Капитан Лисолов наконец-то изволил выйти на палубу после того, как позавтракал и с помощью камердинера облачился в свой обычный костюм. Вынув из красного бархатного рукава кружевной платочек и смахнув чёрную крупинку пороха со штанов жемчужного цвета, доходящих до колен, он повернулся к старшему канониру, чьё имя, конечно, запамятовал, и протянул в его сторону только что наманикюренную руку:

— Чёрт побери! О чём ты думаешь? Нечего стоять и таращиться, докладывай!

И взяв поданную ему подзорную трубу, навёл её на преследуемое судно, слушая доклад канонира.

— Это точно французские пираты, капитан! Я замерил их скорость двумя пушечными выстрелами. Они идут быстро. Впрочем, мне удалось закинуть цепной снаряд на их балкон, сэр!

Опустив трубу, капитан постучал ею по ладони.

— Ну-ну! Ишь как чешут, трусливые лягушатники! Как вспугнутые зайцы! Мистер э… э… э… рулевой, хотелось бы сократить расстояние между нами и этими негодяями до пушечного выстрела. Сможете?

Худой, с унылым лицом рулевой подёргал себя за вихор.

— У них осадка меньше, чем у нас, сэр. Судя по обводам, я бы сказал, этот французик — быстроходное судно. Но я постараюсь, как смогу, сэр!

Капитан с презрением взглянул на рулевого.

— Нет уж, сэр, не как сможете, а гораздо лучше, ясно? Три золотые гинеи тому, кто первый взойдёт на пиратское судно! И по три удара линём всем и каждому, если мы упустим мерзавцев. Справедливо, я полагаю?

Матросы знали, что Лисолов — человек слова. Угрюмый первый помощник начал выкрикивать команды:

— Прибавить паруса! Поднять шпринтовые и носовые! Взять абордажные сабли! Рубить регели! Да побыстрей, лоботрясы! Пошевеливайтесь!

Лисолов одарил первого помощника снисходительной улыбкой и раскинул руки, чтобы дать ему возможность полюбоваться нарядом капитана: шёлковые панталоны, белые чулки, высокие башмаки с серебряными пряжками, из-под свежевыстиранного и отутюженного красного охотничьего камзола у горла и на запястьях пенятся кремовые кружева.

— Всегда говорю: в таких случаях чем диковиннее у тебя костюм, тем лучше!

Теперь Гаскон уже не решался лезть на мачту; присев на кормовой палубе, он наблюдал за «Девонской красавицей» в капитанскую подзорную трубу.

— Каперы ставят паруса, капитан. Они набирают скорость прямо на глазах.

Турон кивнул.

— Главное, Лудон, иди по ветру, на ровном киле. Вот посмотрите, мы потеряем их из виду на полпути к Пуэрто-Рико.

Рулевой Лудон крикнул в ответ:

— На восток не могу! Северный ветер крепчает! Придётся менять галсы, капитан!

Турон поманил Бена и Неда.

— Пошли, посмотрите, как это делается.

Он взял у Лудона штурвал и, вращая его опытной рукой, стал объяснять Бену:

— Раз мы не можем идти прямо на восток, лучше всего менять галсы. Сперва по ветру, потом уходим от него, так что корабль слегка кренится и скользит боком. Тогда наша «Мари» сохранит свою скорость. Идти на восток при северном ветре — для нас лишняя задержка. Гаскон, что там на капере?

Из-за спины капитана наблюдавший доложил:

— Англичане делают то же, что и мы, капитан, меняют галсы и скользят, как водомерки.

Но, несмотря на всё своё фанфаронство, капитан Лисолов глуп не был. В эти минуты он пристально следил за манёврами французского корабля. Приказав «Девонской красавице» тоже менять галсы, он одновременно крикнул канониру подготовить к бою пушки левого борта. Тил прикинул, что расстояние между кораблями несколько сократилось. Готовый начать игру, Тил выжидал удобный момент, и наконец такой момент настал. Лисолов заметил, что корабли, меняя галсы, легли лагом друг к другу. Стоя рядом с канониром, капитан капера командовал:

— Готовься! Целься точней! Быстро! Ещё быстрее — залп! Бортовые! Огонь!

Раздался ужасающий грохот — и десять пушек, дав залп, откатились назад.

