– Хороша Ханна! – воскликнул комиссар первого ранга Слоут, сидевший в кресле перед огромным экраном.

– Эрик все-таки дождался пока жена вдоволь наиграется в куклы. Ты все же оказался прав, поставив галочку напротив ее имени, – усмехнулся сидевший рядом инспектор Дуглас.

– Миссис Торн довольно привлекательна, и он ее любит, – заметил Слоут, а затем хлопнул Дугласа по коленке – Может присоединимся?

– Тебе меня недостаточно? – сполз с кресла инспектор и встал на колени перед Слоутом.

– Ты становишься ханжой, Дуглас – растекся он по креслу, сжимая рукой волосы инспектора. – Ты великолепен!

Я не могла поверить в происходящее. На экране Эрик с каким-то неистовством трахал Ханну, а члены надзорной комиссии, обсуждали мою самую сокровенную тайну.

– Красивая пара, неправда ли. – услышала я голос куратора второго сектора Зента и вздрогнула от неожиданности. Смотровая площадка зала совещаний имела допуск не ниже третьего. Увидеть здесь посторонних было нонсенсом – Я люблю приходить сюда, когда Слоут навещает наше захолустье. Лет шесть назад он каждый приезд непременно заглядывал ко мне или к кому-нибудь из девочек. Теперь же Дуглас стал его фаворитом, вытеснив остальных из зоны досягаемости.

– Шесть лет? – переспросила я, но Зент был слишком погружен в себя.

– Жаль, миссис Торн, что вы больше по девочкам, – расстегнул ширинку Зент и облокотившись одной рукой на стенку принялся мастурбировать. Затем, словно вспомнив о моем присутствии, поднял голову с мутными глазами и спросил. – Хотите присоединиться? Я всеяден и с удовольствием вылизал бы вас.

– В другой раз, – сказала я первое, что пришло в голову и сбежала вниз по лестнице, надеясь, что все еще можно исправить, но Эрик, уже выходил из процедурной, довольно улыбаясь своему отражению в холодных стенах из полированной стали.

– Что с тобой, жалеешь о своем решении? – обнял он меня за плечи. – Ты прошла проверку, выбрав семью. Теперь нам не о чем беспокоиться Подожди пару часиков, и твоя куколка вновь будет девственна чиста. Они не станут забирать Ханну. Пока не станут.

– Все в порядке, – улыбнулась я в ответ, пытаясь скрыть волнение и поскорее избавиться от его присутствия. – Тебя ждут в зале для совещаний.

Застыв у двери, за которой всего полчаса назад оставила Ханну, я никак не могла решиться зайти внутрь, и все же повернула ручку. Она лежала на кушетке подтянув колени к груди словно пытаясь скрыть давившие слезы. Услышав шаги, Ханна как-то неестественно вывернулась и произнесла томным голосом: «Хочешь меня?». По раскрытым бедрам стекала сперма, оставленная Эриком, а глаза приподнявшейся Ханны были бессмысленно пусты.

– Вы рано пришли сюда, – услышала я за спиной голос Дугласа. – Бионикл требует санитарной обработки.

– Бионикл? – не могла поверить я в происходящее.

– О, да вы не знали, – усмехнулся он, заглядывая мне прямо в душу.

– У вас на губах сперма, – спокойно указала я на засохший потек в уголке рта и развернулась чтобы уйти.

– Сучка, – поймал он меня за руку и притянув меня к себе попытался поцеловать, тыкаясь вертлявым языком в сомкнутые зубы.

Вырвав руку, я вложила в пощечину все свою ненависть и выскочила за дверь. Ханна вновь застонала, и я припала к небольшому смотровому окошку, за которым Дуглас водил языком по липким бедрам живой куклы.

«Это не могло быть реальностью. Я бы поняла, но», – путались мысли и требовали немедленной проверки. Оно точно было где-то там, перебирала я невесомые листы отчетов, содержащие тонны ненужной информации. Говорят, так раньше выглядела бумага, но она врятли смогла бы вместить в себя столько хлама. Мне надо было вспомнить каждый свой шаг, приведший к бездне.

Я помнила нашу первую встречу, словно это было вчера. Сколько раз она собиралась и разбиралась посекундно в попытках найти тот момент, за которым подмена стала реальностью.

