Бадиндер, как и любое коммерческое приложение для знакомств, имел своей целью не познакомить одинокие сердца, а затянуть и/или усложнить процесс поиска партнёра настолько, чтобы кто-то, наконец, не выдержал и купил платный контент, который рекламировался как способ значительно повысить шансы на нахождение искомого.
Самым распространённым приёмом было ограничение количества лайков (лайк – нравиться, в данном случае – отметка понравившемуся профилю о том, что он понравился), что, в свою очередь, ограничивало шансы на мэтчи (мэтч – совпадение, то есть когда тебе поставил лайк тот, кого лайкнул ты).
При всём при этом, Александру рано или поздно надоедало проставление лайков, и он начинал лайкать почти всех без разбора, лишь бы уже израсходовать свой лимит лайков. А это означало, что он уже не пролистывал профили до последней фотографии, как правило, самой свежей, на которой двадцатилетние (если верить информации в профиле) выглядели как тридцатилетние, а тридцатилетние, как сорокалетние.
Вообще любой здравомыслящий человек наверняка бы задался вопросом относительно того, откуда в столице столько много свободных красивых девушек, которые уже в двадцать с небольшим лет «развивают свой бизнес/брэнд/сеть магазинов» (нужное подчеркнуть), но Александр был привычен к тому, что здесь, как и при трудоустройстве большинство не просто приукрашивает реалии, но и откровенно врёт.
Наверное, многие тоже это понимали и соответственно делили всё пополам, поэтому изначальный подход к откровенному изложению информации о себе Александру пришлось адаптировать под суровые реалии всеобщего вранья, чтобы о нём, по крайней мере, не судили хуже, чем на самом деле.
У Александра был довольно маленький круг общения, и пандемия не способствовала его расширению. Помимо дома и офиса Александр посещал лишь тренажёрный зал, причём делал он это в наушниках, как и большинство других апологетов близкого к здоровому образа жизни.
Знакомства в транспорте, на улице, в других местах скопления людей показали себя не слишком перспективными. Если начинать знакомство непосредственно с цели знакомства, то есть попытки построить отношения, то девушки реагировали на это в лучшем случае со смущением, а чаще с испугом или дискомфортом, поскольку для них это являлось неожиданным вторжением в личное пространство.
Попытки знакомства под каким-либо предлогом (помочь что-то донести, подсказать и так далее) даже могли увенчаться тем, что девушки оставляли свой номер телефона, но после звонка или сообщения на него всё равно в скором времени переставали общаться.
Вот и получалось, что спокойно знакомиться можно было лишь в приложениях для знакомств, но и они обладали довольно малым ресурсом девушек, которые были заинтересованы в отношениях, построенных «на большой и искренней».
Сперва Александр считал, что он разучился знакомиться, но наслушавшись от девушек в Бадиндере историй про то, с какими им пишут предложениями, с чего начинают знакомства, да и в целом как общаются другие мужчины, он понял, что на их общем фоне он не так уж и плох.
Конечно, большинство гедонисток (приверженки гедонизма – мировоззрения, согласно которому смысл жизни состоит в получении удовольствия) искали именно то, о чём и писали в своём профиле – удовольствия от еды, шоппинга и путешествий. Как говорится, если не за деньги, то не проститутка. Недаром же всё чаще и чаще они предлагают встречи за подарок – моральные принципы никто не отменял.
Если же девушки были «совсем высоких моральных принципов», то они оставляли профиль пустым, зато выкладывали побольше фотографий голых ягодиц, декольте и шпагатов – всего того, что давало понять, что они «здесь не ради секса». Бывает, насмотришься на такие фото и не знаешь, за что хвататься.
Некоторые девушки просто просили, чтобы их удивили. В то время как другие отмечали, что им нравятся добрые, заботливые и воспитанные люди – у таких всегда хотелось поинтересоваться, являются ли они сами такими или же им просто нравится хамить тем, кто не грубит в ответ ввиду наличия соответствующего воспитания.
