Уже 4 часа утра. Я хочу нормально выспаться, но не получается. Каждую ночь снятся кошмары. Я боюсь спать.

И вот я снова сижу у твоей могилы и разговариваю сама с собой.

Но я точно знаю, что ты меня слышишь…

***

— Давай ты сделаешь вдох? — голос мягкий, тихий настолько, что похож на шёпот. Шёпот переживания за что-то родное.

Качающаяся из стороны в сторону в знаке «нет» макушка Т/И. По щекам бегут прозрачные слёзы. Дыхание сбивчивое, воздух с жадностью глотается, пока перед глазами мелькает картина, так прочно въевшаяся в мысли Т/И: вот он, лежит на полу Хогвартса, с распахнутыми стеклянными глазами, не двигается, и сердце не бьётся…. а везде рядом хаос, в каждом сердце мага, находившегося там — боль.

— Ну же, тебе нужно дышать, — чьё-то лёгкое прикосновение к щеке, и девушка поднимает свои заплаканные глаза в ту сторону.

Перед ней Фред. Он стоит не так близко, но тепло его тела чувствуется даже на таком расстоянии.

— Фред… — девушка делает шаг назад, прикрывая свой ротик ладонью. Ей так не терпится обнять его, прижаться к нему и никогда, никогда не отпускать. Улыбка на его устах, место которой там навечно, желает поделиться силой и спокойствием с девушкой, которая совсем сдалась.

— Эй, я тут.

— Нет, — она глядит будто сквозь него, стараясь заметить что-то там, за ним. Она будто боится.

— Нет, я здесь, — с этими словами он делает шаг вперёд, и его указательный палец упирается в грудь Т/И, туда, где находится сердце. — Навечно.

Также навечно, как и улыбка на его устах?

Также навечно, как боль в сердцах людей, которые потеряли своих близких?

— Ты ушёл….

— Я знаю, — он опускает свою голову вниз, убирая руки в карман своих магловских брюк.

— Я люблю тебя, — вырываются у девушки слова, исходящие от самого сердца. Он поднимает на неё свои прекрасные глаза, тихо хмыкает. — Я так тебя люблю…

Он лишь улыбается ей так нежно, так по-родному, так искренне и жизнерадостно, что её сердце бьётся сильнее. Она знает ответ: он тоже любит её.

Делает порывистый шаг вперёд, прижимаясь к его телу.

— Мой милый Фред.

И тут она раскрывает глаза, а там — белый потолок комнаты. Не Фред, а жестокая реальность.

***

— Ты спишь у Джинни? — как-то спросил Джордж, когда они вновь предавались скорби.

— Да. Твоя мама выделила мне кровать у неё в комнате.

— Переходи ко мне. Я не могу здесь один, — грустно сказал Джордж.

Просыпаясь в своей кровати, он открывал глаза в надежде, что на соседней кровати спит брат, но кровать была пуста.

Джордж никак не мог отпустить Фреда.

Сколько он себя помнил, они всегда были вместе, и теперь эта часть жизни исчезла безвозвратно.

К вечеру Т/И перенесла все свои вещи в комнату Джорджа и подошла к своей будущей кровати.

Кровати Фреда…

Девушка долго не могла решиться сесть на неё.

— Он был бы рад, зная, что ты заняла его место, — сказал Джордж, видя переживания подруги.

— Никто не сможет занять его места.

========== Глава 3 ==========

Брат, столько лет сопутствовавший мне,

И ты ушел, куда мы все идём,

И я теперь на голой вышине

Стою один, - и пусто всё кругом.

Т/И каждый день, издеваясь над собой, просматривала их совместные фото, оживляла в голове воспоминания и мечтала о том, что он однажды вернётся.

Но этого не произойдёт.

Уизли пытались вернуть её к жизни после его ухода, но всё было бессмысленно. Она закрылась ото всех, ни с кем не общалась, никого не хотела видеть. Конечно, Т/И пыталась помочь Джорджу и остальным членам семьи, но сама помощь не принимала.

Она сломалась.

Разбивая в кровь руки, задыхаясь от рыданий, Т/И кричала в пустоту, спрашивала, почему именно он, но ответа получить было не от кого.

Последняя Битва во Второй Магической войне была по-настоящему страшной.

Оборотни, великаны, вампиры, сильнейшие тёмные маги на тёмной стороне и небольшое количество колдунов на светлой.

