– Я понимаю, – Катя опёрлась о стол и встала, – но мы можем вам помочь. Остановить всё это. Вы согласны?

Огромная туша Мемфиса возникла на орбите, бросая хищную тень на пленительные зелёные долины, полные жадно конкурирующей жизни. Рептилии слепо щурились, не чувствуя нависшей угрозы и даже в самом страшном сне не догадываясь, что их безусловному могуществу пришёл конец и какая-то небесная тень навсегда сотрёт их фигуры с игровой доски.

Птах запустил анализатор и даже крякнул от удовольствия – такой замечательной была эта крохотная провинциальная планета, кто бы мог подумать? Толком не потребуется никаких особенных изменений, чтобы засеять её базовыми образцами по своему подобию. Сильные, ловкие и разумные, но не слишком, и, уж конечно, лишённые дара созидания – такое полагалось только им, настоящим творцам. Богам, рождённым самой Природой.

Птах улыбнулся спящему в капсуле времени Сету и поставил на её гладкую поверхность кружку с тамилианским чаем, как бы обозначая своё превосходство. Мелко, но проснувшийся на вахту Сет никогда не узнает об этой привычке, а Птаху иногда очень хотелось поставить на место чуть зарвавшегося сородича с комплексом идеалиста.

Они путешествовали вместе уже миллиарды лет, разыскивая максимально подходящие для самовыражения уголки Вселенной, но такая удача выпадала редко и Сет наверняка захочет вмешаться в изначальный план. Он всегда так делал, словно идеи Птаха были чем-то плохи, а это вовсе не так. Просто он, Птах, избегает крайностей, действуя разумно и справедливо, Сет же всегда ищет недостижимого совершенства, добивается создания слишком уж возвышенных душ. Это глупо. Ну чего можно ожидать от ограниченных по своей сути существ? То-то и оно! Всегда одно и то же, жалкое повторение знакомого сценария. Выше головы не прыгнешь.

Глаз у Сета задёргался и Птах убрал кружку, невольно перепроверяя таймер – уже пора или это Сет подкрутил время, чтобы поиздеваться над творцом в его законную пору первейших настроек прототипов?

Капсула с шипением раскрылась, раздвигая створки импровизированной раковины и всасывая остатки морозильной жидкости куда-то в глубь аппаратуры, а гибкое и красивое тело Сета напружинилось, одним изящным движением перемещаясь за дублирующий штурвал.

– Позёр, – без выражения сообщил Птах, давая понять, что осуждает, но без нажима.

– Зануда, – с радостной готовностью откликнулся Сет, всегда готовый к дружеским пикировкам. Заглянув в текущий отчёт, он без паузы добавил, – ну-с, что тут у нас? Хорошенькая планетка?

– Тебе понравится, но я уже начал сеять, а твоя эпоха ещё не стартовала, дорогой мой Сет.

– Ага, – флегматично кивнул Сет, продолжая изучать простыню показателей, – так я и знал. Хорошенькая. Прототипы приживутся сразу, но с рептилиями надо что-то делать.

– Уже. Заодно и всю флору и фауну подчистим. Знатный будет ба-а-бах! – Птах изобразил, как слегка подбрасывает и выпускает камень и тот плюхается вниз. – Недолго займёт.

– Мне нравится это твоё «мы». Берёшь в команду?

Птаха передёрнуло, но он вежливо возразил:

– Только если ты обещаешь не искажать основной сценарий. Как в последний раз на Тамиле.

Сет нарочито издевательски поднял ладони вверх, показывая, что сдаётся.

– Просто на подхвате, дорогой мой Птах, просто на подхвате. Итак, что ты заложил?

– Миролюбивые племена. Охота, собирательство… Ах да! Музыка. Ты это любишь, как я помню.

– Ну спасибо, – Сет поклонился, – а с чего ты взял, что нашим сородичам понравится такая ванильная жизнь? Ты бы стал пробуждаться из вечной спячки, чтобы спеть песенку и прихлопнуть комара где-то на лужайке, пускай даже такой симпатичной?

– Опять хочешь героев?

– Хочу добавить эстетики борьбы. Душа должна быть чистой!

– Когда семена вызреют и будут готовы, о рептилиях все давно забудут. С кем они будут бороться? Друг с другом? Это варварство.

