— Тысячелетняя симфония, — выдохнул Андриус и рывком достал из камня двуручный меч. — Ты им дала имена. По мне — глупые. Это оружие, а не песня, — он недовольно фыркнул и отошел, взмахнув на пробу оружием.
Я же перевела взгляд на второй меч.
— А это?.. — с подозрением указала на легкий одноручник.
— Он твой, — с согласием кивнул Борей. — Мне удалось его вернуть, когда… все закончилось. Не знаю каким образом он оказался у нового Анемо Архонта. Нашел, наверное, в Башне. Но взамен он потребовал оружие, и мне пришлось отдать ему Элегию погибели, которую ты хотела преподнести какому-то Адепту в Ли Юэ.
Я удивленно вскинула брови.
Гань Юй?..
Почему-то не было сомнений, что подарок предназначался для нее.
Но, так как впоследствии Гань Юй ходит с луком Амос, выходило, что каким-то образом ей пришел дар, хоть и другой, из Мондштадта. Может, Барбатос стоял за этим? Он ведь был знаком с самой Амос, а после ее смерти мог забрать ее оружие.
Обдумывая варианты, подошла к оставшемуся мечу и плавно обхватила за рукоять, ощущая себя тем самым человеком, который пытался вытащить Экскалибур. Только вот… этот близнец дался легко, выходя из камня, словно из масла, с нежным пением холодного металла, ясно сверкая в свете луны.
Я восторженно выдохнула, разглядывая сиявшее оружие.
Что ж… теперь я вооружена, но все так же не слишком опасна.
— Возвращайся в город и следи за ситуацией, — отвлек от любования Андриус, пряча меч в личное подпространство. — Если что, я обращусь к тебе.
— Хорошо, я буду ждать новостей, — так же убирая Клятву свободы, я кивнула брату. — И позабочусь о людях.
Но мужчина на эту фразу лишь тяжело вздохнул.
— Ты готова отдать все за них, даже жизнь. Но готовы ли они принять такую жертву?..
Глава 28
Первым делом, как вернулась в Мондштадт, заглянула в Собор Барбатоса, точнее в больницу, в палату, куда определили Эмбер. Там пересеклась с Барбарой, которая что-то объясняла молоденькой сестре, державшей в руках небольшой таз с водой, от которой шел легкий аромат трав. Но увидев меня, монахиня растерялась, выронила из рук посуду, подняв грохот на весь этаж, и побледнела, больше от испуга за шум, чем из-за моего явления, ведь из-за грохота могла потревожить покой других больных.
— Прошу прощения за вторжение, — растерянно произнесла я и моргнула, обозревая маленький потоп.
Неловко вышло.
— У вас тут все такие впечатлительные? — я довольно тихо поинтересовалась у пастора, которая мигом переключила внимание на меня.
— Не каждый день становишься свидетелем такого события, — мягко сказала Барбара и мило улыбнулась. — Сестры еще не осознали мысль о вашем появлении.
Я остановилась у кровати скаута, которую не привел в чувство даже грохот металлического таза, и нахмурилась.
— Эмбер в целительном сне, — собранно пояснила пастор. — У нее сильное сотрясение. И сломаны два ребра. Как сообщила капитан Лоуренс, пострадавшая попала под атаку дракона. Я удалила все внешние повреждения, но ей придется какое-то время оставаться под нашим присмотром, пока полностью не восстановится.
— Как остальные? — я отвела взгляд от скаута на Барбару, отметив, что другая сестра быстро приводила в порядок мокрый пол после неприятности.
А несколько любопытных мордашек, потревоженных шумом, заглядывали через щелку двери, стараясь сильно не отсвечивать и не отвлекать. Но выходило у них плохо.
— Диона пока тоже остается под наблюдением, она в соседней палате. У нее потеря крови и трещина в лучевой кости. Фишль не пострадала, лишь переутомление, поэтому я отправила ее домой отсыпаться. Капитан Лоуренс отказалась оставаться и после помощи ушла к магистру Гуннхильдр с отчетом. У нее был вывих левого плеча, общее перенапряжение от долгого использования элемента и пропуска через тело, и несколько царапин с ушибами. Я посоветовала ей отдых, но, судя по виду капитана, она пропустила это мимо ушей, — пастор устало вздохнула и сокрушенно качнула головой. — Последствия долгого резонанса с элементом могут сказаться на ее здоровье.
