В этом месте её рассказа я невольно расплылся в улыбке, от наивности Снежаны, но ничего ей не сказал, а просто поощрительно кивнул.
Также Снежана рассказала мне смешную историю, как защитила своего шефа от этой дефективной, – при этом она кивнула в сторону компании «записных либералов», где гордо возвышалась «каланчой» госпожа Хакамка, правая или левая рука господина Боровика.
И за это Снежана была поощрена премией и ещё большим доверием и расположением шефа. Для их встреч, вне офиса, шеф тут же купил для Снежаны приличную маленькую квартирку, недалеко от Москва-Сити. И она там уже успела «свить их любовное гнёздышко». Девушка не питает никаких иллюзий по поводу возможного её брака с шефом, даже в роли одной из его жён. У того и так их было уже три. И хоть закон ничем не ограничивал их количество, кроме как способностью мужа их содержать на уровне прожиточного минимума, а это около 50 рублей в месяц…, Снежана в официальные отношения не рвалась. Она знала уже, что две из трёх, побывали на её месте… А теперь «страдали в золотых клетках»…
А так, Снежана всегда подле шефа и в центре событий… Как вот сейчас на этом светском мероприятии «Ночь после выборов».
Снежана поведала мне, что также устроилась на подработку в «массажку», где трудилась её подруга, бывшая одноклассница. Но об этом шефу знать было необязательно…ха-ха. У Снежаны там был свободный график и уже сформировался свой состав клиентуры… Так, что в принципе можно было оформиться уже «индивидуалкой»… Но водить клиентов к себе, Снежана категорически не хотела, как и встречаться на их территории… – Был уже один досадный случай с ней, когда её там чуть не побили разъярённые жёны клиента… А снимать отдельное жильё только для этого, тоже было нецелесообразно… и в плане денег и вообще…лишняя морока… А так, в «массажке», её всё устраивало… Тем более, что это совсем не из-за денег… а стресс и напряжение снять. Лучше, чем искать, непонятно где, себе на одно место, приключений. Там всё чинно, чисто и … благородно, хи-хи, – рассуждала здраво Снежана.
В разговорах с давней подругой незаметно минуло время и снова на экране изменилась картинка. Из ЦИКа поступили данные о явке избирателей. Общая составила 86,7 % от общего количества избирателей.
В зависимости от регионов она существенно разнилась. Например, опять же по Москве он еле дотянула до нормативной в 50 %, когда выборы считаются состоявшимися. И напротив, в тех же новых Регионах, явка близка к 100 %. Что уже вызвало смешки и возмущения в либеральной части тут присутствующих.
Кто-то уже с калькулятором посчитал, что если сложить явку по Кубе, то там больше 101%. На этот счёт уже поступило разъяснение, что там давно не проводилась перепись населения и много явилось на избирательные участки людей с паспортами и пропиской, но не включённых в списки избирателей. Поэтому уже комиссии на местах принимали решения об их включении в списки и о допуске к голосованию. Где то только в списки включали, не допуская к голосованию, а где то и допускали. Это не нарушает закон и даже если отменить эти голоса, то это никак на общий результат это не повлияет, так как это всё в рамках одного избирательного участка и пределах допустимых 10% от проголосовавших.
Члены ЦИК были на постоянной видеосвязи с нашей импровизированной студией и все тут присутствующие и вся страна, могли следить за их работой, как говорят наши заокеанские коллеги, в «режиме он-лайн». Это придавало достоверности, и работе ЦИК и результатам выборов.
– Что-то Ленка запропастилась с твоим «колобком»?, – больше для поддержания разговора чем из-за беспокойства спросил я у Снежаны.
Та небрежно махнула бокалом и молвила:
– Да ничего с ней не станется… Я уже с шефом поработала сегодня… А на двоих у него пороха не хватит… Максимум он ей виды из окна своего кабинета покажет… У нас же тут офис на 72-м этаже…
– Ясно. Тогда пойдём что ни будь куснём, пока всё не съели, – предложил я своей подруге.
Та с удовольствием подержала мою идею и мы направились к фуршетным столам, пока там было немного народу.
