Охранник вышел, плотно прикрыв дверь, не забыв запереть нас на засов. Я молчал, не зная, запрет на общение все еще в силе или он уже не актуален… Эви тоже, как только поняла, что я в порядке, нерешительно встала возле кровати. Весь ее вид говорил о том, что она и не надеялась на встречу. Принялась ощупывать меня, проверяя, пытаясь убедиться…

Мы понимали, что за нами наблюдают, поэтому сдерживали свои порывы. А, единственное, что хотелось больше всего — это обнять, прижать к себе, и не отпускать…

Как же все опостылело! Не осталось никаких сил бороться! Конца и края нет этому кошмару. Остается ждать и надеяться…

Я прекрасно понимал, что выходка Эви не останется безнаказанной, вопрос в том, на что они готовы пойти ради мести. Убийство я исключаю, в нашей смерти никакой выгоды, а вот, вдоволь поиздеваться, это в их духе. Что они придумают на этот раз!? Профессор мастер на всякого рода истязания. В этом я уже убедился…

☆☆☆☆☆

В здании что-то происходило: раздавались громкие разговоры, шум, скрежет металла. Прямо над нами двигали мебель, во дворе гудели машины. Мат охранников смешался с какими-то стонами.

Это продолжалось до поздней ночи. Эви уже спала, тихонько посапывая на моем плече — мы не смогли расстаться, поэтому легли рядом. Я долго не мог сомкнуть глаз, прислушиваясь. Наконец, все стихло, и я ненадолго забылся беспокойным сном, чтобы резко вскочить, когда чьи-то руки оказались на моем горле.

— Что, испугался? — ухмыльнулся длинный, оглядывая Эви масляным взглядом. — Сегодня твоя шлюшка попрыгает на моем члене, но ты можешь не переживать, — снова мерзкая ухмылка, — я доставлю ей незабываемое удовольствие. Она долго не сможет меня забыть.

— Умрешь с этой мечтой, сволочь! — вскричала любимая, вставая с постели. — Я лучше вскрою себе вены, чем позволю тебе прикоснуться ко мне, мразь вонючая!

— Вены ты вскроешь после того, как я тебя оприходую, — рассмеялся, отходя к двери. — Профессор жив, голубки, и готов вершить правосудие! — ввернул напоследок.

Спать мы больше не смогли: последняя реплика длинного дала понять, что расплата близка.

— Прости, любимый! — зашептала Эви. — Я не знала, что делать! Не знала, как остановить это безумие!

— Не надо! Ты все правильно сделала, я поступил бы также, предоставь судьба мне такой случай. Его смерть — это лучшее, что могло бы случиться. Не думаю, что без главного эти придурки на что-то были бы способны. Они бы разбежались, как крысы с тонущего корабля.

— Да, наверное ты прав… Жаль, что у меня не вышло. — Расстроенно прошептала, поглаживая меня по руке.

— Детка, я обещаю, верь мне! Я вытащу нас из этого дерьма! — не знаю, что нам уготовано, но моя решимость крепла. Эви показала, что нужно бороться, не опускать руки, чтобы не случилось. И мне стыдно, что она оказалась сильнее меня морально. Словно, каждая преграда, каждое издевательство, не сломило ее дух, а, наоборот, укрепило. Как там говорится? Что нас не убивает — делает сильнее!? Пора прекратить распускать нюни, жалеть себя и винить свою судьбу! Все дается по заслугам! Не могу знать, в чем провинилась Эви, возможно, в том, что находится рядом со мной, но, моя вина очевидна. Я искуплю ее сполна, а затем, сделаю жизни этих ублюдков невыносимой. — Они заплатят за содеянное…

— Я верю, Артем! Верю! — ее руки блуждали по моему телу, она прижималась все сильнее, будто, прощаясь. В глубине души, я и сам понимал, насколько мизерна возможность благополучного завершения этого кошмара. Но я не опущу руки, буду бороться до последнего. Сдохну, но и их утащу за собой… Всех, блять! Все трое пожалеют, что родились на свет и связались со мной! Я покажу им на что способна любовь. Звучит, как бравада, но я сделаю это.

Немного воодушевившись, приготовился к приходу профессора. Я почему-то не сомневался, что, как только он оклемается, его толстая жопа окажется здесь.

