Она вдруг осознала, что её не пугает такая перспектива, и это волнующе.

И, надо признать, что Драко был волнующим.

Реакция её тела на близость с ним была неожиданной. Может быть потому, что оно [тело], как оказалось, уже знало его. Или потому, что беременность давала о себе знать, она не понимала. Но не представляла, что ей теперь делать с этой реакцией.

Голова разбухала от вопросов, которые наслаивались друг на друга, не получали ответов и множились в геометрической прогрессии.

Например, как объяснить ситуацию Гарри так, чтобы он с ходу не проклял Драко, не дослушав. Хорошо ещё, что Рон живёт в Ирландии и с ним можно будет объясниться позже, когда она сама поймёт, что происходит с её жизнью. Если, конечно, Ежедневный пророк не принесёт эту весть раньше. Этого нужно было избежать любой ценой.

Гермиона тяжело вздохнула, уронила голову на руки и зарылась пальцами в волосы.

У неё есть ещё примерно два, может быть три месяца, до тех пор пока беременность станет невозможно скрывать. Потом можно будет уйти в отпуск на какое-то время и спрятаться от внешнего мира. К этому времени должно быть решение, как она будет жить дальше.

Потерявшись в своих невесёлых мыслях, Гермиона не заметила, что место рядом с ней уже не пустует.

— Чёрный кофе и сэндвич с курицей.

Она резко вскинула голову и смотрела, как Драко возвращает меню подошедшему официанту.

— Ты сделала заказ? — как ни в чем не бывало спросил он, с недовольством рассматривая её одинокую чашку с чаем.

Гермиона покачала головой и, прежде чем он успел прочитать ей мораль, добавила:

— Я поем дома позже. Тот цербер, которого ты ко мне приставил, все равно не оставит меня в покое.

Драко широко улыбнулся.

— Цербер, Грейнджер? Так ты теперь называешь милых домашних эльфов?

Она цокнула языком и закатила глаза.

— Ты должен отозвать его.

— Нет.

— Я способна заботиться о себе самостоятельно, Малфой. Мне двадцать пять.

Он недоверчиво прищурился:

— Именно поэтому ты попала в больницу?

— Мы можем больше не говорить об этом? Это просто стресс от стечения обстоятельств.

— Мы перестанем говорить об этом, как только ты действительно начнёшь заботиться о себе и нашем ребёнке.

Рот Гермионы приоткрылся, и она замерла, рассматривая Драко, будто видела в первый раз. Он заметно побледнел, когда до него дошел весь смысл его фразы.

Причина, по которой они собрались здесь, неумолимо нависла над ними, окутав неудобной тишиной.

Официант, поставивший перед Драко чашку кофе и тарелку с едой, немного разрядил обстановку, и они оба выдохнули.

— Завтра я выхожу на работу, — с вызовом сообщила Гермиона, когда он начал есть.

Малфой кивнул. Она поймала себя, зачарованно рассматривающей его губы, когда он облизнул их и промокнул салфеткой. Воображение подкинуло ей сцену их страстного поцелуя в прихожей её квартиры, и Гермиона почувствовала, как запылали щеки. В животе разлилось тепло. Ее либидо просто вырывалось из-под контроля!

Да что это такое, черт возьми.

— Не думаю, что какая-либо сила в состоянии удержать тебя дома.

Она прогнала наваждение, возвращаясь к разговору.

— Ты назвал меня своей невестой в Мунго, — это не было вопросом, но Гермиона смотрела на него, ожидая объяснений.

— Я не хотел недоразумений в будущем, когда всё откроется, — он неуверенно пожал плечами. — Да и, в конце концов, это же правда.

Чай, который только что отпила Гермиона, вылетел из её рта прямо в собеседника напротив.

Малфой молча взял салфетку и начал вытирать лицо. Ни один мускул его не дрогнул, хотя внутри его сознание орало на него.

Время и место, Драко. Время. И. Место.

— Малфой! Что это было сейчас?

— Ты про ромашковый чай на моем лице? — спокойно ответил Драко и отодвинул от себя тарелку с недоеденным обедом.

— Ты знаешь, о чем я, — Гермиона поняла, что своим представлением привлекла внимание рядом сидящих, и зашипела, как змея, — какого черта это стало правдой?

