Приступы грудной жабы, обострившиеся у отца в Тифлисе, который пришлось покинуть по настоянию врачей и вернуться в Москву, особого улучшения здоровью не принесли. Но он продолжает служить в своем родном Межевом институте на должности инспектора. И в самом конце, Клавдия практически умоляла Николая приехать в Москву.

Николай, прочитав письмо, и понимая, что никак не может согреться, снял сапоги, мундир и лег в кровать, укутавшись в одеяло с головой.

Ночью Николаю приснился, как ему потом будет казаться, странный сон.

Он увидел себя по среди бескрайней пустыни, в том виде в котором лег спать. Песок обжигал ноги не давая наступать на него, солнце светило все время в глаза даже если он старался повернуться к нему спиной.

– Где я? И что, я здесь делаю? – спросил сам себя Николай сев на песок, опустив голову и закрыв глаза, чтобы не смотреть на солнце.

– Вставай, тебе уже пора! – услышал Николай мужской голос.

Николай открыл глаза и увидел, что не далеко от него, стоит человек в военной форме, спиной к солнцу, загораживая собой его.

Это был, офицер в белой форме, на фуражке с белым чехлом развивался полотняный назатыльник. Форма показалась Николаю знакомой, такую, спасаясь от жары, носили в Туркестане.

Николай встал, чтобы подойти к незнакомцу и разглядеть его, но ноги не слушались. Ему даже показалось, что лицо человека, кого-то напоминает. Но кого?

– Куда пора? – спросил Николай офицера.

Мужчина молча показал рукой в сторону.

Николай только теперь заметил, что вдалеке виднелся оазис. Как он до сих пор не заметил его сам.

– Лови, – сказал мужчина и кинул Николаю маленький черный бархатный мешочек, перевязанный золотой тесьмой.

– Что это? – удивился Николай.

– Твое время пришло, – ответил мужчина.

Николай развязал мешочек и вытряхнул содержимое себе на руку. Из мешочка выпала большая жемчужина необычной формы, похожая на слезу или каплю.

– Что это? – опять переспросил Николай.

– Она ждет тебя, – сухо произнес офицер.

Николай осторожно запихнул жемчужину в мешочек не смотря на загадочного человека.

– Кто? – спросил Николай, подняв глаза.

Мужчины уже не было и солнце снова стало слепить глаза.

– Кто ждет меня? – крикнул Николай, крутясь на месте в поисках неожиданно пропавшего мужчины.

Ноги опять стало невыносимо жечь, и Николай резко проснулся.

Находясь под влиянием сна Николай начал понимать, что его ногам было невыносимо горячо из-за того , что он во сне уперся ими о печь, а слепящее солнце это свет, который он забыл выключить когда вечером его внезапно отключили, и теперь лампочка слепила его глаза.

Посмотрев на часы, Николай встал и выключил свет. Он решил, что есть еще пару часов и ему непременно удастся поспасть, но сон не шел. В голове все время крутились слова: «тебе пора», «время пришло», «она ждет».

«Куда пора? Какое время? Кто она и почему ждет? И причем тут непонятная жемчужина? Приснится же чертовщина какая-то. Не о том думаю. Письмо Клавдии, вот что первостепенно. Утром напишу прошение на отпуск, и надо срочно ехать в Москву. Как там отец? Может Клавдия всё преувеличивает? Женщины всегда всё преувеличивают. И всё же: Куда пора? Какое время? Кто она и почему ждет? И причем тут непонятная жемчужина?» – думал Николай, ворочаясь в кровати.

Встав утром, так и не уснув больше Николай направился в Штаб.

В приемной начальника штаба генерала Ричарда Трояновича фон Мевеса было пусто. Одиноко сидевший за столом адъютант удивленно посмотрел на Николая.

– Что это вас Николай Николаевич в такую рань сюда привело? – удивился адъютант.

Боевой генерал фон Мевес известный своими подвигами на всю Армию, имея множество ранений все равно остался в строю. Отличался безграничной требовательностью к офицерам, но никогда не позволял себе не то, чтобы кричать, а даже повышать голос на подчиненных. Вся его требовательность была просто заботой к молодым офицерам.

– Генерал у себя? – только спросил Николай, как раздался звонок и адъютант скрылся за большими дверьми генеральского кабинета.

