ОН(А)

В святилище Иоганна Влюблённого собрался весь свет Москвии. Длинные узкие лавки из самого дорогого красного дерева были забиты гостями, приехавшими на мою магическую помолвку – мероприятие в наше время поистине уникальное. И все ждали появления жениха и невесты.

Еще двадцать лет назад подобные узы пользовались бешеной популярностью, но современная молодежь отошла от традиций и все Одарённые относились к такого рода помолвкам с подозрением.

И я могла их понять. Кто по своей воле согласиться отказаться от свободы в интимной жизни и посвятит себя незнакомому партнеру на неопределенный срок? Самой ужасно не хотелось прибегать к такому, но мой клан настаивал. Даже больше, чем настаивал. Скорее, у меня просто не было выбора.

Лозовские… С ними не спорят. И по какой-то причине, состоятельная семья ведьмаков выбрала для обряда именно меня. Они совершили самый худший выбор из всех возможных вариантов.

Дело в том, что я… была не совсем нормальным перевертышем.

– Ваши локоны что медь, госпожа Демидова. Ведьмак Лозовский точно останется доволен, – пропела служанка, закалывая короткие рыжие пряди. Я не отращивала длинные. Для этого тоже имелось несколько причин, и сейчас сердце заполошно билось, стараясь себя не выдать.

Вдох. Выдох.

Дыхательная гимнастика порой способна творить чудеса и успокаивать чувства. В моей ситуации – святая необходимость. Лишь бы только не опозориться перед ним!

– Тебе ли не знать, Виктория, что Лозовского ждет сюрприз посерьезнее рыжих прядей.

Моя горничная покраснела. О да. Она прекрасно знала. Ее карие глаза распахнулись, длинные черные ресницы взметнулись вверх. Но нет. Сейчас это не работало, ведь я…

– Будь серьезней, дорогая. На мне платье и корсет!

– К-конечно, – пролепетала она, споро заканчивая прическу. Вика смутилась и больше не смела заговорить с хозяйкой.

Лишь бы не опозориться. Я этого не переживу. Нервно закусила пухлую губу. А родители… Они, конечно, осознавали, на что идут, но если он мне понравится… Хоть каплю понравится… Случится катастрофа.

ОН

В комнате жениха стояла траурная тишина. Мои друзья, Александр и Михаил, озадаченно молчали, пока я натягивал проклятую бабочку, обвившую шею душной удавкой.

– Хоть убей, я не понимаю, почему твои родители настояли на магической помолвке, – постучал по краю кофейного столика Миха. – Неужели, все? Никакого приличного секса? Только невеста?

– Не забудь, что у нашего друга ОСОБЫЕ потребности, – передернул плечами Сашка. – Хоть мне их и не дано понять до конца, но узы дружбы крепки. Все же, как никак, мы – составляющие Большой Тройки.

– Большая Тройка больше не будет прежней, – раздраженно процедил я, комкая проклятую бабочку.

Перед глазами пронеслась череда ночных клубов, девчонки и парни подцепленные благодаря капле приворотной магии, жаркие ночи то с одними, то с другими. Теперь, благодаря родителям, я обречен.

Мне придется сдерживать свою темную половину, которая любила секс во всех его проявлениях и без разбора полов. Черт побери, да я просто не готов посвятить себя одной женщине! Будь она хоть самой залежавшейся невестой клана Демидовых. И плевать, что они на короткой ноге с правительством!

– Говорят, Марина та еще куколка. Личико сердечком, миндалевидные зеленые глаза, грудь и попа на высоте, – Миха обрисовал в воздухе некий силуэт воображаемой женщины.

Я лишь вздохнул.

Про эту Марину я слышал многое. Например то, что она вела себя странно. Вечно зажатая оборотица – ну где это видано? Решено. Трахать буду с закрытыми глазами и выключенным светом. Терпеть не могу этих скромниц, которые понятия не имеют как вести себя в постели.

И из всех девушек, родители выбрали именно ее! Ад. Сущий ад для, сказать по правде, сногсшибательного ведьмака по типу меня.

– Куколка, да только бревно, как пить дать, – прошипел я, выкинув злосчастный галстук. Пойду так.

– Ну, не скажи. Бывает они зажимаются, а на деле тот еще пожар… – хохотнул Саша, хлопнув меня по плечу. – Да и в конце концов, срок помолвки не вечный. Вам дают сколько времени?

