Что, мать твою, это был за сон?

***

Гермиона проснулась, когда утро ещё только вступало в свои права. Она чувствовала себя как никогда отдохнувшей и полной сил. Если бы не обстоятельства, послужившие причиной её нахождения здесь, она бы чувствовала себя счастливой. Неизвестность снова сдавила ей грудь, стоило только подумать об этом.

Но самая большая странность была в том, что, раздумывая над всем произошедшем, Гермиона не чувствовала негативных эмоций. Как будто её подсознание знало то, чего не помнил мозг. Что бы ни произошло месяц назад, это не было насилием. Её тело это знало, даже если мозг не мог объяснить.

В палату вошла незнакомая медсестра, и Гермиона почувствовала облегчение от того, что ей не придётся общаться с Карен после всего того вранья, что она вылила на неё вчера. Она ненавидела ложь и себя, когда приходилось к ней прибегать.

— Доброе утро, мисс Грейнджер, вы рано проснулись. Хотите завтрак? — девушка поставила на тумбочку несколько пузырьков с зельями.

Гермиона покачала головой. На самом деле, она ненавидела завтракать, обходясь по утрам крепким кофе, но понимала, что теперь её привычкам суждено будет измениться.

— Сколько сейчас времени?

— Начало седьмого. Я должна провести диагностику перед вашей выпиской, но вам все равно нужно будет дождаться вашего колдомедика, миссис Бинс обычно приходит в половине восьмого.

Ведьма начала проводить какие-то манипуляции, водя палочкой над её правым запястьем и животом.

— Я не успею переодеться перед работой, — пробормотала Гермиона самой себе, но медсестра её услышала.

— Работой? Не думаю, что вас ждут на работе до конца этой недели. Мистер Малфой должен был уладить этот вопрос, — она отошла записать результат в её карту и уже не могла видеть выражение лица Гермионы, у которой из носа почти пошёл пар от злости за такое вмешательство в её жизнь.

Она не стала ничего говорить, решив приберечь все свои ругательства до встречи с её чересчур заботливым коллегой, который уж слишком вжился в образ.

Неужели он правда придёт забирать её из больницы, играя роль её жениха?

Проследив, чтобы Гермиона выпила все принесённые зелья «от токсикоза, витаминное и снимающее спазмы», медсестра покинула её палату, сообщив, что завтрак будет в семь.

Приняв душ и надев свою одежду, в которой была в понедельник, Гермиона вышла в коридор, чтобы немного прогуляться в ожидании выписки.

***

Слушая наставления колдомедика, Гермиона отрешённо кивала, желая только одного: побыстрее покинуть это место и оказаться в своем кабинете, где можно будет погрузиться в любимую работу и представить, что в жизни ничего не произошло.

Слишком много вопросов в голове, на которые она в кои-то веки не знала ответ.

Как сказать друзьям и избежать неловкости и сочувствующих взглядов? Как пресечь обсасывание этой темы в газетах? Может стоит на какое-то время покинуть Англию? Но как оставить всё, что ей дорого, и шагнуть в неизвестность с ребёнком на руках? Что если он был зачат с использованием тёмной магии и его биологический отец следит за ней, как за личным инкубатором?

Страх и неизвестность впереди. И одиночество. Гермиона тяжело вздохнула, покачав головой. Ей не стоит заходить так далеко в своих размышлениях, иначе из больницы можно не выписываться.

Поблагодарив миссис Бинс, она вышла в коридор с намерением воспользоваться камином и попасть на работу, но остановилась, как вкопанная, заметив на диване для посетителей взъерошенного Малфоя.

Серьёзно?

Заметив её, Драко встал, и она удивлённо уставилась на его помятую мантию вместо аврорской формы и лёгкую щетину, которую никогда раньше у него не видела.

— Что ты здесь делаешь, Малфой? — вынужденная говорить тихо, чтобы не привлечь к ним ненужное внимание, Гермиона практически прошипела эту фразу, как рассерженная гусыня.

Драко усмехнулся, как будто она оправдала его ожидания от этой встречи.

— И тебе доброе утро, Грейнджер. Разве я мог пропустить выписку своей беременной невесты?

