Когда-то давно, когда на пылающих землях без конца извергались вулканы, боги сотрясали в бесконечных битвах саму твердь, а по бескрайним пепельным землям бродили в поисках пищи и воды смуглокожие люди, было одно племя, что попало в ловушку хитрой и коварной богини-пряхи.

Та, что пообещала им защиту и кров, дала лишь ярмо рабства и бесконечные сражения ради выживания. Они жили в пылающем огне и дышали пеплом. Они молили о помощи безмолвные серые от дыма небеса.

Но богиня-пряха не слышала их, с каждым разом лишь туже сжимая шелковые нити, шепча об ужасах внешнего мира, о страхах и битвах богов, о монстрах, что несли смерть и разрушение людям.

Пока один юный мальчик не сбежал в поисках помощи. Он бежал три дня и три ночи по пепельным землям, пока в лицо не ударил свежий и прохладный ветер, от которого он зажмурил глаза. А когда открыл, то поразился, смотря с высокой скалы на бушующую далеко внизу реку, а за ней цветущие степи, откуда ветер доносил ласковое пение. На бесконечное голубое небо и ленты белых облаков, на птиц, что парили в вышине.

Мальчик был так поражен, что забыл о своей цели.

Там, напившись вдоволь свежей воды и съев сладкие фрукты и ягоды, он бродил по степи, наслаждаясь свободой, пока не встретил деву, которая и пела, сидя среди ярких тюльпанов и заплетая косу.

Увидев мальчика, дева мягко улыбнулась, отчего у него перехватило дыхание — так ему улыбалась лишь мама, тепло и с любовью, обещая защиту от всех бед в своих объятьях. И в этот миг мальчик вспомнил, зачем сбежал, какую цель преследовал, и в ужасе замер — пока он наслаждался водой и едой, его соплеменники страдали от голода и жажды.

А ведь он дал обещание. И за изобилием потерял себя.

Но дева успокоила его своим нежным и звонким голосом, спросив, что случилось и могла ли она помочь человеку.

И мальчик легко высказал все переживания и волнения, на что она ласково погладила его по жестким алым, присыпанным пеплом, волосам и пообещала помочь.

Они вернулись вместе, и дева попросила его возвратиться к семье, пока она придумает, как их спасти. Мальчик нашел беспокоившуюся мать и все рассказал, но та не поверила ему.

И на следующий день сильные ветра сдули дым над ущельем, где жило их племя, показывая небо, полное блестящих звезд. Изумленные люди покидали свои ветхие лачуги, бросая зачарованные взгляды в чистое небо, где среди мерцания ярких точек зависла крылатая фигура, объятая мягким сиянием.

Она сжимала тонкий меч в руке, вскинув в воздух тот, который вместе с ветрами пел песнь о свободе. Одним взмахом богиня разрезала шелковые путы с людей и наказала им идти за ветрами, которые юркими и озорными потоками вились в ущелье.

Богиня-пряха была в ярости, когда увидела чужачку на своих землях, которая нагло забрала ее людей. Арахна попыталась напасть на захватчицу, но богиня-ласточка лишь посмеялась с чужих потуг и посоветовала отрастить крылья, чтобы достать ее в бескрайнем и свободном небе.

И пока паучиха сотрясалась в бессмысленном гневе, распаляя округу, Ласточка увела людей в бескрайние степи, полные воды, пищи и крова, и сказала: «Отныне и навсегда — это ваш дом. Живите».

И сколько бы Арахна ни пыталась отомстить что свободному племени, что богине, неся пламя и разрушения, но ее всегда сопровождало поражение и звонкий смех. Не дано пауку угнаться за птицей в небе.

С тех пор люди дорожили милостью Фавониуса, и каждый год провожали в дальний путь, как и с радостью встречали, готовя пышные пиры.

И тут я вспомнила, что ненавижу пауков и паутину. Аж в брезгливую дрожь бросает, как вспоминалось касание тонких нитей на коже, и хотелось скрипеть зубами, но быть дальше от этой мерзости.

Фу.

— Ненавижу пауков, — передернула плечами и захлопнула книжечку, ибо больше там ничего не было.