Услышав свист летящих снарядов, все, кто был на «Мари», упали на палубу. Бен охнул, когда на него навалился Нед, решивший своим телом защитить хозяина. Раздался оглушительный треск, вопли, взвилось пламя, и все заволокло дымом.

Турон тут же вскочил на ноги и, стащив Лабрадора с Бена, закричал:

— Меняем курс! Ложимся на зюйд! Отставить галсы!

Турон на бегу осматривал повреждения и раздавал команды, а Нед и Бен не отставали от него ни на шаг. К счастью, орудийный залп не снёс ни одной мачты, штурвал был цел, и пробоины нигде не обнаружилось. Но камбуз разнесло в щепки и смело с палубы. Пьер, бледный как полотно, подошёл шатаясь и зажимая раненую руку.

— Три матроса погибли, капитан. Камбуз и всё, что в нём было, смело в море, сам кок тоже погиб. На средней палубе пожар, но не сильный.

Турон оторвал подкладку сюртука и стал перевязывать руку Пьера, не переставая отдавать команды.

— Тушить огонь! Проверить снасти! Лудон, держать строго на юг! Выводи нас из-под обстрела!

Бен видел, что капитан нахмурен и глаза у него сузились.

— Мы всё-таки можем обогнать их, сэр?

Оглянувшись на «Девонскую красавицу», Турон погладил бороду:

— Оторвёмся, сынок, оторвёмся, раз надо! Только я знаю кое-что получше, чем бегство от врага. Давайте отобьём у него охоту гнаться за нами! Анаконда, помнишь Пуэрто-Кортес?

Лицо гиганта осветила широкая улыбка.

— А как же, капитан! Это там мы забрали у голландцев малютку Герду. Поднять её?

Турон вытащил саблю.

— Готовь тали!

Нед удивлённо передал Бену: «Ничего себе малютка, если понадобились тали, чтоб её поднять. Спроси капитана, Бен, что это за Герда».

Бен спросил, а Нед ел капитана глазами, когда тот стал объяснять:

— Малютка Герда — это такое странное орудие, которое мы сняли с голландского торгового судна, они везли его в гарнизон, расположенный на краю Юкатана. У Герды длинный, но тонкий ствол, обычные пушечные ядра ей не подходят, а стреляет она дальше, чем другие пушки. Вот увидите!

Малютка Герда и впрямь оказалась престранным орудием. Бен помог поднять её на корму и установить на месте, предназначенном для пушки. Капитан ласково погладил длинный ствол.

— Так и знал, что рано или поздно Герда пригодится. Видишь, какой ствол? Задумано для дальней стрельбы. Камора Герды вмещает вдвое больше чёрного пороха, чем обычно. А ствол выдержит любое давление, он скреплён семью рядами толстой медной проволоки. Раз ствол слишком узок для обычного пушечного ядра, чем мне придётся стрелять, Бен?

Мальчик моментально смекнул и поднял цепное ядро, которое Турон оставил валяться у треснувшего ограждения.

— Это будет малютке Герде как раз по зубам, правда?

Напитан довольно подмигнул ему:

— Точно, приносящий мне удачу Бен! Обменяемся любезностями с англичанами! Анаконда, Гаскон! Готовьте орудие! Пока мы удираем, как раз успеете!

По приказу капитана Нед и Бен слазили вниз и притащили кипу старых мягких тряпок для пыжа и немного пальмового масла, чтобы смочить эти тряпки. На обратном пути они прихватили прибойник от пушки, установленной на носу, чтобы загнать снаряд в глотку Герде.

А Турон и Анаконда вдвоём возились с необычной пушкой, устанавливая её так, чтобы задать нужную траекторию и попасть в цель.

На «Девонской красавице» один из матросов учтиво приблизился к капитану с подносом, на котором стояли графин и бокал. Лисолов Тил выпил свою утреннюю порцию мадеры и спросил матроса, получавшего сведения от своего товарища, сидящего в «вороньём гнезде»:

— Ну, что там делается у этих лягушатников? А? Матрос прокричал наблюдателю:

— Капитан спрашивает, что делается на французском корабле?

Сверху донеслось:

— Идут по ветру, на юг. Чинят палубу, мы же её разгромили.

Матрос доложил это Тилу, хотя тот сам слышал донесение с мачты.

— Идут по ветру на юг, сэр, производят на бегу беглый ремонт.