Она стояла и прекрасно видела, как он сканирует её взглядом, пытаясь найти подвох. Только в кристально–чистых голубых глазах не было ни доли лукавства или кокетства. Внезапно вспомнилось его приветствие и фраза про шортики. Ну конечно! Он ведь сидел на низкой скамейке, откинувшись назад, а она стояла спиной, ещё и на цыпочки приподнималась. Такой козырь и так бездарно выкинут! Стало чуточку обидно, хотя она тут же нашла и в этом плюсы. Ему будет, о чём думать на их не свидании.
– Знаешь, – начал Сева доверительным тоном, возобновив путь к набережной и, самое главное, не выпуская её руки из своей, – ты меня постоянно удивляешь. В Таиланде ты была совсем другой. У меня такое ощущение, что я совсем тебя не знаю.
– Ну, по факту так оно и есть, – с готовностью подтвердила Ксюша, полностью уверенная, что уж где, где, а в Таиланде у него сложилось о ней не самое лучшее мнение. – Там мы были на отдыхе, плюс это ведь был наш последний кураж с группой, все отрывались по–максимуму. Да и когда все свои хочется расслабиться и ни о чём не думать.
– Я не о том. Ты совсем другая. Я не знаю почему, но ты первоначально производишь впечатление очень легкомысленного человека, знаешь, о таких говорят: без царя в голове. Но ты ведь не такая. Совсем не такая.
Сева говорил медленно, тщательно подбирая слова, и Ксюша буквально чувствовала, как у неё вытягивается лицо от удивления. Где она прокололась? Когда успела? Вела ведь себя беззаботно, много болтала не по делу, шутила не всегда удачно, делала вид, что не строит глазки, хотя строила.
– А какая я?
– Поживём – увидим, – с улыбкой ответил Сева.
Он заглянул ей в глаза и затем буквально на какую–то секунду приобнял, прижал к себе, причём вполне дружески. Но Ксюшина душа успела взлететь к небу и с размаху, будто прыгун с десятиметровой вышки, нырнула обратно. И перехватило дыхание. И вылетело всё из головы.
Он близко, настолько близко, что слёзы так и норовят испортить макияж. В какой–то момент пришло осознание: они идут по пешеходному переходу с толпой молодых людей и мам с колясками, детскими велосипедами, чем–то ещё, и Сева, хвала небесам, не смотрит в её сторону, а значит, не видит её реакцию на короткое прикосновение.
Вообще, всё было очень и очень странно. Он вел себя не так, как она рассчитывала. И выглядел не так. Девушка попробовала представить, как они выглядят со стороны и поняла: ну красивая же пара! Оба стройные, высокие – ну ладно, он высокий, а она среднего роста – темноволосые, загорелые, в чём–то даже похожие. И идут, держатся за руки, словно парочка.
«А, может, Сева всё–таки имеет на меня виды? – мелькнула надежда и тут же была забита голосом разума: – Ага, держи карман шире! Виды он имеет! Максимум – постель. Не дури!»
На набережной оказалось неожиданно много для первой половины дня народа, и парочка, не сговариваясь, повернула в сторону строящегося отеля «Хайятт», удаляясь от шумной толпы.
– Мне всё–таки интересно, какой ты меня видишь, – проявила настойчивость Ксюша.
До этого они несколько минут шли молча, только заскочили за кофе на минуту, да и там обменялись буквально парой фраз.
И он всё это время не выпускал её руку!
– Ну, – парень притормозил и демонстративно оглядел её сверху донизу, медленно, вдумчиво рассматривая, – ты красивая, с прекрасной спортивной фигурой и чертовски хитрая.
– Хитрая? – выдохнула девушка, не контролируя себя. Уж чего–чего, но этого она точно не ожидала.
– Ага, – Сева ещё и кивнул и стаканом с кофе отсалютовал. – Коварная. Настоящая женщина.
– Э, я даже не знаю, как это воспринимать, – обалдело тянула время Ксюша, лихорадочно соображая, как стоит отреагировать на чрезмерно проницательное заявление.
– Как комплимент, конечно! – расхохотался «слишком умный говнюк», по версии девушки в данный момент. – А ты действительно квартиру в нашем подъезде смотрела?
– Вообще–то да! Представь себе! – Ксюша вылупила на него глаза в полнейшем негодовании. – Нет, ну всякое было, но в житрожопости меня ещё не обвиняли!
