А еще в ателье угощали вкусным чаем и крохотными пирожными в виде шарика. Конечно, я не удержалась.
Чай долго внутри меня не задержался и запросился на выход. Я подумала и спросила, где здесь уборная. Таэра Мелвилл как раз отошла, а ее помощница, которая подгоняла платье, ушивая его наживую, и только сняла с меня сиреневый атлас, решила не провожать.
– Выйдете из комнаты, пройдете до конца коридора, потом направо – и налево.
– Благодарю, таэра.
Из комнаты я вышла. И направилась к концу коридора… наверное. Идти было недалеко, шагов двадцать. Направо, потом налево…
Уборная?
Хм… руны на двери складывались в отчетливый текст: «Для персонала». Я концы коридора перепутала? Но чай искал себе выход наружу.
А искать еще одну уборную?
Ну, не сожрут ведь они меня за такое нарушение? Авось не получится.
И я решительно толкнула дверь.
Родным духом повеяло. И нет, это я не только о запахе. Это и у нас частенько случается, когда уборные для посетителей отделываются – хоть ты из унитаза пей, а для персонала…
А вот туда лучше не заходить. Иной деревянный сортир на грядках и то лучше обустроен. Уж чище точно.
Здесь было то же самое.
Те же кабинки, унитазы, грязный пол, обшарпанные стены, залапанные краны и заплеванное зеркало…
А, плевать! Я уединилась в одной из кабинок и обрела душевную разрядку. Хорошо!
Оправилась, отряхнулась, а вот выйти не успела – скрипнула дверь.
По старой университетской привычке я выбрала самую дальнюю кабинку из четырех доступных. Так проще. Человек сначала откроет ту, которая ближе ко входу, а мне не нравится, когда кто-то ломится во время процесса.
Вот и сейчас…
– Видела эту кошмарину?
– Ой, ужас!
Две девушки, явно молоденькие, весело переговаривались, чувствуя себя в полной безопасности. Ну не выходить же вот так? Не пугать же их?
– Страхолюдина жуткая! Жира – как на медведе в сытый год!
– Ну, шубу она не заказала, и то хорошо! А представляешь, сколько б на нее зверей пошло?
– Десятка два. Медведей.
У меня возникло неприятное подозрение. Хотя чего удивляться, и у нас в глаза улыбаются, за глаза шипят, дело житейское. Тем более слушаем!
– Как только тэр Аделас на такое польстился?
– Не просто польстился! Воевал за нее в Палате. Ты ж знаешь, сейчас их срок подошел кровь обновлять!
– Хм… Как-то странно они кровь обновляют. Посмотришь – год, ну два иномирянки живут, и даже детей иногда не рожают. А потом – все, померли…
Я замерла, как пришпиленная. Интересно.
– Ты в это не лезь, – посуровел голос второй девушки. – А то и головы лишимся. Пусть эта дура сама и разбирается, если ума нет. Да и кто на нее позарится – на такую? Пусть еще спасибо скажет, тэр Аделас столько заплатил…
Я прикусила губу.
Что верно, то верно. И не позарится. И обидно почему-то.
И… Говорите, кровь обновлять? Интересно…
А что иномирянки долго не живут… ой, ну конечно! Кто тут будет этим трещоткам докладывать о жизни высшего света? Что-то они знать могут, но как в том анекдоте: не машину, а сто рублей, и не выиграл, а проиграл.
А с другой стороны, кому и знать? У них весь высший свет перед глазами – без трусов и лифчиков. Более интересно другое, то, о чем девицы чирикали не переставая даже в кабинках.
– А ты посмотри, как он ее обхаживает!
– Денег заплатил – немерено! Старуха счастлива! Считай, недельная выручка разом!
– Милли к нему сунулась – поулыбаться.
– И что?
– И ничего. Поулыбалась в примерочной, монетку получила, довольна. Что ей еще остается?
– Ну, тэр Аделас нежадный. Это у тэра Марон в речке воды не допросишься. Зато лапать так и норовит.
– Ну, этот тоже не промах.