— Грейнджер, неужели ты всерьёз думаешь, что я позволю своему наследнику родиться вне брака? — Малфой все ещё старался выглядеть невозмутимым, но внутри него уже разгорался огонь.

— Я вообще не думаю о твоих наследниках! Я не собираюсь выскакивать замуж только потому, что тебе не нужны ублюдки.

Это было слишком громко.

Теперь на них смотрели уже все многочисленные в обеденное время посетители, и даже бармен перестал натирать бокал.

Гермиона встала. Малфой поднялся следом, плотно сжав побелевшие губы.

— А ты вероятно рассчитываешь, что одинокую ведьму с ребёнком волшебный мир примет с распростёртыми объятиями? Особенно, если учесть чей это ребёнок. Если тебе наплевать на себя и свою репутацию, то подумай хотя бы о нём, — Драко говорил тихо, чеканя каждое слово.

— Значит пошёл к черту этот мир! И ты вместе с ним.

Схватив сумку, Гермиона бросилась к выходу, желая как можно скорее добраться до точки трансгрессии и порыдать дома в подушку.

Чертыхнувшись, Драко опустился на стул и механически сделал глоток кофе, но не почувствовал вкус.

Он мог бы сказать, что Грейнджер вела себя, как истеричка, но разумная его часть твердила, что он придурок. В конце концов, он был вынужден согласиться

В его голове уже все сложилось. А чертов сон, где Гермиона целует его, снова и снова проигрывался перед глазами, и он был уже готов перейти к этому моменту наяву. Но в реальности все было немного (совсем немного) сложнее.

Своенравная разозленная львица, очевидно, была не согласна с его матримониальными планами, и у него было совсем мало времени, чтобы переубедить ее. Хочет ли этого он сам, Драко не особо задумывался, но признавал, что Грейнджер была хороша: умная и привлекательная, целеустремленная и строптивая, она однозначно волновала его.

Бросив на стол несколько купюр, Малфой направился следом за ней, решив, что дал достаточно времени, чтобы успокоиться и не оглушить его при встрече.

*

Трансгрессировав на порог квартиры Гермионы, Драко постучал, готовясь к худшему.

За дверью послышались шаги, но затем всё стихло. Наверняка, она сейчас решает каким заклинанием в него запустить.

Щелкнул замок, и он увидел растрепанную Грейнджер с заплаканными глазами. Она не спешила приглашать его войти.

Драко стоял, засунув руки в карманы брюк, и исподлобья смотрел на неё.

— Давай представим, что того разговора не было.

Гермиона всхлипнула и посторонилась, пропуская его внутрь.

— Ты ведёшь себя так, будто тебе все равно на ком жениться. Я чувствую себя чертовым инкубатором для рода Малфоев, — сказала она, садясь в кресло и жестом предлагая ему занять диван.

Драко поморщился.

— Какое-то магловское изобретение? Нет, не объясняй, — продолжил он, заметив, что Гермиона уже собирается машинально ответить, — я думаю, что не хочу этого знать, — он ненадолго замолчал, подбирая слова. — Возможно, у меня было чуть больше времени, чтобы принять ситуацию, в которой мы оказались. И нет, мне не всё равно, - с нажимом закончил он.

Она молчала, пытаясь не придавать этим словам больше смысла, чем он вкладывал.

— Я не хочу выходить замуж только потому, что у меня будет ребёнок после… связи, которой я даже не помню, — она смотрела в потолок, её голос звучал отчаянно, и Драко пришлось подавить порыв встать и утешить её. Может быть прижать к себе и коснуться волос. Он сглотнул.

Это только потому, что ей плохо, уверял он себя. А не потому, что он хотел узнать, как ощущается её тело в непосредственной близости, и почувствует ли он ту же истому, которую он ощущал от воспоминаний о её объятьях.

— Мы больше не будем возвращаться к этой теме, но я думаю, нам нужно проводить больше времени вместе, чтобы лучше узнать друг друга, — на этих словах Гермиона резко перевела на него глаза. — Нам предстоит растить вместе ребёнка, — добавил Драко и тут же пожалел об этом, видя, как потух её взгляд.