Цена победы была велика, и многие отдали за неё свои жизни, одним из таких людей был Фред Уизли.

Они заменяли друг другу воздух, были дороже жизни, но это не уберегло его от смерти.

2 мая 1998 года под завалом погиб Фредерик Уизли, а вместе с ним умерла часть Т/И.

***

- Привет, Джордж. Ты как? - всегда один и тот же вопрос.

- Я в порядке, - всегда одна и та же ложь.

- Джордж, я хотела с тобой поговорить о Т/И, - сказала Джинни, переминаясь с ноги на ногу.

Джордж посмотрел на сестру, показывая, что он слушает.

- Она… Ох, Т/И убьёт меня, если узнает, что я тебе всё рассказала, но я волнуюсь за неё. Понимаешь… Она не спит. Уже давно.

- Что значит “не спит”?

- То и значит. Первое время я ничего не замечала, но потом… Она читает по ночам, рисует, делает всё, что угодно, но не спит. Когда я спросила, почему, она не ответила. Но, думаю, я знаю причину. Он снится ей. Фред. Я не знаю, что там происходит, но она кричит во сне.

- Ты же говоришь, что она не спит? - запутался Джордж.

- Да, но я подсыпала ей снотворный порошок несколько раз. Только не говори мне, что это не правильно. Сама знаю. Она не позволяет ей помочь. Но, думаю, у тебя получится.

- Спасибо. Я попробую с ней поговорить.

***

«Я в порядке», - улыбается Гарри.

Улыбается, а ночью, когда никто не видит, воровато достаёт осколок подаренного когда-то Сириусом зеркала, и вглядывается в него в безумной надежде заметить отголосок беззаботной улыбки крёстного, или всполох рыжих волос Фреда, или знакомое понимание в глазах Ремуса…

Улыбается и давит в себе мысль о том, что, кажется, начинает сходить с ума.

«Я в порядке», - отмахивается Рон.

Отмахивается, а ночью, когда никого нет рядом, вытаскивает волшебную палочку и речитативом отчаянно чеканит «Экспекто Патронум», пытаясь отыскать в своей голове нужные воспоминания, отыскать хоть что-то хорошее, светлое, доброе, чистое… хоть что-то…

Отмахивается и сглатывает, пряча дрожащие пальцы в карманы мантии.

«Я в порядке», - фыркает Джинни.

Фыркает, а ночью запирается в ванной, и, стоя под ледяными струями душа, делает вид, что стекающая по лицу вода не отдаёт солью, а перед глазами не мелькают всполохи заклинаний и не виднеются мертвые, пустые глаза на бледном лице…

Фыркает и отводит взгляд, боясь заметить в чужих глазах знакомую пустоту.

«Я в порядке», - кивает Гермиона.

Кивает, а ночью, лёжа на своей кровати в одиночестве, борется с желанием стереть родителям память снова, а еще Т/И, и Рону, и Гарри, и Джинни, и всем Уизли, и отправить их куда-нибудь в самый дальний уголок земли, туда, где все они точно будут в безопасности…

Кивает и уверяет себя, что всё кончено, что здесь и сейчас уже безопасно.

«Я в порядке», - как можно беззаботнее убеждают они друг друга, пока в голове зреет понимание…

«…вряд ли я когда-нибудь буду в порядке…»

***

У ночей в стенах Норы привкус полыни, привкус безысходности и отчаяния.

Привкус одиночества.

В этом доме восемь членов семьи, но каждый из них одинок.

Молли не спит.

Она лежит во тьме ночи на своей половине кровати и кажется, от мужа её отделяют многие-многие мили. Ей не нужно ничего придумывать для того, чтобы не давать себе уснуть. Сон просто не приходит. Он отвернулся от неё, избегает её, словно прокажённую, словно она - причина того, что Фред мертв, и за это сон затаил на неё обиду.

Молли знает, что вина действительно лежит лишь на ней. Это она не спасла. Не уберегла. Это из неё вышла никудышная мать.

Артур не спит.

Ему каждый раз хочется повернуться лицом к Молли и обнять её, найти в ней свой покой. Но что-то мешает, преграда, стена, пролегшая между ними. Кто-то в мыслях Артура постоянно твердит ему, что он не заслужил покоя, что он теперь должен целую вечность скитаться по склепам своей души.

Потому что его сын мертв. А он жив. И это неправильно.

Дети не должны умирать раньше своих родителей.