Кинетти, обходящая тренировочный зал, неодобрительно цокнула.

– Мистер Оуэ! Прекращайте краснеть как дворовая девка. Решили стать боевиком, так отрабатывайте.

Ребята гаденько хихикнули.

Динн покраснел ещё сильнее, но по-детски надул губы и принялся выплетать заклинание. Я приготовилась парировать.

Мадам Кинетти ставила на каждого ученика защитные чары, поэтому даже от самого сильного заклятия оставалась четверть. Не отобьешь – огребешь. Будет больно, ведь никто не говорил, что боевая магия –  это легко.

Но не более того. Скальпа не лишишься.

Так вот. Динн выплел огненное кольцо и медленно, словно до последнего не решаясь, направил его мне в лицо. Я хмыкнула и выставила руки вперед, но вдруг поняла, что кожу не щиплет магией щита.

Того попросту не оказалось.

Он словно испарился или… был снят кем-то вручную?..

Меня накрыло волной паники. От серьезного ранения отделяли считанные секунды. Я видела, как поток огня несется в мою сторону. Чувствовала, как жар лижет кожу, и становится тяжело дышать.

В голове опустело, но пальцы уже выплетали вязь защитного кокона. Машинально. Механически. Нить за нитью, узор за узором. Как учили на многочисленных практиках.

Одна неверная петля в заклинании, и меня испепелит пламя. Это уже не игра, здесь не отделаешься парочкой ожогов.