За этот талант его уважали, ну опять же, насколько, в принципе, можно уважать наркомана. Однако именно благодаря вышесказанному, ему часто удавалось избегать неприятностей, а уж желающих сломать челюсть Мутному всегда хватало.

Но то речь о нормальном мире, о том, что окружал нас тогда. Ведь вполне нормально, когда люди хотят быстро и без лишних напрягов заработать тыщонку-другую. Барыжить дурью – это же не кирпичи ворочать и не вагоны разгружать, а желающих взять дозу всегда хоть отбавляй.

Сейчас же изменилось всё. Подобные нам личности, скорее всего, подохли в большинстве своём, а барыг днём с огнём не сыскать. Вот только талант Мутного, который всегда в нём присутствовал, усилился и приобрёл некую мистическую составляющую. Ему в принципе не нужен был навык управлять мутантами, это, скорее, стало дополнением к основному дару.

Я быстро понял, в чём проявилась его уникальность, в то время как он продолжал ныть о собственной посредственности. Но ему было невдомёк, ведь он всегда умел мутить, даже при полном отсутствии денег и кайфа на рынке.

Собственно, к чему это всё – к Москве мы так и не пошли.

Нет, мы не передумали, отнюдь. Просто Мутный отыскал грамм сто героина, а может, и больше, рукой вес точно не определить. Предложение «бахнуть по дэхе» было принято с энтузиазмом, даже пацана накачали до состояния облёванного воротничка. И что наиболее интересно, Лену данный факт нисколько не смутил. Вся её праведность моментально испарилась после первого укола, и больше о смерти девочки она не вспоминала. А то, что мы посадили на иглу четырнадцатилетнего пацана, её вообще не заботило. Вот такая странная мораль.

– Ни хуя себе, – задумчиво пробормотала Тоня, стоя у окна.

– Чё там? – вяло уточнил я.

– Снега нет, – ответила девушка.

– В натуре, ебать! – хрюкнул от смеха Мутный. – Тут на пару раз въебаться осталось.

– Нет, на улице снег растаял, – ткнула она пальцем в окно, а затем повернула ручку и распахнула створку.

В комнату ворвалась волна свежего, прохладного воздуха, и я вдруг осознал, какая же вонь стояла всё это время в нашей квартире.

Я попытался вспомнить хоть что-то с того момента, как Мутный продемонстрировал нам тугой брикет с прессованным порошком. И ничего. Сплошной угар и периодические сношения. При этом мало кого смущал тот факт, что мылись мы в последний раз… Примерно… Короче и вспомнить-то тяжело.

Зато в памяти возник один забавный момент, который произошёл во время нашего «отпуска». Эксперимент Мутного.

Этот придурок пытался подобрать максимально эффективную дозу, чтобы, как он выразился: «Упороться в говнину!» Вся задумка была в том, чтобы находиться на грани смерти от передоза. Главной проблемой во всей этой затее была уникальная возможность захлебнуться блевотиной, чем он успешно и занимался несколько раз подряд. Ну и ещё пара случаев с отказом органов на первых этапах эксперимента.

Однако надо отдать ему должное в упорстве, в итоге всё получилось. А забавный момент заключался в том, что после очередного неудачного передоза, мы попросту забыли о товарище. Так он и провалялся мёртвым несколько дней, пока Тоню не приспичило потрахаться.

– Чу́дно время провели, – крякнул Мутный. – Гер, может, ну его на хуй эти твои заморочки? Ща до соседнего села доскоблим, я ещё дозняк замучу.

– А ты не хочешь, чтобы этот самый дозняк тебе лично приносили? – даже не поднимаясь с пола, аргументировал я. – Мы можем править миром.

– На хуй он мне всрался, – отозвался тот. – Всё и так заебись.

– До первых военных, – вяло парировал я, – или очередного Фантома.

– А что за Фантом? – отчего-то оживился Царь.

– Да забей хуй, это неважно, – отмахнулся я. – Суть в другом: я хочу жить, ни в чём себе не отказывая. Понимаешь?

– Так мы вроде не бедствуем, – отозвался Мутный и будто в подтверждение своих слов сыто и мощно отрыгнул. – Фу бля, какой-то тухлятиной.

– Да хули ты ему объясняешь, – вступила в разговор Лена. – Он же ограниченный, как животное.

– Да ты сама ебанашка, – без какой-либо злобы ответил тот. – Вы вообще, все долбоёбы на самом деле и ваши цели, и устремления – полная хуйня.