— Это совершенно не смешно! Ты что, серьёзно хочешь, чтобы об этом пошли слухи? — Гермиона осеклась, когда он подошел ближе, и резко зажала рукой нос и рот. Желудок болезненно сжался от запаха, который на неё обрушился. — Ты что пьян? — она отошла на два шага назад, выставляя перед собой свободную руку.

На его лице отразилось понимание, и Драко тоже сделал шаг назад, качая головой.

— Нет. Уже нет. Но отрезвляющее зелье не убирает запах. Извини.

— И по какому поводу праздник среди недели? Отмечал нашу помолвку или свое отцовство?

Если бы Гермиона не была так занята своим дыханием и попытками остановить приступ тошноты, она бы обязательно заметила, как расширились от удивления или, возможно, даже от страха его глаза.

— У Блейза родилась дочь, — хрипло ответил Драко и прочистил горло. — Я принёс тебе зелья по тому списку, что получил вчера, — он махнул рукой в сторону дивана, возле которого стоял большой бумажный пакет, — описание внутри.

— О. Спасибо? — Гермиона не знала, как реагировать на эту заботу. Получилось полувопросительно. — Ты мог отдать их на работе.

Драко скептически поднял бровь.

— Работа? Ты должна отправиться домой и соблюдать постельный режим.

Гермиона набрала побольше воздуха в грудь, чтобы выразить ему все свое возмущение вмешательством в дела, которые его совершенно не касались, но была остановлена раздраженным цоканьем.

— Ты будешь делать то, что сказала тебе колдомедик, Грейнджер, потому что в следующий раз меня может не быть рядом, когда ты вновь грохнешься в обморок. Поэтому ты идёшь домой, отдыхаешь, пьешь зелье и хорошо ешь. За первым и последним пунктом я прослежу, так что идём.

И не дожидаясь ответа, Малфой призвал пакет с зельями и направился к лифтам.

***

Двойная трансгрессия далась не легко, но отвязаться от него оказалось ещё сложнее. Очевидно, он успел что-то сделать с проблемой запахов пока они шли к точке перемещения, потому что её больше не тошнило.

Но появилась другая проблема. Она чувствовала приятное волнение от его близости. Когда он осторожно сжал длинными пальцами ее запястье, чтобы трансгрессировать вместе к её дому, низ живота скрутило спазмом и предательски заныла ставшая безумно чувствительной в последние дни грудь, что совершенно выбило её из равновесия, и в квартиру она зашла на ватных ногах.

Драко поставил пакет на журнальный столик и осматривался в гостиной. Это было одно из самых странных зрелищ в жизни. Малфой в её скромном магловском жилище смотрелся чужеродно. Хотя может быть это были только старые предрассудки.

Она не знала, стоит ли предложить ему кофе или, поблагодарить и попрощаться. Но он, кажется, все уже решил сам.

Драко сел на диван и щелкнул пальцами. Прямо перед ним материализовался домовой эльф, одетый в белую рубашку и цветастые шорты.

— Чего желает мастер Драко? — чинно произнёс эльф с небольшим поклоном.

— Твинки, это мисс Грейнджер.

Эльф повернулся в её сторону и странно выпучил глаза. Гермионе захотелось посмотреть на себя в зеркало, чтобы понять, что с ней не так. Твинки поклонился ей с выражением явного восхищения на лице.

— Твинки будет рад служить мисс.

— Малфой, что тут происходит? — Гермиона снова обрела дар речи и решила положить конец этому представлению. — С чего ты решил, что мне нужна нянька?

— Ну может быть позже…

— Малфой! Мне нельзя нервничать, но я сейчас нарушу этот запрет, и тебе это не понравится.

Драко поднялся с дивана, подходя к ней ближе.

Слишком близко, по мнению её взбунтовавшихся гормонов.

— В общем так. Либо Твинки следит за твоим питанием, либо я отправлю анонимку благоверной Поттера, что ты пытаешься заморить себя голодом. Или может сразу Молли?

— Ты играешь нечестно!

— Я думаю, мы договорились, — довольно усмехнулся Драко. — Мне пора появиться на работе, пока чертов Робардс не взорвался от негодования. А твой список дел мы уже обсудили, — он направился к двери, обернувшись на пороге. — Пока, Грейнджер.