– Но хоть не насильник. А и ладно, его понять можно. Чтобы такое… тут не только Милли нужна! Тут хоть линейку привязывай!
– Думаешь, поможет?
– Снадобья есть разные, – ответила более просвещенная в таких вопросах товарка.
Девицы выпорхнули из туалета. Потом, через несколько минут, дождавшись, пока стихнут шаги, вышла я. И вернулась обратно в примерочную.
Одна из девиц, кстати, была там. Я ее по голосу узнала.
Значит, все верно, говорили обо мне. Я молча стояла, сносила иголочные уколы, разум работал спокойно и холодно. Те, кто решал сопромат, и с анализом не ошибутся, принцип-то один!
Итак. Тэр Аделас, пока меня ждет, переспал с какой-то Милли. Не в первый и не в последний раз. В этом ничего страшного нет, мне он никто, а бабы на него наверняка вешаются.
Тэра Аделаса считают моим женихом. Непонятно с чего бы. Но если им надо обновлять кровь… я знаю, что под этим понималось на Земле. Племенная кобыла. Или корова, с учетом габаритов.
Его род за это воевал в какой-то Палате. Парламента? Лордов? Или еще чего?
В данном случае для меня и это не слишком интересно. Наверное, иномиряне тут нечастое явление, но чем-то полезное. Как ректор и сам мне вчера говорил, кстати.
И с Аделасом только что не сводил.
Ладно, это тоже логично. Понять можно.
Что самое неприятное? Так это почему иномирянки долго не живут. Год-два – и все? А почему так? Бактерии? Вирусы? Интриги? Или по-простому? Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
Это надо будет еще разъяснить. Умирать мне решительно не хочется.
Или все намного проще? К примеру, родила баба один раз или забеременела – я помню, у нас было принято супругу отправлять в деревню. Муж в столице, по балам мотается, жена в селе детей рожает. В поместье. И никуда не ездит, понятно, не до того ей. Роди, да и с хозяйством управься, хоть ты и дворянка…
А пока беременна – выезжать не принято.
Могло быть такое? Ох как могло. И может. А не хочется…
В пользу этой версии говорит еще одно обстоятельство. То, что за иномирянку якобы боролись. Чтобы потом красиво прибить? Нелогично, уж простите. Невыгодно. А что девчонки сплетничают, так ведь и у нас, послушай кого – уши дыбом встанут. Перпендикулярно голове. А уж как зомбоящик включишь…
Надо собирать информацию. А в остальном…
Надеяться тэр Аделас может на что угодно. Надежды юношей пытают, как писал классик[7]. Это не значит, что я соглашусь на брак. Но…
Вот на тему опоить меня или магией какой… А ведь это возможно. А я ничего и не знаю.
Аптеку мне! Аптеку! И почитать на эту тему.
Аптека была не хуже ателье. Сразу видно – дорогая, понтовая. А еще наверняка своя. Из тех, в которых что ни купи – потом доложат.
Ну, я и не стала стесняться.
Что у нас там полезного? На разные дни месяца?
Сугубо дамские препараты, на всякий случай – да-да, они здесь тоже были, только именовались «интимными чехлами»… Зачем?
А случай, он разный бывает!
От головной боли, при отравлениях, для повышения работоспособности – нечто вроде энергетика, если есть.
Было все. Только в аналоговом варианте. У нас таблеточки, готовые лекарственные формы, а тут баночки с порошками. И чует мое сердце, готовят все это здесь же, в задней комнате аптеки.
Да что там!
Здесь даже аквариум с пиявками был! Все для клиента! Правда, аквариум задергивался занавеской, если особенно брезгливый клиент попадался. Я попросила задернуть.
Брезгливости во мне, как в той пиявке, но – пусть.
За прилавком стояла молоденькая девчушка, лет девятнадцати. Забавно, правда? Я-то не старше, но, глядя на эти широко открытые глаза и длиннющие ресницы, начинаешь себя такой мудрой женщиной чувствовать! Ну, еще бы…
Разница между людьми не в годах. В школе жизни.
Кто-то в четырнадцать все университеты прошел, кто-то в сорок лохом остался.