– Это ещё почему? – обернулась от окна Тоня.

– Да потому, – с философским видом продолжил кореш. – Вы думаете, я ни хуя не понимаю? Наркоман, блядь, конченный, да я побольше вашего знаю.

– И это всё ещё ничего не объясняет, – вздохнула Лена и вяло махнула рукой.

– Да потому что ты овца тупорылая, – огрызнулся Мутный. – Вот что у тебя в жизни было вообще?

– Да до хуя чего, – ответила та.

– Ни хуя у тебя не было, – с довольным видом парировал наркоман. – Ты своей дыркой работала, чтобы кусок колбасы икрой намазать. Ты же хуи видела чаще, чем я свой поссать доставал. А ты, – Мутный перевёл взгляд на Тоню, – бизнес-вумен хуева, наверняка ночами не спала, дебет с кредитом сводила. И всё ради чего? Чтобы в итоге стейк из ресторана в говно переработать.

– А по-твоему, мы все просто фабрика для производства дерьма, так? – поняла, к чему клонит Мутный, Тоня. – Значит, вся цель в жизни – пожрать, посрать и засадить?

– Вот, ты уже начинаешь кое-что понимать, – с улыбкой кивнул тот. – В итоге всё всегда сводится именно к этому, а про счастье и удовольствие все забывают. Только жизнь одна, и она проходит мимо, пока вы строите планы, копошитесь в своих маленьких мирках, забывая об истинной свободе.

– Ха-ха-ха, – залилась смехом Лена. – Ты вообще себя слышишь? Это ты-то свободный? Да если бы я не снимала твою ломку, ты бы сейчас сам хуи глотал, лишь бы получить хоть немного дозы.

– Да иди на хуй, дурра, бля, – моментально возмутился он. – Такую речь обосрала, тварина.

– Помыться бы, – в наступившей тишине произнесла Тоня. – От меня воняет, как от тухлой селёдки в рассоле из дерьма, аж блевать тянет.

– Тонко подмечено, – ухмыльнулась Лена.

– Здесь неподалёку дом с баней есть, – внезапно подал голос Пётр.

– Ты здесь жил, что ли? – приподнявшись на локтях, спросил я.

– Да, – согласно кивнул тот, – на соседней улице.

Какой сейчас день? Да что там день, невозможно понять, какой месяц. Жизнь превратилась в сплошную прямую, где нет больше места разделению на даты.

Да, впрочем, нет разницы, какое сегодня число. Что от этого изменится?

В некоторых моментах я был согласен с Мутным. Жизнь намного проще, и мы сами её порой усложняем. Но ведь и Лена права. Ну кому хочется ложиться спать на тюк соломы, да ещё и в обосранных портках? Да и от виллы на берегу лазурного океана мало кто откажется, тем более в пользу шалаша. Хотя первое как раз подразумевает кучу хлопот и вечную гонку за деньгами, но ведь в итоге оно того стоит.

Хотя если подумать, всё снова сводится к постулатам Мутного: набить кишки вкусной едой и сунуть «шершавого» между ног, желательно самой красивой бабе. Инстинкты преобладают над разумом, притом всегда.

Взять хоть Царя. Ведь они жрали людей! Не от гастрономических предпочтений, не эксперимента ради, а чтобы утолить голод, заглушить первобытный инстинкт, противиться которому невозможно.

А разве получится сопротивляться желанию потрахаться? Нет. Такое же бесполезное занятие. Даже если запереть человека в одиночной камере и никогда в жизни не показывать ему женщину, он всё равно, рано или поздно, схватится рукой за член и «передёрнет». А если нет, то обязательно кончит во сне.

Но ведь это вовсе не означает, что мы живём только лишь ради удовлетворения своих плотских желаний. Ведь для чего-то вселенная дала нам разум. Сколько витков эволюции миновало с момента сотворения нас, как вида? Двадцать, пятьдесят, может быть, тысячи?

Сейчас запущен новый процесс, но я уверен, он как и прежде приведёт человечество к краху. Люди останутся верны себе и своим порокам. Тогда зачем всё это?

Я знаю, на что способен каждый из нас: Мутный, Ленка, Тоня. Все до единого раскрыли собственное нутро, показали, из чего слеплены. И если мы с Мутным никогда не прятались за масками благородства, то девчатам потребовались определённые условия. Только побывав на краю, провалившись в дерьмо по самую макушку и наглотавшись его сполна, они смогли раскрыть в себе истинную суть человека.