– Ты с работы? – Машка покосилась на Андрея, который выпускал дым изо рта и пыхтел от злости, словно паровоз.

– Конечно. Как начальник отдела, я не могу свалить оттуда пораньше.

Девчонки повскакивали с мест и завизжали, словно одурелые курицы. Троица привлекла внимание, заставила ужаснуться Андрея.

– Тебя повысили! – кричали Машка с Лелей.

– Да, и даже выписали премию! – похвасталась Карина, – Не зря я до ночи засиживалась, и утром раньше приходила.

Аленка и Машка знали это, как никто. Жильцова, несмотря на то, что двигалась в противоположную сторону от Андрея, все еще его любила. Подростковая влюбленность переросла в серьезное чувство. Девушка понимала, что ей ничего не светит и, поэтому, когда ее одолевали ненужные мысли, полностью ударялась в работу. Карина пахала, как лошадь. По образованию – экономист, по факту была помощницей финансового директора и менеджером в одном флаконе. Носилась, как ужаленная. Хваталась за любое задание, показывала свое рвение, всем помогала.

– Поздравляю с новым назначением, – Андрей растянул губы в улыбке.

– Спасибо.

Девочки сели и выпили за новую должность: коммерческий директор.

– Я думала, что ты метишь в другой отдел, – Маша потягивала коктейль из трубочки.

– Да, я тоже хотела к менеджерам. Туда и подавала прошение о переводе. Но начальник мой,– Жильцова счастливо улыбнулась, – Так вовремя уволил Игоря Семеновича, что даже его не жалко. Место комдира стало свободным…

– Заслужила, – Аленка вздохнула, – Теперь ты еще больше будешь пропадать в своем офисе.

Не по наслышке, Серова знала: босс Карины крайне требовательный и педантичный.

– Теперь, главное, чтобы и Григорий Матвеевич не разочаровался, – буркнула она, – Серов, а ты чего молчишь? Как работа?

Андрей мазнул взглядом по Карине и отвернулся к морю.

– Да не переживай ты, – фыркнула, – Не съем я тебя. Уже давно говорю, что мое помутнение рассудка прошло и тебе ничего не угрожает. Хотя еще десяток лет, – это она говорила уже девчонкам, – И ему будет угрожать старость.

– Маш, а пойдем танцевать! – мужчина резко поднялся и протянул руку Дамановой, – Музыка хорошая, да и насиделся уже.

Аленка закатила глаза. Хотелось стукнуть братца. Карина тяжело посмотрела на пару, которая уже шла на танцпол.

– Забей, – Серова допила коктейль.

– Да уже. Я ведь, и правда, переросла. Хожу к психологу, – разоткровенничалась Карина, – Он разложил по полочками мои чувства. Сама знаешь, что я росла без отца. А Андрей стал тем, в ком я его увидела. Поэтому мое глупое детское поведение граничило с истерией, поэтому уже будучи взрослой я продолжила себя уничтожать и его заодно. Сейчас я готова зарабатывать кучу денег и строить новую жизнь.

– Желать любви – это не преступление, – Аленка смотрела на Машу и брата, – Ее все хотят, да только сложно это.

– Ой, – Кари махнула рукой, – Твой идеал живет на страницах книг, а в жизни подобного встретишь, так быстрее всех сбежишь. Не нужно идеализировать мужиков. Они такие же люди, как и мы. Только порой ноют больше.

Аленка расхохоталась.

– Это точно! За нытиков пить не будем.

Веселый вечер быстро перетек в ночь. Андрей уехал домой смотреть футбол, а девчонки остались у моря. Качели, что располагались на берегу оказались свободными, голыми и скрипящими. Днем за них нужно платить, а вечером за этим никто не следит. Девушки болтали, делились планами, событиями и отдыхали. Каждая из них понимала, что грядет новый день и не стоит увлекаться посиделками. Первая сдалась Карина, которая завтра заступает на новую должность и обязана прибыть раньше начальства и еще успеть сделать кучу дел. Машка и Аленка поглазели на море еще часик, после него вызвали такси. Сначала завезли Аленку, потом ее подругу.

И уже будучи дома, девушке пришло уведомление на почту: «Эскизы на согласование». Как быстро все получилось! Девушка писала им только сегодня, и уже «готово». Сердце Лели замерло. Это ведь… Это ведь завтра можно будет посмотреть будущее название, визитки…

– Ложись уже, – пробухтел старший брат с соседней койки, – Завтра повздыхаешь.

