— Слушай Рэндвел, да? То, что я не помню тебя, не значит, что я не помню всего остального. Как я попала в этот мир, да просто и…эээ.…А действительно как? Я не помню.

Вот теперь мне стало действительно страшно. Мои воспоминания начинались с того, как я ехала в машине, а потом резко перепрыгивали на момент пробуждения в лагере, где я впервые увидела Рыжую сидящую возле моей лежанки. По моей памяти словно прошлись ножницами и порезали её на кусочки. Все мои воспоминания это сплошные скачки из места в место. Единственное, что хорошо сохранилось у меня в голове это пребывание в зеркале и битва с Магнуром. А также мой последний сон…

— Меня убили, да? — на глаза предательски навернулись слёзы, но я не спешила давать им волю. Мне сейчас было не до слёз, я хотела увидеть, как он отреагирует на мои слова и что скажет.

— О чём ты? — Рэндвел спросил без дрожи в голосе, даже не отвёл глаз, но его руки предательски сжались в кулаки, что свидетельствовало о том, что либо он лгал, либо что-то недоговаривал.

— Ах, ты… — я не договорила, мне хотелось зашибить его чем-нибудь тяжёлым или вообще прибить ко всем чертям.

Я резко вскочила с кровати и, наплевав на ноющую боль в плече, бросилась к двери, подальше от этого лжеца и лицемера.

— Алексина постой, ты всё не так поняла, — услышала я голос позади себя и резко развернулась, чтобы послушать очередную порцию лжи, что он собирался мне сказать.

В этот момент его левая рука всей пятернёй легла на мою грудь. Я от такой дерзости даже потеряла дар речи, в то время как парень резко отнял руку и спрятал её за спиной.

— Это не то, что ты подумала, я хотел схватить тебя за руку.

— Ага, значит, сначала я всё не так поняла, сейчас это не то, что я думаю. Ты совсем ополоумел? — закричала я на него так громко, что меня возможно, в данный момент слышала вся деревня. — Сначала врёшь мне, теперь что решил напоследок ощупать мои выпирающие места?

— Какие места? Что я там не щупал? — Рэндвел осёкся и закрыл рот, сдерживая улыбку. — Алексина я имел ввиду не это.

Я вспыхнула, как зажжённая спичка, мои глаза едва не горели синим пламенем.

— Успокойся, я ничего с тобой не делал. Между прочим, это ты проявляла ко мне интерес, а не я.

— Ну конечно, — съязвила я, слегка морщась от внезапно нахлынувшей боли в плече. — Сейчас ты можешь сказать что угодно, я же всё равно никогда не узнаю правду.

— Слушай, — парень сделал шаг ко мне, а я инстинктивно попятилась назад. — Если бы я хотел, нет, не так. Если бы я относился к тебе хуже, то воспользовался бы тобой, но между нами ничего не было, поверь мне.

— Как часто ты говорил мне эти слова, — только сказав, я поняла, что ляпнула.

«Часто? Он говорил мне их раньше?»

Рэндвел улыбнулся и коснулся моей руки. Я не сопротивлялась и позволила ему взять меня за руку.

— Значит не всё потеряно, память, возможно, вернётся к тебе. Пойдём, — он потянул меня в сторону кровати. — Тебе надо отдохнуть. Знаешь, многие говорят: «Трудности не изнуряют, а закаляют». Так вот всё это полная чушь. Трудности изнуряют и ещё как.

Я залезла в кровать, а Рэндвел заботливо укрыл меня одеялом.

— Через два дня состоится праздник, который местные готовят в честь твоей победы над Магнуром и освобождению ихней деревни. Я хочу, чтобы ты набралась сил. После праздника мы уйдём, конечно, если ты захочешь идти со мной. К этому времени ты может что-нибудь и вспомнишь, а может, и нет. В любом случае последнее слово будет за тобой.

Парень вышел, закрыв за собой дверь, а я осталась лежать со смешанными чувствами и эмоциями. Сон не шёл, хотя глаза слипались, а тело требовало отдыха. Я лежала и думала о том, какая же всё-таки странная штука эта жизнь. Как много она даёт нам шансов. Одни мы ловим, другие упускаем, третьи меняют всю нашу судьбу. А иногда нас просто сбивают с ног, оставляя лежать в грязи сломленными и несчастными.

