— Что, страшно?
Эви
Еда на самом деле была невероятно вкусной. С аппетитом прожевывая каждый кусочек, наблюдала краем глаза, как ест любимый. Его выражение, в котором отражалась боль, физическая боль, от каждого движения, и удовлетворение, что наступало вместе с утолением голода, отражало всю суть этого момента. С одной стороны, шанса на спасение, казалось бы, нет; с другой — целый месяц! Пауза в целый месяц, в котором не предвидится избиений, голодовки, и постоянного втаптывания в грязь, заставляла предвкушать надежду. Настолько мизерную, что о ней и говорить не стоит. Но, она есть. У нас двоих.
После сытной трапезы, нас отвели в душ. С болью во взгляде, подошла к Артёму, и стала раздевать его. Очень аккуратно, оттягивая ткань, чтобы она не касалась ран. Сейчас, любимый почти не видел, из-за отечности. Чтобы уловить силуэты предметов, приходилось напрягать глаза, что приносило ещё больше боли. Однако, мне казалось, он нарочно старался не встречаться со мной взглядом, чтобы не видеть в моём сожаление, или… Жалость. Для него, быть настолько бессильным, — я даже представить не могу, насколько это сложно. Чувствовать ответственность не только за себя, но и не иметь возможности помочь мне. Он не понимал, что мне не нужно спасение… Мне ничего не нужно, если его не будет рядом!
Приподнял голову, чтобы я могла снять рубашку. И замер… Прищурился. Он что-то заметил, и я проследила за его взглядом.
— Смотри! — Шепнул, с восторгом в голосе. Я не сразу поняла, что так обрадовало Артёма, потому непонимающе пожала плечами. — Это же вентиляционная шахта!
Действительно! На почве постоянного стресса, голова совсем разучилась соображать. Как же мы ее раньше не заметили?!
— Чёрт! — Сьежился, когда попытался дотянуться рукой до решётки; с его ранами даже просто передвигаться было большой проблемой. Не то, что лезть в узкий проход на потолке.
— Всё в порядке! Эви справится! — Попыталась его успокоить, и стала искать что-то, что может послужить подставкой, способной выдержать мой вес. Думаю, сейчас меня едва-ли пятьдесят наберётся, так что, сгодится практически всё, что угодно, устойчивее картонной коробки.
На глаза попалась корзина для белья. Подвинула ее, и установила под отверстием. Заметив обеспокоенный вид любимого, подошла к нему, и обхватила ладонями лицо.
— Я буду в порядке! Обещаю. В любом случае, мне будет легче пробраться по узким проходам, чем тебе. Совсем скоро я вернусь… Нужно выяснить, куда ведёт выход. — Любимый сжал мои руки напоследок, и, нехотя, все же отпустил. — Жди!
Наконец, мне предоставилась возможность что-то сделать. Хоть что-нибудь, что может поспособствовать нашему спасению. Не без труда вскарабкалась на высокую корзину, и встала на носочки, чтобы достать руками до решётки. Благо, снять её было совсем не сложно. Не мы одни не заметили, что здесь есть, где улизнуть. Напрягла всё тело, и подтянулась. Никогда не была спортивной, но, человек способен на многое, когда речь идёт о спасении. Опять же, поспособствовал небольшой вес.
Проникла в проём, и уже спустя несколько секунд, целиком находилась в тёмном, тесном лабиринте. В кармане была пачка спичек. Чистая случайность… В тех условиях, в которых мы оказались, складируешь вещи про запас. Мало ли, понадобится. И, когда на кухне коробок попался на глаза, я его стащила. Оказалось, не зря.
Подпаливала по одной спичке, чтобы иметь возможность видеть, хоть на пол метра вперёд. Это путешествие, однозначно, не войдёт в список любимых. Тьма и сырость, скрежет грызунов, и очень узкое расстояние между стенками. Но, я уверенно двигалась, словно одержимая этим шансом на побег.
Не знаю, сколько прошло времени. Может быть, минут пятнадцать, может быть, пол часа, но… Впереди показался свет! Чуть не завизжала от радости! Наконец, добралась! Единственный источник огня расходовала крайне экономно, потому, его будет достаточно, чтобы добраться обратно. Подползла впритык к решётке. Попыталась протолкнуть ее, но, здесь моих сил не хватит… Замок, конечно! Как предусмотрительно.
