— Умоляю, — повторила самка. Она едва не плакала.

— Мне, — прохрипела я и закашляла, словно древняя старуха. Мне казалось, что вот-вот и я выплюну свои лёгкие. Я кашляла и кашляла не в силах откашляться, а под конец сплюнула на землю чёрным комком грязи. — Мне не добраться самой.

— Мы доставим тебя к алтарю, — прорычал один из оборотней, подходя ближе. — Но нужно выдвигаться немедленно, пока ты ещё жива. От твоего мёртвого тела толку будет мало.

Оборотень опустился передо мной на четвереньки, прижав лапы к земле. Глубоко вздохнув, я схватилась за руку самки и, используя её как опору приподнялась. Ноги меня не держали от слова совсем. Я стояла лишь благодаря её руке. Самка помогла мне сесть на спину оборотня, и я легла на него, обхватив его тонкую талию ногами и вцепившись руками в его шерсть.

— Держись крепче, — прорычал оборотень. — Алтарь недалеко.

Оборотень поднялся на лапы с такой лёгкостью, словно я ни чего не весила и побежал. Двое других бежали следом. Мимо меня проплывали деревья, кусты, овраги. Огромный, но совсем пустой и безжизненный лес.

— Мы прибыли, — сказал оборотень, останавливаясь и садясь на четвереньки. — Вот он.

Сползая с его спины, я увидела огромную статую какого-то бога, рядом с которым словно защищая своего хозяина от посторонних, стояла статуя оскалившегося волка. У статуи обвитый ветками и травами стоял каменный алтарь, над которым кружился огромный шар, состоящий целиком из воды. Рядом с ним стоял Рэндвел и что-то шептал, держа в руках верёвку, которая была обвита вокруг шеи маленького волчонка-оборотня. Вид эльфа был удручающим. У Рэндвела вся одежда была в рваных порезах от когтей, волосы кое-где были окрашены кровью, да и сам он был изрядно изранен.

— Пожалуйста, — сказала самка, подходя ко мне. — Останови его. Мы не сможем подойти к алтарю.

— Почему? — я уже не хрипела, а шептала.

— Алтарь священен, — сказал оборотень, что вёз меня. — А мы прокляты и не смеем встать на священную землю. Наш сын может там находится только потому, что он невинен, в отличие от нас.

Я не стала терять драгоценные минуты, и еле передвигая ноги, двинулась к алтарю. Волчонок, увидев свою мать, заскулил, протягивая к ней свои ручонки. Рэндвел обернулся и, увидев меня улыбнулся. Я увидела его улыбку и едва не заплакала от радости. Оказывается, что мне для полного счастья было нужно так мало.

— Алексина, я так рад тебя видеть. Алтарь предсказал, что ты придёшь сюда и вот она ты.

Если бы не моя миссия и не страх того что я могу его заразить, то я бы потратила все свои последние силы и минуты жизни на то, чтобы хоть раз прикоснуться к нему. Я столько хотела ему сказать, но мой взгляд упал на маленького волчонка, и моё сердце сжалось от жалости к нему.

— Что ты собираешься сделать? Неужели ты убьёшь его?

Рэндвел посмотрел на оборотней, что стояли в нескольких метрах от нас. Мать продолжала скулить и тянула руки к своему ребёнку.

— Это ради тебя, — он снова посмотрел на меня. — Его кровь откроет портал. Он нам нужен, чтобы двигаться дальше. Это испытание.

— Рэндвел, — сказала я, опускаясь на землю. — Я умираю. Что-то внутри убивает меня.

— Это скверна, весь лес заражён ею. Но не волнуйся принцесса, как только я проведу ритуал, сила Мирала излечит тебя. Ты будешь жить моя маленькая митра. Потерпи немного, я быстро.

«Значит, эта сила излечит меня? Но для неё понадобится жертва. Готова ли я взять на душу этот грех? Наверное, да. Я хочу жить!»

Но видя боль в глазах матери, и маленького трясущегося волчонка я не могла поставить свои желания выше чужой жизни. Пускай хотя бы напоследок я сделаю что-нибудь хорошее, чтобы Рэндвел запомнил меня не только гордой, глупой и наивной девчонкой, а в первую очередь смелой девушкой способной на сострадание и любовь.

Рэндвел всё ещё шепча, схватил волчонка за шкирку и полез за кинжалом. Я понимала, что физически не успею добежать до него, поэтому набрав в лёгкие побольше воздуха я что есть мочи закричала.

— Рэндвел нет! — после этого меня снова поразил кашель. Изо рта летела чёрная грязь, и дышать стало невероятно больно.