Показала грубияну язык, взяла пижаму и отправилась в ванну. Алена чувствовала: завтра ее ожидает судьбоносный день.

******

«Его губы растянулись в ехидной усмешке. Павел смотрел на Лизу и не понимал, где же мог так просчитаться. Когда же это невыносимая дерзкая девчонка проникла в его сердце и сжала в тиски? Когда все его мысли вертелись вокруг оси с именем «Елизавета»? Павел хотел рвать и метать, а еще он желал прижать девушку к себе, вдохнуть запах волос и не отпускать. Никогда», – Аленка закрыла книгу на десятой главе.

Глупая улыбка приклеилась к одухотворенному лицу. Так бывало, когда история очень трогала душу. Серова не читала авторов-мужчин, считая, что они не могут тонко прочувствовать женщину. В художественном плане. Но Ник Ман – мастер любовного слова. Девушка читала уже пятую его книгу и вздыхала по мужским персонажам, как никогда. Современная проза для Серовой – нечто неинтересное. Девушка предпочитала все же больше фантастику. Но произведения Мана быстро влетели в бестселлер рунета и в ее сердечко. А как он описывал постельные сцены? С трепетом, с жаром, с нежностью и любовью. Страсть граничила с обладанием, а нервы трещали по швам.

Когда девушка откроет свое кафе, когда оно станет популярным… Именно тогда, она добудет контакт автора и пригласит на автограф-сессию.

– Ты дурочка, Серова. Его личность никому неизвестна, а он взял и приехал к тебе в магазин.

Вздохнула. Ник Ман не показывал свое лицо, предпочитая анонимность. Никто не знал, сколько ему лет, женат ли… Тайна, окутанная мраком, в общем-то.

– Лель, а это что, новая книжка порнушника? – мама заглянула на кухню.

Девушка вмиг перевернулся кладезь эмоций и положила на подоконник. Елизавета Петровна не понимала тяги дочери к чтению. А еще не принимала никакую литературу, кроме детективов и классики. Алену это раздражало. Если не любишь какой-то жанр, то не надо навязывать свои предпочтения. Тем более, когда Леле уже не пять лет, а скоро тридцать. Она сама знает, что читать и смотреть.

– Ник Ман пишет очень красочно и красиво.

– Бульварщина, – фыркнула, – Кофе еще остался?

Леля промолчала. Маму она любила, но порой… Порой та ее злила. Обзывать одного из ее любимых авторов!

– Ты бы сама почитала, – проворчала, – А кофе еще остался. Только молоть надо.

– Да вижу, – Елизавета загремела чашками, – Твой брат с утра уехал машину отдавать. Когда мать пригласишь в свое детище?

– Когда будет готово, – просто ответила и сделала глоток зеленого чая.

– Я могу помочь.

– Не надо, – поспешно выпалила Леля, за что и была награждена укоризненным взглядом.

– Это еще почему? – щелчок и мама включила плиту.

– Потому что мы будем с тобой ругаться, – Алена мечтала уже сбежать с кухни.

Елизавета Петровна женщиной слыла умной, но не мудрой. Она всегда много работала, любила готовить, обо всех заботилась… И жаждала всех поучать. Чтобы было по «ее» мнению. Андрей еще велся на подобные манипуляции, да и Аленка порой проглатывала мамины заскоки. Но не желала, чтобы ее жизнью управляли. Так было всегда… Аленка помнила, как хотела пойти учиться в музыкальную школу, а мама настояла на кружке по рисованию. В итоге, Леля не умеет играть на фортепиано, и посредственно может изобразить цветок. Или нечто иное…

– Неправда, – воспротивилась Елизавета.

– Правда, мама, правда, – вздохнула, – Ты начнешь указывать, что мне делать, я буду психовать. В итоге, я выскажу свое недовольство, ты обидишься и хлопнешь дверью. Нам этого не нужно.

– Но я могу дать ценные советы…

– Тогда, когда тебя попросят их дать, – перебила маму Леля, – Нальешь мне тоже кофе, пожалуйста. Что-то так запахло вкусно.

Мама тяжело смотрела на дочь.

– И когда ты у меня стала такой взрослой?