Я замолчала и снова уткнулась в кружку.

— Ох, — вздохнула Джинн, которая очень внимательно меня слушала, и сморгнула. Выглядела она впечатленной. — Выходит, эта девушка вознеслась?..

Меня радовало, что магистр все-таки расслабилась в нашем обществе и позволила себе немного выпить — бокал был частично опустошен, а блеск в глазах говорил, что все-таки дым алкоголя в голове уже витал. Главное, присмотреть за ней, чтобы не переборщила.

— Кто знает, — я пожала плечами и легко улыбнулась. — Возможно, ее скорбь была слишком глубока, а желание пылало ярким огнем. И раз боги оставили ее нареченного, она решила сама хранить других, чтобы чужие жены и матери не страдали от потерь.

Джинн, вскинув брови и поджав губы, кивнула.

Барбатос как-то странно и задумчиво меня разглядывал, и я не могла уловить, чего он хотел, потому отвела взгляд, натолкнувшись на Кэйю, который выглядел разочаровано.

Не могла сдержать улыбку.

— Как вижу, ты хочешь расстаться с еще двумя бутылками вина, — я хитро прищурилась и допила сидр, отставив пустую кружку в сторону.

Мало кто мог подумать, что расскажу им романтическую историю.

— Тебе лишь бы выпить, — фыркнула Паймон и скрестила руки на груди. — Лучше давай расскажи что-нибудь про Мондштадт. Итэр тебе еще сидра закажет.

Названный косо глянул на компаньонку.

— Тогда тебе придется отказаться от еды, раз ты хочешь послушать еще историй Венти, — прожевав голубец с грибами, заметил он, на что девочка испуганно распахнула глаза и посмотрела на юношу.

— Неужели ты будешь морить голодом Паймон?! — в ужасе прижала ладони ко рту фейка.

— У меня просто нет столько денег, — хмыкнул Итэр.

— Тогда надо срочно взять несколько контрактов в Гильдии Искателей Приключений! — вскинула ручку вверх Паймон с самым решительным видом. — Паймон не хочет голодать из-за бродяжки…

Я пораженно прижала руку к груди, смотря на эту летающую консерву.

— А я-то тут причем?!

— Ну а как же? Ты слишком дорого берешь за рассказы! — обвинительно ткнула в меня пальцем фейка. — Такими темпами Паймон сама могла бы рассказывать истории, и ей бы платили вкусняшками из «Хорошего охотника», хе-хе-хе… О! Это идея! Слышал, Итэр? Паймон будет рассказывать на площади рассказы, а ей будут платить едой!

— Если это сработает, то я определенно сэкономлю в своем путешествии, — кивнул юноша, подтягивая в тарелку еще несколько голубцов.

— Эй! Ты считаешь Паймон обузой?! — обиженно взвилась девочка.

— Это сказала ты, не я, — отмахнулся от нее Итэр и вернулся к попытке что-нибудь съесть, до того, как к этому протянет руки фейка.

Я так чуть не осталась без обжаренных мацутаке, но успела урвать себе несколько штучек.

— О, ну, тогда, думаю, будет моя очередь, — улыбнулась Джинн, на что я ей вторила.

— Тебе можно и так, без оплаты, — благодушно произнесла я.

В конце концов, я живу в ее доме, меня кормят, одевают, и обслуживают как важного и дорогого гостя. Я хоть каждый день ей петь могу, да сказки на ночь рассказывать, чтобы лучше спалось.

Судя по смешку, Кэйя подумал о чем-то своем.

— Я бы тоже хотела услышать какую-нибудь историю. Связанную с нашим городом, — мило улыбнулась магистр.

Хм-м…

Опустила задумчивый взгляд на Барбатоса, который просто пожал плечами, говоря, что ничем помочь не может, даже идейку не подкинет.

А что я могла рассказать о Мондштадте?

Почему-то в голову лезли истории с описаний коллекций артефактов и оружия — гладиатор, ансамбль, алой ведьмы…

Точно!

История Синьоры!

История с намеком, и полезная для предстоящей встречи с дипломатической делегацией из Снежной.

Я выпрямилась и потерла ладони в предвкушении, мысленно собирая рассказ.

На меня смотрели в ожидании, и от их эмоций и ярких взглядов меня саму переполняли чувства, от которых слова лились рекой, делясь картинами прошлого.

Я прикрыла глаза и начала историю, забытую людьми и стертую временем.

