Екатерина молча встала с кровати и вышла из комнаты закрыв за собой дверь.

Александра отвернулась к окну.

– Девочка моя, не сердись на меня, – сказала Елизавета Христиановна, присев на край кровати.

Александра продолжала стоять молча.

– Ты думаешь, что мне всё равно, а у меня за тебя больше, чем за остальных, сердце болит, ты же у меня самая младшенькая. И ты всегда должна помнить, чтобы ты не сделала, я всегда буду только на твоей стороне, – голос Елизаветы Христиановны задрожал.

Александра повернулась и посмотрела на мать, увидев мокрые глаза Елизаветы Христиановны, она быстро подошла, присела перед ней и обнявши положила свою голову ей на колени.

– Я с первой минуты понимала, что он не для моей девочки. А что теперь делать то? – Елизавета Христиановна гладила Александру по голове.

– Ничего, как любил поговаривать папенька, прорвемся, – ответила тихо Александра.

– О да это было его любимым выражением, – Елизавета Христиановна улыбнулась и женщины обнялись.

Прошло две недели и наступил день, когда в Доме генерал-губернатора должен был состоятся бал по случаю наступающего нового 1892 года. Жемчужниковы были приглашены в полном составе.

Александра вышла к завтраку, когда Елизавета Христиановна и ее муж ушли. За столом сидела только Екатерина.

– Доброе утро, – сказала Александра входя в гостиную.

– Ну ты горазда спать, так все на свете проспишь, – улыбнулась Екатерина.

– А куда мне торопиться, это у вас у всех заботы, а у меня сплошные серые дни, – с ноткой грусти ответила Александра.

– Ты это брось, и у тебя все обязательно будет хорошо, – настаивала Екатерина.

– Да откуда же этому хорошему взяться? – улыбнулась Александра, села нехотя за стол и налила себе уже холодный кофе.

– Он же уже остыл, надо сказать, чтобы подогрели, – забеспокоилась Екатерина.

– Не надо, – ответила Александра, взяла ломтик хлеба, намазала его маслом, потом посмотрев на свой бутерброд и с такой же неохотой откусила.

– Санечка, сегодня же бал, а ты уже выглядишь, как будто три ночи не спала, – Екатерине совсем не нравилось упадническое настроение сестры.

– Бал сегодня? – искренне удивилась Александра.

– Боже Санечка, да что с тобой происходит, ты ведь всегда такая живая, веселая, – Екатерина очень беспокоилась о душевном состоянии сестры.

– Катён, а для кого стараться? – с безразличным видом ответила Александра.

– Ты маменьке обещала, что в обществе будешь вести себя, подобающе, – сердилась Екатерина.

– В обществе буду, а дома не хочу, – не обращая внимание на возмущения сестры ответила Александра.

– Ну так не пойдет, – сказала Екатерина, встала из-за стола и подошла к Александре.

Александра хотела откусить бутерброд, но застыла, удивившись воинственному виду Екатерины.

– Ты что меня бить собралась? – меланхолично спросила Александра.

– Если надо, то и побью, – с серьезным тоном ответила Екатерина присев рядом с Александрой.

– Интересно посмотреть, – усмехнулась Александра.

– Санечка надо смириться и жить дальше, – Екатерина положила свою руку на руку Александры.

– А если я не хочу мириться? – практически прокричала Александра, резко встав со стула.

– Тогда борись, – так же громко ответила Екатерина, вставая перед Александрой.

– Как? Как бороться? – Александра размякла и заплакала.

Екатерина обняла Александру.

– Мы что ни будь обязательно придумаем, – начала успокаивать Екатерина.

– Да что можно придумать? – спросила Александра посмотрев на сестру.

– Ну конечно твой Сычев сам собой не рассосется. Но надо пока думать, что ты еще встретишь того, кто предназначен тебе судьбой, с кем ты проживешь долго и счастливо, – воодушевленно сказала Екатерина.

– Я не поняла, ты сейчас, что с Сычевым предложила сделать? – немного настороженно переспросила Александра снова присев на стул.