За перекусом, Снежана рассказала мне о пристрастии своего шефа использовать девушек в качестве трибуны…стоя перед видовым окном… на самом краю верхатуры…взирая победно на Москву…и «провозглашая речь» в стиле картины «Ленин на первом съезде Советов»…., ха-ха. Явно намекая, что Ленке не избежать сей участи, а учитывая, что «оратор» был уже … «осушен» Снежаной, то его «выступление» с новой «трибуны» может быть затяжным и эту саму «трибуну» может неслабо так утомить.
Тут я заметил, как с нами поздоровался издалека один мне знакомый представительный хлыщ и Снежана тоже ему ответила.
– Послушай, Снежана…ты же и Артемия Тараскина знаешь?, – осенила меня тогда мысль.
– И очень хорошо…Он же шеф моего шефа, – ответила Снежана, прожёвывая половинку перепелиного яйца, с кусочком сливочного масла и горкой чёрной икры на нём.
– И что можешь про него сказать?, – спросил я её с интересом, одновременно отдавая должное канапе с кусочками дальневосточного краба.
– Да ничего особенного… Ну что слышала от шефа и других…, – ответила Снежана, и дожевав, начала свой рассказ о Тараскине:
– Легендарная личность… самый молодой, в своё время, член ЦК, где возглавлял пять лет назад рабочую группу по модернизации экономики СССР, а именно в сфере ЭВМ. Позже, создал свой кооператив и начал завозить крупные партии персоналок… Продавая их не выше госцены, а это от одной тысячи рублей и выше… Скандал разразился, когда он уплатил партийный взнос в размере нескольких тысяч рублей… ОБХС стало «копать» и вылезло наружу, что он скупал их в Западной Европе и США по бросовым ценам, не дороже ста долларов за штуку, так как они были подержанные или морально устаревшие, а тут продавал за рубли, покупая валюту у Госбанка СССР по официальному курсу и наживал на одном ПК не менее 900 рублей!
Конечно, он ничего формально не нарушил. Просто никто тогда свободно валюту купить не мог. А он, пользуясь фактически своим положением, мог.
И он даже оправдался, что якобы «старые» ПК, которые он привозил, были исправны и имели гарантию в один год от его кооператива. И к тому же, они были более совершенны, чем производимые ПК у нас. А ещё, он оправдывался, что других нам на Западе тогда просто не продавали, а в СССР на них был колоссальный спрос и дефицит.
Но всё равно скандал был громкий… Тараскин чуть не поплатился за это партбилетом и местом в ЦК… Но удержался благодаря поддержки нового Генсека, которому нравились такие молодые прохвосты…, – как сказал шеф.
Затем, когда кооперативу Тараскина, отказали в продаже валюты из резервов Госбанка, он реализовал вместе с Боровиком идею товарно-сырьевой биржи. Через которую стал продавать на Запад весь наш отечественный неликвид в обмен на те же ПК и другую устаревшую офисную технику. Когда биржа заработала на всю мощь, и он снова попал в фавор и даже стал кандидатом в члены Президиума ЦК, то снова случился скандал. Дело в том, что через биржу запрещалось продавать стратегическое сырьё, к которому относился в том числе лес-кругляк и необработанный металл. И вот выяснилось, что огромные партии топоров, лопат и ломов уходят через биржу в Японию. Да в таком количестве, что можно уже было сорок раз всю Японию перекопать и вырубить. Оказалось, что металл идёт там на переплавку, а черенки лопат и ручки топоров идут на стружку для производства мебели.
Но правды ради, Тараскин к этому, непосредственного отношения уже не имел… И вообще, всё было абсолютно законно… Просто нашлась лазейка, которой воспользовались, а потом просто прикрыли… – «… изобретательный этот человек, Артемий Тараскин, не зря он пролез в это «тухлое» место, Госхолдинг, «сторожем» госимущества. Значит что-то замыслил…», – как сказал когда то мой шеф, – закончила Снежана свой рассказ о Тараскине, а я задумался.
– Ты чего завис?, – спросила Снежана.
– Да ты понимаешь, мне с ним работать…, – начал я.
– Аааа, ясно. Слышала я об этом, – перебила меня Снежана и поведала мне события вечера того памятного для всех дня, когда на пресс-конференции Госхолдинга выступили с инициативой передать всё имущество страны «самым лучших людям» в Мировом Союзе.