– Юрий Дмитриевич вызовите ко мне капитана Юденича, – сказал генерал, стоя у окна.

–Так он в приемной, дожидается вашей аудиенции, – ответил адъютант.

Генерал удивленно посмотрел на адъютанта.

– А по какому вопросу не сказал? – спросил генерал.

– Не могу знать, не успел, – немного виновато ответил Юрий Дмитриевич.

– Ну тем лучше, как говорится: «на ловца и зверь бежит», зовите, – улыбнулся генерал.

– Слушаюсь, – ответил адъютант и вышел из кабинета.

– Здравия желаю, – четко, и громко сказал Юденич.

Генерал посмотрел на Юденича и рукой предложил присесть в кресло возле своего стола.

– Не буду ходить вокруг, да около. Мы люди с вами военные и поэтому скажу, как есть. Вы молодой и перспективный офицер, я вижу в вас безграничный потенциал. Я думаю, что из вас может в скором времени получится второй Суворов, – говорил фон Мевес тихим и спокойным голосом.

Николай тоже сидел тихо и внимательно вслушивался в каждое слово, но пока ему совершенно не было понятно, к чему ведет этот разговор.

Генерал, поймав вопросительный взгляд Юденича, встал из-за стола снова подошел к окну.

– В Туркестанском военном округе открылась вакансия на должность старшего адъютанта штаба, – сказал генерал, посмотрев на Николая.

Николай, встав по стойке смирно начал понимать почему его вызвал генерал. Он говорит о Туркестане.

«Ведь тот человек во сне, был в форме Туркестанского округа и еще сказал, что мое время пришло и мне пора. Сон в руку», – подумал про себя Николай.

– Вы согласны занять эту вакансию? – спросил генерал, перебив мысли Николая.

– Так точно, – не раздумывая ни секунды ответил Юденич.

Генерал был немного удивлен такому быстрому ответу, где-то в душе он был настроен, что будет уговаривать молодого офицера. Ведь менять Привислинский край Царства Польского со всеми благами цивилизации на Туркестан, глухую окраину Российской Империи, было совершенно не равноценно.

Но исходя из принципа «куй железо пока горячо», генерал позвонил в колокольчик и в дверь зашел адъютант.

– Юрий Дмитриевич готовьте приказ о переводе Николая Николаевича в Туркестанский военный округ, – приказал генерал.

Адъютант, стоявший несколько секунд в замешательстве, ведь среди офицеров Туркестан считался ссылкой, поймав на себе взгляд генерала, вышел.

– Ну вот и замечательно, я думаю, что вы никогда не пожалеете о сделанном выборе, – попытался подбодрить генерал.

– Ни как нет, – ответил уверенно Николай.

– Тогда можете идти, сами знаете это еще не скоро с нашей бюрократией, – усмехнулся генерал.

Но Николай стоял на месте.

– Господин Генерал разрешите обратиться? – спросил Николай.

– Обращайтесь, – добродушно ответил генерал.

– Не могли бы вы удовлетворить мое прошение об отпуске, в Москву мне надо, отец совсем плох, – Николай протянул, свое прошение генералу.

Генерал, как будто из чувства благодарности, за принятое решение Николаем перевестись в Туркестан, молча подписал прошение и вернул обратно.

В дверь раздался стук и в кабинет вошел адъютант, пройдя через весь кабинет, он практически не переставал смотреть на Николая. Положил готовый приказ о его переводе на стол генерала. Генерал молча подписал.

Юденич вышел из кабинета генерала в совершенно позитивном расположении духа, во-первых, он переводится в Туркестан, где до сих пор проходят военные действия, и что не мало важно, ему подписали отпуск, и он едет домой.

Вышедший следом за ним адъютант, тихо закрыл двери в кабинет генерала.

– Николай Николаевич, зачем? Зачем, вы согласились? – спросил Юрий Дмитриевич с таким сожалением в голосе, как будто его ведут на голгофу.

– Да я просто подумал, не хочу становиться жирным и ленивым котом, хочу мышей еще половить, – улыбнулся Николай, взял с вешалки шинель, одел фуражку, отдал честь адъютанту и сразу направился на железнодорожный Вокзал чтобы купить билеты до Варшавы.