– Да бог с тобой, я даже никаких таких глупостей не предлагала, и ты из головы выкини. Я сказала, что твой принц на белом коне где-то в пути и мы все его обязательно дождемся, а там дальше и будем думать, как быть, – стала оправдывать Екатерина.

– Мне кажется, что у этого принца давно конь сдох и он просто идет пешком, – улыбнулась Александра.

– Не важно, пешком он идет или на четвереньках ползет, самое главное, чтобы двигался в нужном для нас направлении, – успокоила Екатерина.

Александра поднялась со стула и обняла Екатерину.

– Ну вот и замечательно. Будем на бал, собираться? – спросила Екатерина, заглядывая в глаза Александре.

– Будем, – немного повеселев ответила Александра.

Генерал-губернатор Туркестанского военного округа вдовствующий барон Александр Борисович Вревский прибыл в Ташкент тремя годами ранее в сопровождении молоденькой и довольно симпатичной воспитанницы Лазаревской и её гувернантки англичанки мисс Горн. Воспитанницу барон практически сразу же удачно выдал замуж за своего адъютанта князя Александра Александровича Гагарина, а гувернантка осталась и по Ташкенту поползут слухи с возведением её в ранг пассии.

Барон Вревский был человеком мягким и добродушным. Изнеженный роскошью высшего общества Петербурга, он старался в дали от привычной когда-то изысканности окружать себя комфортом, мало заботясь о вверенном ему крае.

При входе на бал, как и положено правилам этикета, всех встречал сам Вревский, но смущение прибывающих, вызывала мисс Горн, стоящая рядом с бароном которая также встречала гостей на правах хозяйки дома.

Первыми вошли Елизавета Христиановна и Екатерина.

–Госпожа Жемчужникова, госпожа Покотило, господин Сычев с супругой, – провозгласил специальный человек проверяющий пригласительные.

– Добрый вечер дамы, – неожиданно для дам поприветствовала мисс Горн.

Жемчужниковы относились к «сливкам» Ташкентской знати, и данная ситуация вызвала у Елизаветы Христиановны недоумение, которое сказалось на её лице.

– Елизавета Христиановна, Екатерина Николаевна, выглядите великолепно, – сразу постарался сгладить ситуацию Вревский, переключая внимание дам на себя.

– Добрый вечер, – так же невозмутимо поприветствовала мисс Горн Сычева и Александру.

Сычев как будто стараясь услужить генерал-губернатору поцеловал руку мисс Горн.

Александра потеряла дар речи от возмущения, и только улыбнулась, по приветствующего её, губернатору.

Пройдя немного вперед, Александра оглянувшись по сторонам, резко выдернула свою руку из руки Сычева.

– Поди прочь, – тихо сквозь зубы произнесла Александра.

– Да что случилось, то? – не понимая спросил Сычев.

– Ты меня позоришь, – так же сквозь зубы ответила Александра.

– Чем? – с наивным взглядом переспросил всё еще не понимающий Игорь Викторович.

–Ты поцеловал руку гувернантке, – возмущенная бестолковости мужа прошипела Александра.

– Но мы же все знаем, кем она приходится барону, – с улыбкой ответил Сычев.

– Да хоть даже императору, она кем-то бы приходилась, она в первую очередь – гувернантка, – ответила Александра и пошла вперед.

– Его Высочество Великий князь Николая Константинович с супругой, – раздался за спиной голос глашатаго и Александра остановилась.

– Ой, давайте без регалий, просто – господин Искандер, – вдруг прервал Николай Константинович, напрочь перепугавшегося глашатаго.

– Господин Искандер с супругой, – не уверенным голосом произнес глашатай.

Князь довольный самим собой, подошел в Вревскому.

Всем стало интересно, как теперь поведут себя барон Вревский и мисс Горн. Наступило молчание.

В Ташкенте никогда и никто не позволял себе забывать, кем на самом деле был Романов Николай Константинович, практически вычеркнутый из императорского семейного древа и лишённый всех титулов, для всех он оставался Великим Князем. И как показала жизнь, очень часто когда-то опальные персоны потом становились во главе государства Российского.

– Князь, Надежда Александровна, рад видеть столь высоких гостей в своем доме, – Вревский поцеловал руку княгине.