Я сидела на камне, опустив ноги в воду. Моя нагота уже не смущала меня, да и стесняться мне было особо некого. Что — то коснулось моей ноги, и я успела разглядеть в воде маленькую розовую рыбку, которая тут же юркнула и уплыла, исчезая из поля моего зрения. Меня привлёк песок серебряного цвета, что находился на глубине источника. Я протянула к нему руку и, зачерпнув его в кулак, вытащила на поверхность. Когда я раскрыла ладонь, то не поверила своим глазам. Вместо песка на моей руке лежали, переливаясь, маленькие стеклянные камешки.

«Это бриллианты? Не может быть!»

— Может, — услышала я знакомый голос, но его хозяина вновь нигде не было видно. — Здесь возможно всё. Источник волен выполнить любое, даже самое сокровенное желание. Поверь мне золото, бриллианты, всевозможные рубины и алмазы это меньшее что он способен дать.

Я горько усмехнулась и высыпала камни обратно в воду, где они вновь стали песком серебряного цвета.

— Пока найдёшь этот источник, перестанешь уже чего-либо хотеть.

Я почувствовала лёгкое прикосновение к плечу, но не стала оборачиваться. Навряд ли бы мне удалось увидеть лицо хозяина голоса, а так я хотя бы знала, что нахожусь не одна и не страдаю шизофренией, разговаривая сама с собой.

— Милая Алексина ты ошибаешься. Испытания придуманы не просто так. Думаешь у живущих, кем бы они ни были людьми, гномами или эльфами, мало желаний? Да их тысячи и в основном все хотят одного и того же. Но готовы они бороться за них, жертвовать, поставить свою жизнь на кон? Вот в чём вопрос. Лишь столкнувшись с трудностями, испытав на себе все прелести и горести этого бренного мира, у того кто всё-таки сумеет дойти будет только одно, самое заветное желание, а все остальные покажутся ему пустышками. Мне приходится испытывать желающих, причинять им боль, заставлять страдать, но я не могу по-другому. Ничего не даётся задаром, за всё приходится платить. Это не только в нашем мире так, и в твоём, всё абсолютно также.

— Да уж, причинять боль, ты горазд, — я говорила не думая, мне хотелось высказаться, сказать всё, что накипело и лежало тяжёлым грузом на сердце.

— Живущие сами идут на этот рискованный шаг. Они не могут воплотить в жизнь свои мечты и желания и уповают на чудеса источника. Я лишь отбираю достойных. Взять, к примеру, тебя моя милая. Вспомни своё первое испытание в лесу Калленхад. Ты была ранена, заражена скверной, на тебя давили, вынуждая сделать неправильный выбор. Но, тем не менее, ты не поддалась, не поставила свою жизнь выше другой, даже не смотря, что это была жизнь маленького оборотня, животного с человеческим голосом. Думаешь, кто-нибудь ещё поступил также? Были сотни, тысячи претендентов, но никто из них не сделал правильный выбор, хотя на пороге смерти были далеко не все. Принести в жертву животное, как они думали, оказалось для них легче, чем поступиться собственными желаниями. А между тем этот несчастный народ потерял уже всякую надежду избавиться от векового проклятия. Но тут появилась ты и рассеяла его одной фразой, одним правильным выбором.

— Постой, — прервала я его. — В жертву же надо было принести дитя оборотня. И что все эти желающие на протяжении стольких лет резали их, как скот?

— Нет, им не позволяли этого сделать. С желающими всегда шёл проводник, который вёл их по пути Паломника. Пройти этот путь самостоятельно невозможно.

Рядом со мной порхала одна из самых красивых бабочек, которых мне доводилось видеть. Я аккуратно приподняла вверх свой указательный палец, и она села мне на краешек ногтя, совсем не боясь, что я могу причинить ей вред. Её жёлтые, словно золото крылья поражали своей изысканностью, необыкновенностью и красотой. Пару раз, махнув крыльями, бабочка взлетела и осыпала мою руку золотой пыльцой. Это было необыкновенное зрелище.

— Я так много забыла что, кажется, будто я потеряла часть себя. А Рэндвел… Как я могу довериться ему, если совсем его не помню?

Мне никто не ответил, а между тем всё происходящее вокруг начало исчезать. Меня словно выталкивали назад.

— Ты сама не даёшь себе вспомнить, — услышала я напоследок.