– Не шуми, – раздался в ухе голос моей напарницы. – Не надо кричать. Я тебя прекрасно слышу. Фермеры обособленно живут, так что, каждый чужак на виду. Глядишь, и видели что-то.

– Мне по всем фермам бегать?

– Двигай на северо-запад. По пути будешь спрашивать.

Я вызвал перед глазами карту региона. Гали услужливо обозначила моё местоположение и пунктиром проложила дальнейший путь. Ого! Мне тут пилить и пилить! Шесть ферм, одна коммуна, потом с километр диких земель и, наконец, блок-пост перед Чернобыльской зоной отчуждения. Идти придётся через зону, однозначно. Тогда лучше было сделать вход сразу в деревне новичков. Зачем она меня на эти фермы высадила? Эх! Мне бы сюда мой гравицикл! И через поля проскочить, и через блок-пост прорываться легче было бы. Но, деваться некуда. Я повернулся направо и поплёлся к ближайшей дороге, тянущейся через поля, по пути сшибая жёлтые головки подсолнухов. Дорога оказалась недалеко. Ну, как дорога? Просёлок с грунтовым покрытием. Если бы тут были дожди, представляю, какая непролазная грязь была бы. Я такие дороги только здесь и видел. В реальности то, мы дорогами вообще разучились пользоваться. Всё по воздуху, да по воздуху. Или, если пешком, то на движущихся тротуарах. Там, внизу, только коммунальная техника по дорогам мотается. Но, на них покрытие резинопластовое, вечное, которое даже гусеницами спецтехники не раздолбаешь.

Солнце припекало. Справа от дороги тянулись уже кукурузные плантации, а вдали весело бликовали железными крышами строения фермы. Покосившись на несколько комбайнов, которые величаво плыли по полю, словно корабли в океане, я зашагал вперёд, весело насвистывая какой-то навязчивый мотивчик. Случай, который заставил меня отправиться в Ойкумену, конечно, неприятный, тут без вариантов. Но, когда ещё вот так выберешься на природу? Надо бы в теле Иваныча время от времени нырять в виртуальную реальность. С удочкой посидеть у реки, в море искупаться, позагорать. В реальности всё это нам давно недоступно. Небольшие куски природы вроде национальных парков и отдельных участков побережья океанов, даже нам с Гали не по карману, хоть мы и достаточно обеспеченные люди по современным меркам. Слишком перенаселена Земля-матушка. А тут – целый мир, не испорченный цивилизацией, в твоих руках. И это всё – твоё. И не беда, что всё это виртуально. В теле аватара он воспринимается вполне реально.

Со стороны коровников раздалось мычание, отчётливо пахнуло навозом, и трактор-беспилотник потащил куда-то за угол полный прицеп навоза. Впереди показалась усадьба, и я прибавил шаг, заметив во дворе женскую фигуру. Женщина, тоже, меня заметила и, выпрямившись, приложила ладонь к глазам.

– Добрый день! – поздоровался я с ней.

– Добрый, – ответила хозяйка фермы. – Вы откуда здесь?

– Случайно забрёл. С другом разминулись, вот и ищу его. Не видали никого?

– Это моя ферма, – женщина была раздражена и не скрывала этого. – Я не для того покупала здесь землю, чтобы по ней чужие шлялись.

Ну, да. Она совершенно уверена, что сама приехала из ближайшего города, выбрала этот участок, купила и основала здесь хозяйство. В этом и есть наша притягательная фишка. Здесь любой пользователь забывает, что находится в теле аватара, и живёт полной жизнью. Над ним не довлеет груз прошлого, воспоминаний и опыта. Зато выныривая в реальность, прекрасно помнит всё, что было в Ойкумене. Словно в отпуск съездил. Время нахождения в виртуальной реальности определяется таймером. Каждый может выставить своё время, и многие весь свой досуг проводит именно здесь. Удобно. Голод и жажда восполняется введением в организм необходимых веществ, естественные надобности тоже отправляются максимально комфортно и с соблюдением всех требований гигиены. Капсула предусматривает всё. Если я в Ойкумене пью кофе, мне в организм вводится нужная доза кофеина, если виски – алкоголя, и так далее.

– Извините. Я не хотел доставить вам неудобство. И сейчас ухожу.

– Подождите, – похоже, закон гостеприимства возобладал над тягой к одиночеству. – Я, сейчас, управление фермой на автономку поставлю и молочка вам вынесу. Наверное, пить хотите?