Но, это не главное. Главное — выяснить, что находится по ту сторону. Фокусируя взгляд, чтобы привыкнуть к солнечным лучам после темноты, стала всматриваться наружу… Дорога, аллея, остановка… Это не многолюдное место, но, с уверенностью можно было сказать одно! Эта шахта ведёт как раз за пределы здания! Получается… Мы нашли способ сбежать?
Попытка номер два
Артем
Молча слушал восторженные отзывы Эви о возможном шансе на побег. Там, за решеткой свобода…
Каждый день на протяжении месяца нас водили по одному и тому же маршруту: медпункт, столовая, душ, прогулка, палата, столовая, палата, прогулка, столовая, палата. И, каждый день мы прорабатывали детали. К концу третьей недели мои раны стали затягиваться, оставалось стащить что-нибудь, чем бы выбить замок и дело в шляпе. Пока такого случая не представилось — охранники строго следили за нами. Мы оставались наедине только в нашей палате и в душевой.
В душевой не было ничего, что могло бы помочь нам, а, вот в палате… Кроме кроватей в помещении ничего не было, но, кровати были железные. Спинка каждой состояла из металлических спиц диаметром меньше мизинца, то, что надо. Несколько дней я пытался выдернуть хоть одну из них, но все было тщетно. Я заметил, что они не были приварены и не оставлял попыток. Наконец, одна, слегка поддалась, когда я надавил вверх. Еще немного усилий и железка оказалась у меня в руках. Эви запрыгала от радости, что придало мне сил. Я почувствовал себя героем, рыцарем, спасшим красавицу от лап чудовища.
— Получилось! У тебя получилось, любимый! — Целуя меня в макушку, ликовала она.
— Завтра, детка. Завтра, мы сделаем это! Одно плохо… — задумчиво произнес я, пряча спицу под матрац.
— Что? О чем ты? — Непонимающе спросила Эви.
— Профессор! Он еще жив! — со злобой прошептал, борясь с диким желанием послать все к черту, пока он не испустит свой последний вздох. — А как же наша задумка? Мы же все продумали! Мы почти месяц готовились к его возвращению! У нас есть план его убийства и мы просто подарим ему жизнь, чтобы он и дальше проводил свои мерзкие эксперименты над людьми?
— Артем! Разве это так важно, когда на кону стоят наши жизни? Нам надо выбраться отсюда, а потом мы что-нибудь придумаем.
— Наверное, ты права. Меня просто коробит от одной мысли о том, что ему все сойдет с рук. Ведь, наверняка, как только о нашем побеге станет известно, он обезопасит себя, приведет здесь все в надлежащий вид, скроет все доказательства! А нас посадят в дурку! Это в лучшем случае! Завтра, — наконец, повторил я, взяв ее за руки, завтра, мы сделаем это.
Подвел к зеркалу в полный рост, висевшее на стене. Эви вздрогнула, увидев себя. Балахон, скрывающий ее точеную фигурку, темные круги под глазами, волосы, спутавшиеся в беспорядке. Она закрыла глаза. Я смотрел на нее через плечо и видел все как внутри нее, так и снаружи. Моя рука уже ласкала ее живот под рубахой.
— Люблю тебя, детка. — Тихо шептал я, стягивая одежду с плеч, которая упала на пол. Губы коснулись ее затылка, и Эви придвинулась ближе. Прерывисто задышала, когда я принялся поглаживать ее соски. Пальцы скользнули ниже, ласково касаясь лобка. Она откинулась назад и наткнулась на мощную эрекцию — в спину ей уперся восставший член. Любимая попыталась обернуться, когда большой палец нашел ее клитор и уверенно задвигался взад и вперед.
— Обними меня и открой глаза.
Она обвила руками мою шею. Я чувствовал, как тяжелеют и наливаются желанием ее груди, натягивая рубашку. Ноги раздвинулись, бедра выгнулись, а изо рта вырывалось "дааа". Палец скользнул внутрь, на мгновение проник глубже и, тут же, я его вынул. Она разочарованно застонала. Язык проник в ее ухо, горячее и влажное, заставив ее задрожать. Часто задышав, любимая открыла глаза. Мой палец вновь глубоко погрузился в нее и властно задвигался туда и обратно. Эви прогнулась и закусила губу, с трудом дыша, вся подалась ко мне. Я поглаживал ее быстрее и сильнее, клитор набух и истекал соками наслаждения.