Отдельно выделялись профили девушек, которые подробно перечисляли всё то, что они ненавидят. Вероятно, применялся принцип «враг моего врага – мой друг» в интерпретации «хейтер моего хейта – май лав» (хейт – ненависть, лав – любовь, май = мой). А ещё, чтобы не использовать слово «ненавижу» отдельные гражданки употребляли формулировки о том, что у них аллергия на что-то. Какие хитрые – думали мы ни о чём не догадаемся, не тут-то было!
Для Александра было своеобразным развлечением вести мысленные диалоги с авторами профилей. Так девушкам с указанным в профиле молодым возрастом и не по годам немолодой внешностью, которые писали про себя, что они молоды, красивы и умны, он всегда хотел ответить: «ну что вы мне рассказываете – я ваши фото видел».
Когда же у него случались мэтчи с его ровесницами, у которых было указано в профиле, что они не были в браке и у них нет детей, то после нескольких минут общения ему становилось совершенно понятно, почему семейное счастье обошло их стороной.
Большинство девушек отмечали в профилях, что не пишут первыми, но при этом они и редко отвечали, когда Александр им писал. Для него не было сложным первым проявить заинтересованность в знакомстве, но со временем он начинал всё больше склоняться к тому, что не нужно каждой девушке придумывать уникальную первую реплику, основанную на её описании или фото – куда практичнее и быстрее иметь универсальный текст, который можно отправить любой, не забыв при этом указать её имя.
Вообще инициатива от девушек исходила довольно редко – максимумом активности было первой отправить смайлик, если мэтч случался у неё. Были, правда, пара исключений, но, когда разные девушки отправляют одинаковый длинный текст, это вызывает большие вопросы к их реальности, не говоря уже про сомнения в том, а девушки ли они вообще.
Совсем не удивительно, что приложения для знакомств предприимчивые граждане стали использовать не по назначению. Кто-то пиарил (пиар/паблик рилэйшнс – отношения с общественностью, здесь же подразумевается реклама) свои соцсети, компании, проекты и так далее, а кто-то пытался провернуть различные мошеннические схемы.
Пострадал от мошенников и Александр. Ему попалась милого вида девушка (по крайней мере, на фото), которая была родом из Китая и которая вместе с родителями жила в Австралии (опять же её слов). Когда был установлен контакт, что было несложно, учитывая нацеленность Александра на знакомство и его свободное владение английским, девушка позвала его в мессенджер и сразу удалилась из пар. После этого она долго и настойчиво рассказывала о том, какая у неё богатая семья, после чего предложила и Александру немного заработать путём приобретения секретной цифровой валюты.
Ну вот и как тут пытаться найти свою любовь, когда все лишь пытаются тебя использовать и обмануть?! Александр не отчаивался, ну или, по крайней мере, не признавался себе в этом, поэтому продолжал ставить лайки в надежде на судьбоносное знакомство.
И вот в очередной раз, потратив на пролистывание Бадиндера не меньше получаса и не став за это время ни на миллиметр ближе к знакомству с девушкой, Александр отложил телефон в сторону.
Если с девушками у него не складывалось, то, по крайней мере, с зомби разочарований у него не возникало – они умирали чётко, как по команде, после каждого выстрела в голову в новой игре, которую Александр установил себе на компьютер.
Наверное, для девушек и не только для них Бадиндер тоже был своего рода игрой, в которой ты свайпаешь до тех пор, пока не достигнешь финального уровня. Вот только профили в Бадиндере никогда не заканчивались, а значит и процесс поиска второй половинки превращался в бесконечный процесс пролистывания фотографий, создававших иллюзию выбора у парней и иллюзию востребованности у девушек.
В некотором смысле приложения для знакомств похожи на приложения для ставок на спорт (легитимные, если такие есть, а не те, в которых берут деньги пользователей, но ничего не выплачивают в случае выигрыша) – многие делают свои ставки, ставят на кон себя и своё личное счастье, а выигрывает считанные единицы. Некоторые же настолько увлекаются «игрой», что остаются в приложениях для знакомств на годы, и за время нахождения в них их сознание меняется настолько, что они уже вряд ли смогут в кого-то влюбиться или распознать того, кто полюбил их.