– Согласен. Есть идея получше.

Изначальный проект райских кущ с треском повалился и даже расстроенный Птах не мог этого не признать. Завалить при таких вводных – пятно на безупречной репутации творца, а тоже получивший красноречивые отклики Сет рассеянно мурлыкал одобряющий мотив и как объевшийся сливок кот ждал своего часа. Сородичи заклеймили поляну: скучно, пресно. Не хотим.

Птах зашвырнул кружку в утилизатор и та бесследно растворилась в его недрах, не оставив ни единого осколка на память.

– Тебе же нравилась эта кружка. Подарок Исиды.

– Не напоминай! – Птах обречённо стиснул виски. – Ладно. Вижу, ты полон свежих вариантов. Выкладывай.

Сет энергично крутанулся и заговорил о деле, словно только и ждал отмашки:

– Этих твоих… плюшевых уже ничего не спасёт. Долой их! Нужна совершенно новая раскладка генов. Добавим к прототипу капельку агрессивности, а то эти еле ползали, как сонные мухи в нафталине. Им бы честолюбия, они же горы свернут!

– Ну да. Потом долбанут сами по себе и… адью! Ты повторяешься.

– Не совсем. Ключ не в агрессивности, а в исключительной тяге к выживанию. Они не остановятся, пока не займут всё доступное пространство. Достигнут пика формы, возможно, даже научатся покидать поверхность планеты… Представь, какая будет славная драка в масштабах популяции?

– И в чём прелесть? Это же гадко. Такое никому не нравится. Исида часто лепит таких монстров, а потом гасит звёзды от отвращения к своим озверевшим игрушкам.

– Именно. Пожалуйте плохие условия и отчаянную борьбу за каждый вздох? Они злые. Пожалуйте хорошие, да почти идеальные условия? Ещё хуже. Они ленивые и глупые. Новизна в том, что в нужный момент мы отберём самых жизнеспособных и обнулим их достижения, заставив не конкурировать друг с другом, а защищать всё оставшееся потомство. Да это будут самые умные и заботливые существа во вселенной!

– Да ну? С чего бы?

– С того, что им больше не за что будет бороться, кроме как за шанс иметь будущее. Они не смогут думать ни о чём другом. Представь, как они будут изобретательны? Да у нас отбоя не будет от желающих побыть в шкуре спасителей! Это так благородно! Исида будет в восторге.

– Чушь! – Птах сфокусировал визор на любимой мониторинговой точке, неглубокой пещере с обширными сводами и дырой в потолке от провалившегося когда-то размытого грунта, куда тянуло дым от костра. – Смотри, мои прототипы умеют заботиться о слабых. Они очень добрые. Им просто чуть-чуть не хватает характера.

– Добрые, – легко согласился Сет, присматриваясь к беззубому старику около тридцати орбитальных лет, мирно посапывающему около огня и укрытому шкурой когда-то пойманного животного, которую никто и не думал отнимать, хотя старик уже не дал бы отпор и ребёнку, – и скучные. Кстати, а ты знал, что Исида прилетала посмотреть на твою любимую планету?

– Когда? – встрепенулся Птах.

– Ты спал, – пожал плечами Сет, – и я не стал тебя будить. Тем более, что она разругала тут всё в пух и прах. Ты бы огорчился ещё сильнее.

Птах рефлекторно потянулся за отсутствующей кружкой, но пальцы сомкнулись вокруг пустоты.

– Это невыносимо. Я хотел создать светлых существ.

– Так исправь тут всё. Порази древнюю. Создай настоящих воинов света.

– И кто гарантирует, что они станут защищать слабых?

Сет фыркнул.

– Ты сам, своими руками. Выбери тех, кто будет. Остальных убери, чтобы не мешали. Это будет лучшее место в целом мире. Исиде понравится.

Птах вскинул подбородок.

– Я не из-за неё стараюсь.

– Ага. Я так и понял. То-то все существа женского пола так похожи на неё. Серьёзно думал, что она оценит? – Сет понизил голос. – Она довольно громко возмущалась, что ты этих тюфяков рисовал с неё. Сделай новых похожими на Хатхор. Исида взбесится и будет тебе счастье.