На мою реакцию присутствующие посмотрели в крайне удивленном молчании. И очень дружном. Что Лиза, что Джинн, что Барбатос, которые тихо смотрели, как я скривилась, представив паутину на коже. Или в волосах.

Ну, мерзость же.

— Спасибо, — вздохнув и вернув самообладание, я с улыбкой поблагодарила Лизу. — Было интересно и познавательно. Еще одна история в копилку историй.

— Всегда пожалуйста, милый, — кокетливо склонила голову женщина и подмигнула.

Что я могла сказать по такому клочку информации?

Ну. Увлекательно.

Перед глазами так и стояли бескрайние степи, где вечно гулял озорной ветер, горели костры, пахло травой и цветами, а ароматы еды пробуждали аппетит. Девушки плели венки и пели, водили хороводы и весело смеялись. А юноши устраивали соревнования по борьбе и на охоте с соколами.

То был дух праздника и свободы…

Я вздохнула и поджала губы.

Что-то все это напоминало, но… ничего.

Барбатос с сочувствием смотрел на меня, все также держа руку на моем запястье в попытке поддержать. Я ему слабо улыбнулась.

Все в порядке.

Ничего особенного.

* * *

Дом уже давно спал. Как и весь город.

Но я, взбудораженная мыслями, никак не могла угомониться, мягко сжимая пальцами стебелек все еще свежего тюльпана, задумчиво вертя цветок и вглядываясь в лепестки.

Он был очень красивым.

Я сидела на постели, на подушках, откинувшись на спинку кровати. Тревожный взгляд был направлен в звездное полотно, а потоки прохладных ветров несли за собой сотни беспокойных шепотков.

Барбатос, спавший под боком, вздрогнул и открыл глаза, растерянно осматривая темноту комнаты. Найдя меня взглядом, тяжело выдохнул, судя по опустившимся плечам.

— Плохие сны? — шепотом предположила я, убрала цветок на пустую половину кровати и опустила руку, приглашая на ладонь, куда элементаль залез.

Он удрученно кивнул.

— Я тоже ощущаю… смятение и беспокойство ветров, — согласилась с ним, хмурясь и переводя взгляд в распахнутое окно, где открывался вид на звездное небо. — Видимо… время приближается, — я вздохнула и пересадила Барбатоса к себе на живот. — Может, спеть тебе колыбельную? Тебе нужен отдых, чтобы восстановить силы, — слабо улыбнулась и погладила по щеке элементаля, который согласно кивнул и удобнее устроился на новом месте, но не отводя глаз от меня. — Я… слышала когда-то давно ее. Наверное, еще в том мире, где жила человеком…

Прикрыла на мгновение глаза, собравшись, и тихо запела, передавая желание спокойствия и легкого сна и мягко поглаживая элементаля по голове, наблюдая, как постепенно он все тяжелее моргал, да глубже погружался в сон.

Ему на самом деле надо больше отдыхать и восстанавливаться.

Он действительно нужен мне.

Тихо напевая, я и сама начала засыпать, погружаясь в тревожные сновидения.

Спи, моя птаха, спи, солнце ушло за скалы. [Крылатая колыбельная -

WaveWind]

В мире моей любви, пахнут так пряно травы.

Спи, не видать огня, боли, печалей, страха,

Там, где люблю тебя. Спи, засыпай же, птаха.

Баю-бай, засыпай

Спи, моя пташка, спи, ночь — это тоже птица.

В мире моей любви, горюшка не случится,

В мире моей любви станут крылаты люди.

Спи, моя птаха, спи, пусть тебя не разбудит

Ветра проклятый вой, холод ночи искрится,

Помни, что я с тобой, помни, ты тоже птица.

Спи, моя птаха, спи, утро придет не скоро,

Меркнут в горах огни, солнце за косогором

Спряталось, утра ждет. Спи, моя пташка, сладко.

Время идти вперед будет, но только завтра,

В край, где деревьев лес, так же как ты крылатых,

Спи, моя пташка, здесь ты родилась когда-то,

Чтобы спасти всех нас, смерть победить водою,

Спи, моя пташка, час сна твоего укрою