– Три месяца, – буркнул я, делая последний взгляд в зеркало. Широкоплечий высокий мужчина напротив взлохматил слегка вьющиеся золотистые волосы, поправил складки на пиджаке, потуже затянул ремень, успокаивая член, который так и норовил встать. Проклятие нашего рода – неиссякаемая потенция.

Все ведьмаки страдали этим так или иначе, но только в моей семье секс граничил со спасением. Потому что… если сила не будет получать разрядки начнет жрать меня изнутри.

Да будь проклята эта помолвка!

ОН(А)

Я делаю шаг. Туфли утопают на красной торжественной дорожке. Отец шагает рядом, поддерживая под локоть, я стараюсь не смотреть вокруг. Как обычно. Ведь малейший, мельчайший жест способен воззвать к тому, что я так в себе ненавидела. К моей темной половине.

– Держись, Мариночка. Всего каких-то пятнадцать минут. Наверняка, он не в твоем вкусе. Сущий демон, этот ведьмак, – он говорил, обращаясь ко мне.

Лицо закрыто вуалью. Гости пялятся. Большинство – молодые девушки, как я случайно замечаю краем глаза. Пришли проводить любовника в последний путь? Ха. Ухмыляюсь.

И продолжаю это делать, чтоб унять нервную дрожь.

– Папа, ты же знаешь, я… Слишком легко теряю контроль.

– Дыши. Вроде, тебе помогало, Мариночка? А Виктор, хоть на лицо и ничего, но нутро у него гнилое. Уверен, он не вызовет в тебе и капли приязни, – отец похлопал меня по руке. – Удружила бабка с проклятием, что скажешь…

– Не вспоминай ее, пап, – в душе всколыхнулось море боли. Хуже всего, когда знаешь, кто именно виновен в твоем положении. И совсем плохо, когда знаешь, что не можешь его исправить.

– Оп, уже подходим. Держись, – он отпустил мою руку. Я по привычке схватилась за локоть, стараясь унять тремор. Все же оборотни – один из самых темпераментных народов Москвии. Один случайный взгляд – и все.

Я стояла и смотрела под ноги. Приятные белые носки туфель, расшитые блестками. Тысяч сто стоят, не меньше. Дорогущее платье. Около полумиллиона. Фата – вершина дизайнерского мастерства. Будет неловко, если порву всю одежду.

Гости радостно аплодируют. Появился жених.

Чутким слухом я чувствую его шаги. Тяжелые. Уверенные. Девушки улюлюкают, чета Лозовских наблюдает со стороны, сидя в первом ряду. Я не смотрю на них, боясь поднять глаза.

Вдох. Выдох.

Он здесь, рядом. Источает поразительную энергию властности и аромат магической пыльцы. Пользуется афродизиаком? Подарочек для невесты? Ох. Отвернулась, чтоб дышать в другую сторону, но мелкая взвесь все равно забивается в легкие, проникает в кровь.

Священник начинает читать длинную проповедь. Что-то о семейном счастье. Взаимном уважении. Важности магической помолвки. Несколько раз подчеркивает строгость запрета. Если кто-то из нас посмеет вступить в интимную связь с другим человеком помимо избранного для пары, на него падет кара Великого и снижение либидо на пять лет вперед. Никто не хочет так шутить. В итоге, он произносит ключевую фразу:

– Можете поцеловать невесту и скрепить магический договор.

Высокий мужчина рядом поворачивается, нависая недовольной скалой сверху и обдавая дозой возбудителя со стойким морским запахом. Дорогущий костюм плотно обхватывает его сильные ноги, пиджак прикрывает пояс. Но что-то подсказывает: там набухает бугор внушительной эрекции. Ко мне скользят его руки. Тихо. Как в замедленной съемке. Он не очень-то спешит. И секунды тянутся еще сильнее.

Борьба с наступающим либидо становится почти невыносимой.

Вдох. Выдох.

Коротенькая прозрачная фата поднимается. Я чувствую тепло его пальцев. Так близко и недостижимо одновременно. Органза сходит с глаз, как пелена самообмана. С одного взгляда в эти ясные, бездонные голубые радужки, в которых плещется сам секс, меня озаряет – не сдержусь. Его острые скулы, прямой нос, светлые волосы, мощная шея и кривые, слегка змеящиеся в усмешке твердые губы, все это – тянется ко мне неизбежно. Вместе с оглушительным стуком пульса в висках. С дрожью подбородка, с пожаром, неизбежно вспыхивающим внизу живота.