Целый день мы промаялись в ожидании, в любой момент они могли появиться, но, это непонятное промедление только усиливало страшное предчувствие. Я даже представить не мог, что мог бы придумать этот псих…

Они пришли ночью, когда мы с Эви уже уверились, что наш час еще не настал…

… Не было вопросов о документах, не было упоминания о попытке отравления, как только они вошли, меня принялись медленно и методично избивать. Эви кричала до хрипоты, уговаривая и умоляя их остановиться. Налетала на мучителей с кулаками, вгрызалась зубами в их руки, но они только посмеивались, отпихивая ее, как незначительную помеху. Странно, что ей ничего не сделали, не попытались успокоить силой… только это и придавало сил, не давая отключиться. Мысль о том, что, если я потеряю сознание, сволочи переключатся на нее, оставляла меня в сознании…

В какой-то момент я потерял ориентиры и на мгновение забылся. Сколько я пробыл в этом мнимом забытьи, точно я сказать не мог, но, как только очнулся, мне показалось, я упустил нечто важное.

Глаза залиты кровью, сквозь прикрытые веки, увидел Эви. Она стояла, прижав руки к груди и мотала головой. Я практически ничего не соображал, боль была нестерпимой, всё тело ощущалось бесформенной массой.

— Раздевайся, я сказал, — прошипел рядом знакомый голос психа. — Или мои ребята поработают над ним основательнее.

Эви, моя Эви, стала медленно поднимать футболку вверх, а затем, решительно отбросив в сторону, с вызовом посмотрела на него.

— Хорошо. — Мерзкий смех. — А теперь, бюстгалтер, да побыстрее, а то твой парень соскучился по своей девочке. — Эви расстегнула защёлку и, прикрываясь руками, сбросила и его. — Молодец! Встань на колени, Эвелина, доставь старику удовольствие.

— Нет! — Прохрипел я пересохшими губами.

— Нет!? — профессор оказался передо мной в одну секунду. — Хочешь занять ее место!? Похвально! Слыхали, парни! Вот это я понимаю! Вот это самопожертвование! Так что, Артем… — наклонился ко мне, обдавая запахом лекарств, — я предоставляю тебе выбор: твоя жопа или щелка Эвелины!?

Тошнота подкатила к горлу, я не смог вымолвить не слова, лишь согласно кивнул. Плевать, что будет со мной, если есть хоть какой-то шанс, что Эви больше не подвергнется насилию. Она достаточно натерпелась, чтобы еще раз проходить через такое. Как я буду выглядеть в ее глазах после подобного, я старался не думать, главное не дать им прикоснуться к ней. Сделать все возможное, чтобы предотвратить это.

— Я не слышу, Артем, — проговорил профессор. — Твой выбор?

Посмотрел на любимую и четко произнес:

— Моя задница в твоем распоряжении, тварь!

— Вот и славненько! — обернулся к охране и кивнул. Динный потирая руки в предвкушении, с превосходством посмотрел на меня.

— Сволочи! — Я все понял. Это очередная уловка, плевок. У них нет ничего святого…

— Она твоя, Сергей! — в это же мгновение меня схватили за руки и потащили. Я вырывался, кусался, лягал их ногами, тщетно. В моем положении, тягаться с двумя здоровенными лбами было нереально.

Втолкнув меня в кабинет психа, распластали на столе, лицом вниз, удерживая руками с двух сторон. Почувствовал сзади член профессора, упиравшийся мне в зад. Прикрыл глаза, прекрасно осознавая, что сейчас произойдет.

Крик Эви, наполненный ужасом, раздался неожиданно громко. Это конец…

Спасение

Почувствовал напряжение в воздухе. Крик Эви стих. Мне даже показалось, что меня держат не так крепко.

— Дернетесь, и профессору хана! — произнес знакомый женский голос. — Отпустите парня, козлы!

— Делайте, что она говорит! — испуганно завопил псих. Мои руки стали свободными, охранники нерешительно встали, удивленно поглядывая на кого-то позади меня. Я обернулся…

Медсестра, лечившая меня в течение месяца, с довольной ухмылкой приставила шприц с какой-то жидкостью к шее профессора. Он трясся, как осиновый лист.

— Отошли дальше! Или я его кончу! — крикнула она, заметив, что они стали приближаться, обходя с двух сторон. — Ну! — зашипела, когда охранники не послушали. Ввела иглу наполовину, нажимая. — Это яд! Такая доза смертельна!