Он услышал меня и, поставив волчонка на землю, приблизился ко мне.

— Алексина ты умрёшь, если не провести ритуал. Я не могу допустить этого, — его зелёные глаза встретились с моими наверняка уже чёрными глазами, как у того волка. Я уже успела обрадоваться, что что-то значу для него. — Я же обещал, что проведу тебя, а я всегда держу своё слово, — моя радость улетучилась также быстро, как и появилась.

Рэндвел не чувствовал ко мне ничего и это было видно невооружённым глазом. Я для него всего лишь обещание, не более того. Даже сейчас, когда я одной ногой в могиле он не может проявить ко мне ни грамма нежности или сочувствия. Но ни смотря, ни на что я рада, что он рядом.

— Я не боюсь смерти, — прохрипела я, понимая, что возможно это мои последние слова. — Но я не могу пожертвовать ребёнком.

— Это животное Алексина, не ребёнок!

— Ты не прав. Они умеют думать, говорить, переживать и плакать. Они народ, такой же, как твой или мой. Посмотри на мать, как она любит своё дитя, как переживает за него. В моей жизни такого никогда не было, а жаль. Поэтому, — снова кашель, сильнее обычного. — Отпусти его, ради меня, — я, пыталась прикрыть руками то, что выходило из меня, но получалось тщетно. Чёрная жижа вперемешку с грязью стекала между моих пальцев.

— Я верил в тебя принцесса. В то, что ты сделаешь правильный выбор.

Яркая вспышка озарила поляну и на миг ослепила меня, откидывая волной света на траву. Когда же мои глаза, наконец, привыкли к свету, я с удивлением обнаружила, что лежу на зелёной, мягкой траве в залитой солнцем поляне. Деревья стояли зелёные, величественные, а главное живые. Отовсюду доносились крики и пение птиц, а в траве жужжали насекомые. Я подняла свои руки и чуть не заплакала от радости. Ни чёрных вен, ни ссадин и ушибов, а девственно белые руки с аккуратными ноготками.

«Походу я умерла и попала в рай. Как же здесь чудесно! Главное, чтобы не было никаких волков, хватит с меня!»

Я поднялась, вдыхая полной грудью чистый воздух. Было ощущение, словно я заново родилась. Почувствовав прикосновение к руке, я едва не подпрыгнула от неожиданности.

— Я не хотел напугать тебя принцесса. Как ты? — этот дивный голос, который ласкает слух, я бы узнала из тысячи.

Я резко развернулась и встретилась лицом к лицу с Рэндвелом, который так же, как и я выглядел отлично. Бросившись ему на шею и зарывшись руками в его волосы, я дала волю слезам. Я рыдала, вслух прижимаясь к нему всё сильнее, а он ждал, поглаживая меня по спине. Внезапно до меня донеслись счастливые крики и смех. Я бросила взгляд в сторону и увидела кучку эльфов. Они смеялись и плакали, обнимаясь друг с другом. Моё внимание привлекли женщина с мальчиком. Они без конца обнимались и не могли нарадоваться.

— Рэндвел это…

Я запнулась не в силах вымолвить больше ни слова. Он взял меня за руку, и мы направились к эльфам. Завидев нас, эльфы бросились мне в ноги, осыпая меня словами благодарности. Я стояла истуканом и хлопала ртом словно рыба.

— Ты спасла этих эльфов. Для них ты героиня, пример того, что не все митра злые и алчные.

Эльфы кричали, перебивая друг друга, кланялись и пожимали мне руки. Рэндвел стоял рядом и молча наблюдал за этим процессом.

— Встаньте, — сказала я смущаясь. — Пожалуйста, встаньте. Я не понимаю, за что вы мне так благодарны, я же не сделала ничего.

Вперёд вышла эльфийка с янтарными глазами, и я узнала в ней самку оборотня и маму волчонка.

— Меня зовут Тилина, это мой муж Гаранор и сын Тамлен. Все кого ты сейчас видишь это коренные жители леса Калленхад. Точнее мы потомки коренных жителей. На нашем лесу много веков лежало проклятие, насланное на нас магами митра. Никто уже и не вспомнит точную причину проклятия, так давно это было. Мы жили в облике зверей, плодились, старели и умирали. И так век за веком, — она с нежностью потрепала сына по голове. — Сюда приходило множество людей, эльфов и других рас, но никто из них не был готов на самопожертвование. Легче же принести в жертву другого, не правда ли? Но увидев тебя, я поняла, что ты другая, что ты поможешь нам.