А, учитывая скорую битву, то это еще сильнее могло ударить по телу девушки.
Надо бы найти ее и отправить спать.
На все слова Барбары я серьезно кивнула, принимая во внимание и рекомендации.
— Пусть отдыхают, — мягко произнесла я и обернулась к спавшей Эмбер.
Легко коснулась ладонью прохладного и бледного лба, неся желание скорейшей поправки и восстановления, и чтобы не было серьезных последствий от сотрясения. Отсвет бирюзы слабо вспыхнул на пальцах и погас, а скаут глубоко вздохнула во сне.
— Можно Диону увидеть? — обернулась к замершей Барбаре, которая с восхищением проследила за моими манипуляциями.
Девушка кивнула и обернулась к любопытным сестрам, которые засуетились и разбежались, а я с легким смешком фыркнула на их реакцию.
Они выглядели очень уморительно.
— После вашего ухода утром одна из сестер побежала в библиотеку, где мисс Лиза дала несколько записей о богине Фавонии, — тихо зашептала Барбара, заметив, с каким легким весельем я следила за оживлением. — Конечно, сестре Виктории пришлось подождать, пока мисс Лиза придет на рабочее место, но переполох был знатным, несмотря на ледяные угрозы сестры Розарии, что наше дело защитить информацию о действующем Архонте. Монахини желали узнать все о вас, и хоть сведений раздобыли мало, но им этого хватило. Они даже не знали, что в Мондштадте существовала такая богиня, и о ее роли в жизни страны. И мне пришлось сказать, что Барбатос попросил вас присмотреть за нами, пока он в ловушке из-за врагов. И сестры очень рады, что вы открылись им. Очень воодушевились, — с благодарностью улыбнулась пастор, заложив руки за спину.
— Трудные времена требуют решительных мер, — процитировала я и вздохнула, а после улыбнулась девушке.
Судя по ближайшим событиям, открыться так и так пришлось бы, иначе я не смогу оградить город от большей опасности, если придется вмешаться лично с полной отдачей.
Напрягали Фатуи и их наличие рядом, но… если я смогу помочь жителям страны, то уже какая разница на агентов из Снежной. Главное, теперь пережить эту ночь, а после выгнать из страны враждебный и опасный Орден.
А так… возможно, я понадеялась на слова Чжун Ли о том, что он поговорит с Царицей, и ее люди не полезут ко мне раньше времени.
Впрочем, отсрочки за прошедшие пару недель, когда увиливала от них, мне хватило.
Теперь бы хватило сил на все это.
Когда одна из сестер привела в палату Диону, то она, заметив меня, смутилась и растерялась, мило вскинув ушки и вздернув хвост. Ее левая рука была перевязана и крепко зафиксирована. Сама девочка была бледна, но гордо вскидывала голову и поджимала губы, хотя в больших бирюзовых глазах скользила настороженность.
— Позволишь? — я с мягкой улыбкой протянула к Дионе руку.
Она нерешительно повела плечами и поджала уши, но все-таки подошла ближе, нервно дергая кончиком хвоста. Я осторожно обхватила ладонями перевязанное предплечье девушки, ощущая, как она вся напряглась, и мягко погладила, делясь силой и желанием восстановления.
— Легче? — с улыбкой спросила у Дионы, которая распахнула рот, рассматривая, как появилось нежное сияние и погасло спустя пару секунд.
Кошка пошевелила пальцами и встрепенулась, вскинув ушки и вздернув хвост.
— Не болит! — она радостно посмотрела на меня, сверкая глазами, а потом на сестер, которые следили за нами с восторгом.
Как будто сама Барбара не таким же чудом удаляла раны или исцеляла других. Конечно, не так быстро, но все-таки… слишком много внимания присуждали мне.
Я погладила девушку по макушке, отчего она слегка прикрыла глаза от удовольствия.
Милая такая.
— Есть еще какие-нибудь важные дела? Другие больные? — обернулась к Барбаре, которая светилась от радости.
— Мы с остальным сами справимся, — помотала головой пастор, отчего ее светлые хвостики забавно качнулись. — Не будем вас задерживать. У вас, наверное, еще много дел.