— Когда-то давно в Мондштадте жила прекрасная юная леди. Звали ее Розалина. Она была невероятно талантлива, чудесно пела и мечтала познать тайны магии в Академии Сумеру. Ее возлюбленный, благородный рыцарь из Ордо Фавониус, перед их расставанием подарил девушке особые часы, что отмеряли время, которое осталось до возвращения домой, к своим любимым и близким людям, — я нахмурилась и продолжила более низкими голосом, полным печали. — Но пока она обучалась искусству Пиро магии в Сумеру, на Мондштадт обрушились темные времена. Катаклизм разрушил город. Чудовища буйствовали на некогда бескрайних зеленых полях, теперь же окрашенных в алое от крови защитников. Два дракона сцепились над горным пиком, и их битва сотрясала сами небеса, — я открыла глаза и подняла взгляд на затихших слушателей, кто с сочувствием или грустью следили за рассказом. — Розалина вернулась домой и с горечью узнала, что ее семьи больше нет. Что ее возлюбленный отдал жизнь за свое королевство. Что ее любимый город превратился в черные руины. И ее сердце переполнило пламя ненависти. Она возненавидела богов. Возненавидела Анемо Архонта за его бездействие, что он не защитил никого, оставив свой народ, — Барбатос, что сидел у моей руки, сжатой в кулак, вздрогнул и распахнул глаза, часто моргая.

Я вздохнула и тихо пропела чужую песню:

Семена одуванчика несет летний ветер

Осень приносит запах пшеницы

Но никакой ветер в году

Не заставит тебя вновь взглянуть на меня

— Используя полученные в Академии знания, она изменила свое тело, превратившись в жидкий огонь. Она поклялась, что очистит порчу мира пламенем своей души. Свою ненависть девушка направила против монстров. «Раз боги не могут защитить людей, то это сделаю я». Только люди испугались ее, но Алой Ведьме уже было все равно до чужих слов, она не искала сочувствия или утешения. С каждым шагом на пути, ненависть все сильнее сжигала душу девушки. И ее тело стало превращаться в пепел. Умирающую от своей же силы, ее отыскал Шут и протянул руку. «Я предлагаю тебе сделку». И она согласилась. Шут дал ей ключ. И толстый слой льда сковал тело Ведьмы, но чистое пламя продолжало гореть в сердце. Отныне она стала Прекрасной Леди, орудием для непорочного будущего, без невежественных Архонтов и чернеющей Бездны, — я закончила и прикрыла на мгновение глаза.

— Это… — Джинн недоуменно моргнула.

— Розалина-Кручка Лоефальтер. Сейчас носит имя Синьоры, и является Восьмой Предвестницей Фатуи, — кивнула я, посмотрев и отвечая на не заданный вопрос магистра. — Она была возлюбленной Рустана, известного в Ордо Фавониус как «Волчонка», создателя фехтовального стиля рыцарей. И была в хороших отношениях с магистром того времени Арундолином.

— Ох, — Джинн нахмурилась и задумалась. — Вот как…

— По крайней мере, это позволило тебе больше и лучше понять ее. Учитывая вашу встречу завтра, — я махнула рукой и чуть склонила голову. — Она довольно решительна в своих целях. И пойдет даже на убийство бога, если потребуется.

— Я поняла, — решительно кивнула девушка и сдвинула брови. — Конечно, ей можно посочувствовать, но мы не можем позволить ей… забрать нашего бога.

— Вы завтра встречаетесь? — впервые за весь вечер в разговор влез Дилюк, мрачно смотря на Джинн.

— Да, — твердо кивнула магистр. — Делегация попросила об аудиенции. Завтра после обеда у меня встреча с послом. Кэйя, кстати, тоже участвует.

Названный хмыкнул и покачал пустой бокал пальцем.

— И сообщили вы мне, дорогой наш магистр, об этом только сейчас.

— Прости, я… совсем не было времени, — тяжело вздохнула Джинн и прижала ладонь ко лбу.

— Ну да, — и капитан перевел взгляд на меня.

Я недоуменно вскинула брови.

Еще и он меня обвинять будет? Мне Паймон уже хватило, которая все грехи на меня взвалила.

— Вот, значит, как, — Дилюк задумчиво откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Что-то явно тревожило его. Резко посмотрев на сводного брата, мужчина перевел хмурый взгляд на меня.