Куртка без пуговиц, рванная майка и ясная синева глаз. Они всюду, в утренней заре и мареве вечера, в листве за окном и жарком полуденном солнце.

Я отпустила горничную, никто не должен был прикасаться к твоему израненному телу. Теплая ванна, мягкая губка и нежная пена, растворили красную пыль. Только белесые шрамы, напоминали мне о том, что ты исключение из этого мира.

Твое прошлое осталось под тонкими пузырьками, лежащими шапками по краям чугунного ванны, которые я нежно распределяла по загорелой шее, выпирающим, словно крылья лопаткам, рванной полосе недавно затянувшейся раны, стекавшей к ягодицам.

Я не смогла удержаться от нежного прикосновения к округлой груди все еще правильной формы и розовым, впитавшим томность соскам.

Опускаясь все ниже, затаила дыхание, испугавшись собственного желания впиться в расслабленные губы, забыв о должностной инструкции. Прошла по выпирающей косточке таза, отчего твои ноги послушно раскрылись, приглашая меня следовать за стремящимся вниз каплями воды. Нарастающее возбуждение, ставшее буфером между желаемым и возможным, заставило сменить траекторию руки к острым коленям и изящным ступням с тонкими щиколотками.

Это было огромное искушение, спустится к ложбинке на животе, нежно пройти по пульсирующей плоти, наблюдая, как вибрирует гладь воды в такт моим движениям, и мелкая дрожь наслаждения, проходит по твоему телу.

Ты видела это, чувствовала, понимала и выжидала.

Сделай ты первый шаг, намекни взглядом, проведи тонкими пальцами по руке, и я бы упала к твоим ногам поправ каноны эксперимента, но этого не случилось, что возможно спасло тебя и меня от неминуемой гибели.

«Шрамы, у Ханны были шрамы!», – вскочила я содрав липкий ночной сон.

Административный блок, погруженный в сон, был абсолютно пуст, и мне не пришлось объяснять столь ранее посещение. Процедурная, чем-то напоминавшая мой кабинет, была пуста и скрипела сверкающими поверхностями.

«Где же она может быть? В комнате?», я никогда не была в жилом блоке, боясь отравления ночным газом, поэтому направилась к Зенте. Жилой блок кураторов находился под нашим, а мой уровень доступа позволял открыть любые двери.

Зент был слишком занят, чтобы услышать, как щелкнул замок. Он постанывал ритмично, двигаясь под огромным одеялом и я уже хотела так же незаметно уйти, но услышала еще один знакомый голос. «Это не могла быть Ханна», – сдернула я покрывало, обнаружив Зента на лаборантке анализа данных. Она охнула, пытаясь поймать ускользающее одеяло.

– Миссис Торн, не ожидал, что вы так быстро примете мое приглашений, – подал он знак лаборантке и та, завернувшись в одеяло поспешно покинула помещение.

– Я по другому вопросу. Где Ханна?

– Ханна? – наморщил он лоб. – А, ваша любимая кукла! Не знаю, мне не докладывают. Ваш муж более компетентен в этом вопросе.

– А если подумать, – взяла я его пропуск с намерением лишить доступа к мостику.

– Не надо, – сглотнул он. – Она в подвале, но там высший допуск, а у вас только первый, не так ли?

– Зато у вас без ограничений.

– Как вы…

– Верну, – бросила я, напоследок аккуратно прикрыв двери.

Нулевой этаж, заставленный старым оборудованием, всегда вселял в меня ужас. Мигающее освещение из докосмических фильмов ужасов придавало этому месту еще больше зловещности, но Ханна была важнее детских страхов.

Она неподвижно сидела в кресле, уставившись в одну точку, словно закоченевший труп. Я тоже замерла, подумав о том, что лучше вернуться на верх и попытаться разобраться во все утром, как она ожила: «Нелли!».

Звук ее голоса, резанул по груди и растворился внизу живота.

– Я ждала тебя.

– Прости, я не знала к чему приведет мое решение – бросилась я к ней и оторопела.

– Поцелуй меня, Нелли, – прошептала она немного заедающим голосом я поняла, что у бионикла недостаточно заряда. Они были правы. Ханна всего лишь кукла, день изо дня выполнявшая заданную программу, но шрамы. Я резко подняла обнаженную куклу, пытаясь осмотреть ее со всех сторон. Идеальная кожа, натянутая на биопластический каркас, не могла принадлежать человеку.