– А я и не обвиняю. И уж тем более не упрекаю в чём–либо твою попу, особенно после того, как увидел её в шортиках. Это просто бессовестно с твоей стороны, ну, я имею в виду, так травмировать мужскую психику. Ты в них – просто оружие массового поражения. Я до сих пор в себя не пришёл.
«Ага, как же, не пришёл он! В хитрожопости меня обвинять – это ж надо было уже всё проанализировать! Врёт и не краснеет! Ох уж эти гении!» – вздыхала про себя Ксюша одновременно восхищённо и недовольно, вслух же говорила следующее:
– Господи! Да я эти шорты нацепила просто потому, что сегодня жара. Вообще, в джинсах планировала пойти. Так что намёки на якобы хитрость… – Ксюша выразительно посмотрела на парня, но тот её перебил:
– Это не намёки. Это вывод. И можешь сейчас говорить всё, что угодно, но я на девяносто девять и девять процентов уверен, что шортики твои – продуманная акция. Только я бы на твоём месте их показал позднее, при прощании, например.
«Вот говнюк!» – прокомментировала про себя «продуманная» девица, но на лице сохранила вежливую улыбку и ответила с усмешкой:
– А ты, однако, шалун. Буду собираться на свидание, обязательно с тобой посоветуюсь, что надеть, чтобы произвести впечатление… э, как ты там сказал? Оружие массового поражения?
Сева молчал и улыбался. Но уверенно и целенаправленно вёл её в сторону трибуны с довольно удобными пластиковыми и – главное – совершенно никем не занятыми сидениями.
Ксюша хихикнула про себя – знала бы мама, что дочь будет так близко, можно сказать, совсем рядом, обязательно высунулась в окно с биноклем и пыталась читать по губам.
– Вот… незадача, – Сева исправился так быстро, что Ксюша так и не поняла, как он хотел выругаться. Было до чёртиков интересно, неужели матом? Сегодня он выглядел столь необычно, что она не исключала и такой возможности, хотя всё–таки не верилось, что он такой. Внутреннюю интеллигентность скрыть тяжело, что ни говори. – У тебя нет каких–нибудь салфеток, чтобы протереть? Очень пыльные сидения. Я, честно признаться, не подумал об этом, а ты в светлом.
– Не-а, нету, – огорчила парня Ксюша, хотя пачка влажных салфеток у неё всегда была с собой. – Я обычно ношу, но сегодня взяла совсем маленькую сумочку, – она протянула двумя руками закрытый клатч, предъявляя его действительно небольшие габариты. Только вот в него прекрасно помещалась пара–тройка салфеток в индивидуальной упаковке. Но не упускать же момент!
Он колебался буквально пару мгновений. Затем сел, примерился, удобно ли им будет. И всё–таки предложил:
– Надеюсь, тебя не смутит посидеть у меня на коленях? Будет не очень удобно, но не возвращаться же к лавочкам на набережной. Здесь спокойно и тихо. И море слышно.
– Меня смутит, если ты станешь меня домогаться, – заявила Ксюша, усаживаясь куда и намеревалась и обнимая одной рукой за плечи любимого и временно доступного хотя бы для прикосновений мужчину.
– А я думал, девушки смущаются, если их не домогаться, – хмыкнул Сева и легонько провёл по спине.
– Домогаться не стоит. У нас здесь дело, вообще–то! – Ксюша с укоризной посмотрела, но они оба знали, что его касания доставляют ей удовольствие. Сложно утаить реакцию тела, когда находишься так близко, чувствуешь его прерывистое дыхание, горячие руки, так близко видишь тёмные, почти чёрные зрачки вместо тёмно–голубых радужек. – Ты ведь не соблазнишь меня прямо здесь?
Голос прозвучал… предвкушающе?
Ксюша и сама не знала, как так вышло, что она полностью утратила контроль над эмоциями, желаниями. Он смотрел на неё так… дух захватывало, а мысли текли киселём и всё не в том направлении. Ведь не собиралась же она впиться поцелуем в тонкие, красивой формы губы? И не думала царапать ногтями с аккуратным маникюром мускулистые мужские плечи?
Сейчас она не готова была поручиться за это, совершенно не готова.
Даже напротив, действия казались правильными и своевременными.