– Не хочу, – прислушался я к себе. – Но от молока не откажусь.

Женщина кивнула и скрылась в доме. Появилось время оглядеться. А ферма большая. Хозяйка, точно, не меньше года играет. Крепкие коровники, свинарник, птичники, на лужайке неподалёку пасётся отара овец, голов, так, на сто. Даже голубятня имеется. И это, не считая плантаций кукурузы и подсолнечника. Вон там, кстати, ещё и пшеница колосится.

– Вот и я, – появилась на крыльце женщина. – Угощайтесь.

Я принял у неё из рук кувшин и стал пить прямо из горла. А вкусно! Молоко, как настоящее. Даже гордость за нашу программу обуяла. Если не знать, что сейчас капсула впрыскивает в меня небольшую дозу лактозы, в реальность можно поверить вполне.

– Спасибо, – вернул я кувшин. – Хорошее у вас молоко.

– Конечно, хорошее, – засияла от похвалы хозяйка фермы. – Ещё бы! Я за коровками своими знаете, как ухаживаю? Холю их и лелею. А они мне так за заботу платят.

– Так, говорите, не видали никого?

– Нет, не видала.

– Может, просто не заметили?

– Такого быть не может! У меня в поле комбайны работают, система полива та же, электронный пастух у отары машины на ферме. Никто незамеченным не пройдёт. Хоть какой-то механизм, но заметит. О вас мне ещё из поля комбайны доложили.

– Значит, тут мне и делать нечего. Пойду дальше.

– Может, на других фермах что-нибудь заметили?

– Да, поспрашиваю. До свидания.

На трёх фермах тоже никого не видели, две фермы оказались пустыми. Только автоматизированные системы исправно следили за хозяйством. Видимо, хозяева в реальности. А на последней – хозяин, косматый мужик неопрятной наружности, вообще слушать меня не захотел. Только нецензурно ругался, потрясая станнером гражданской модификации, и не успокоился, пока я не отошёл от забора. Ферма у него была чахлая, запущенная. Похоже, он ей вообще не занимался. Две обязательные коровы, идущие в комплекте, сарай, амбар и маленький домишко. Странно, даже, зачем ему было на такой аватар тратиться, если играть не собирался? Деньги-то, немалые. Наверное, просто хотел уединения. Социопат какой-то. Чужая душа – потёмки. И чего, спрашивается, я, по этим полям, который час хожу? Кажется, последнюю фразу я произнёс вслух.

– Не бухти, – раздалось в голове. – Отрицательный результат – тоже результат. И, ещё впереди коммуна. Там, вполне, могли что-нибудь видеть.

– Коммуна, – проворчал я. – Что-то у меня нет желания идти к этим ненормальным.

– Надо, Фед, надо. Сам понимаешь.

– Понимаю, – обречённо вздохнул я.

Коммуна – странное образование. Несколько человек заказали аватары с участками земли по соседству, а, потом, объединились и создали общину, которую обозвали «Дети цветов». Сельским хозяйством не занимаются, скот не разводят, ничего не строят, а, только, гуляют по полям, курят виртуальный гашиш, занимаются групповым сексом, играют на гитарах и поют маловнятные гимны. Как бы то ни было, но Гали права. Идти туда надо. Просёлочная дорога привела меня к покосившемуся штакетнику, обозначавшему границу территории, и сплошь заросшему бурьяном. Ворот не было и, будь я менее внимательным, мог бы и не разглядеть ржавую створку в гуще крапивы.

Я прошёл по тропинке между двумя ветхими сараями, обогнул ржавый комбайн и, услышав звуки гитары, завернул за небольшой домик, из раскрытых окон которого доносились вполне недвусмысленные звуки. Там явно кто-то занимался сексом. В воздухе витал сладковатый запах гашиша. Четыре неопрятных личности сидели у костра, пуская по кругу косячок. Все худые, одеты в просторные вышитые хламиды с бахромой по швам, все длинноволосые, нечесаные, с бледными лицами и лихорадочно блестевшими глазами. Если бы не жиденькие козлиные бородки у парней, можно было с первого взгляда и не понять, кто из них мужчина, а кто – женщина. На моё появление практически никто не отреагировал, только один парень с серебряной серьгой в ухе немного подвинулся, освобождая мне место. Я присел, принял дошедший до меня косяк и, не сделав ни одной затяжки, передал его дальше. Девушка с большим медальоном на груди в виде солнца отложила гитару, насадила на прутик сосиску и пристроила её у огня.