Послесловие автора

Всякий раз, когда на свет появляется новая книга, самый частый вопрос, который приходится слышать, звучит так: «А как зародилась эта история? Что стало первым импульсом?» За других писателей не скажу, но в моем случае книга всегда получается из искры, вспыхнувшей совершенно внезапно. Если я начну нарочно ее выискивать, скорее всего у меня ничего не получится.

Я не знаю заранее, когда меня настигнет вдохновение, каким оно будет, но сразу чувствую его приход. Порой оно поглощает меня без остатка, и обычный день… тут же становится невероятным. Я мгновенно отправляюсь в увлекательное путешествие, нравится мне это или нет. И я знаю, что оно будет долгим, не понимаю, куда именно оно меня приведет, но чувствую, что сопротивляться бессмысленно.

Искра, давшая начало истории Ханни и Бенни, вспыхнула благодаря современному способу общения, а именно электронной почте. Одна любительница книг, недавно дочитавшая роман «Пока мы были не с вами», посоветовала мне подробнее изучить еще один, отчасти родственный, временной период. Как волонтер в историческом музее Нового Орлеана, она обладала доступом к базе, состоявшей из объявлений вековой давности. Ее задача состояла в том, чтобы сохранить историю рубрики «Пропавшие друзья» и сделать ее доступной для людей, которых интересуют история и генеалогия. Но сама она при этом считала, что тут есть что-то большее, чем просто сухие данные, которые надо вбить в компьютер. «За каждым из этих объявлений стоит история, — написала она мне. — Бесконечная любовь к близким, неустанные поиски, хотя многие из этих людей не виделись по сорок лет и даже больше!» Она процитировала строчку, которую прочла на последней странице обложки книги «Пока мы были не с вами» и которая особенно ее тронула:

Посвящается сотням пропавших без вести и тысячам, кто не исчез. Пусть ваши истории не забудутся.

Потом она перенаправила меня в архив «Пропавших друзей», где я словно провалилась в кроличью нору и оказалась в мире, полном отголосков давно оборвавшихся жизней, историй, чувств, стремлений, заключенных в поблекших, размытых буквах, оставленных на бумаге старыми печатными прессами. Там были имена, которые, возможно, сохранились только в этих отчаянных просьбах бывших рабов, написанных в импровизированных классах, за кухонными столами, в церквях, а потом отправленных поездами или почтовыми каретами, пароходами, а то и просто в мешке почтальона, способного добраться до самого дальнего уголка все еще расширяющей свои границы страны. Эти послания, точно на крыльях надежды, пересекали огромные расстояния.

В годы расцвета инициативы размещения объявлений в разделе «Пропавшие друзья» газету «Христианский Юго-Запад» — методистское издание, рассылаемое примерно пяти сотням проповедников, — получали восемьсот почтовых отделений и свыше четырех тысяч подписчиков. Редакция настоятельно просила пасторов зачитывать обращения с кафедры, чтобы людям проще было найти друг друга. Кроме того, тех, чьи поиски увенчались успехом, просили тоже писать об этом в газету, чтобы ободрить остальных. Рубрика «Пропавшие друзья» была своего рода аналогом социальной сети образца девятнадцатого века, способом докричаться до самых дальних уголков разобщенной, измученной, беспокойной страны, которая все никак не могла оправиться от последствий войны.

В тот самый день, просмотрев десятки объявлений, познакомившись со многими семьями, я твердо решила, что напишу историю о такой семье, распавшейся из-за жадности, хаоса, жестокости, потерявшей надежду соединиться вновь. Я понимала, что эти объявления дарили надежду там, где ее уже давно не было.

Ханни впервые заговорила со мной, когда я прочла это объявление:

«Пропавшие друзья»

Объявления подписчиков мы размещаем бесплатно. Цена публикации для всех остальных — пятьдесят центов. Сердечно просим священников зачитать своей пастве приведенные ниже истории и непременно сообщить нам, если письма в «Юго-Западе» действительно помогут кому-нибудь воссоединиться.

Господин редактор, я разыскиваю своих близких. Моего отчима звали Джордж, а маму — Чания.

Я старшая из десяти детей, и зовут меня Кэролайн. Остальных звать Энн, Мэри, Люсинда, Джордж Вашингтон, Райт Уизли, Марта, Луиза, Сэмьюэл Хьюстон, Принц Альберт — это все в порядке старшинства, — и больше у нашей матушки никого не было, но потом нас разлучили. Первого нашего хозяина звали Джепта Вутен, он увез нас из Миссисипи в Техас, где и скончался. Потом нас выкрал из Техаса Грин Вутен, племянник Джепты, он вернул нас в Миссисипи, на Перл-Ривер, а там продал адвокату по имени Бакерс Бакен, который, видимо, не удосужился за нас заплатить. Он украл отчима и старшего брата и увез в Натчез, Миссисипи, где их и продал. А остальных ради безопасности у него забрали и поместили в тюрьму в Холмсвиле, округ Пайк, Миссисипи, после чего мы попали в руки к еще одному адвокату, Джону Лэмбкинсу, который всех нас продал. Матушку вместе с троими детьми продали Билу Файлзу в округ Пайк, Миссисипи, сестру Энн — человеку по фамилии Коулман, в тот же округ, она у нас была глупенькая и ничего толком не понимала. Сестра Мэри попала к человеку по имени Амакер, жившему неподалеку от Гэйнсвиля, Миссисипи. Люсинду продали в Луизиану. Райта Уизли продали в то же время, но куда и кому, я не знаю. Марту продали в какое-то поселение по соседству с маминым, но кому, тоже неизвестно. Меня еще совсем юной девушкой продали Билли Флауэрсу. Сейчас мне шестьдесят лет, и у меня есть всего один сын, Орандж Генри Флауэрс, проповедник, который живет в Пирлингтоне, округ Хэнкок, Миссисипи, на Бэй-Сэнт-Луис. Буду благодарна за любые сведения. Писать на имя Кэролайн Флауэрс, либо преп. О. Г. Флауэрсу, Пирлингтон, округ Хэнкок, Миссисипи.

Я сразу поняла, что жизнь Ханни будет в некоторых аспектах похожа на жизнь Кэролайн Флауэрс, написавшей это объявление, с той только разницей, что Ханни отправится на поиски своих родных. Это путешествие станет настоящей одиссеей, поменявшей ее жизнь. Учитывая возраст моей героини и то, какие бесчинства творились в послевоенном Техасе, я поместила эту историю именно в тысяча восемьсот семьдесят пятый, когда после войны минуло десять лет. Хотя в действительности семьи и писали объявления в разные газеты, раздел «Пропавшие друзья» появился только в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году и просуществовал до начала двадцатого века.

Надеюсь, и вы ощутили с моими героинями такую же связь, какую чувствовала я, пока писала о них. На мой взгляд, они потрясающие женщины, оставившие наследие, которым мы наслаждаемся и по сей день. Учителя, матери, женщины, ведущие собственное дело, активистки, пионеры фермерского дела, главы сообществ, верящие — отчасти или безоговорочно — в то, что они смогут улучшить мир для нынешних и будущих поколений. И ради этого они шли на риск.

Будем и мы брать с них пример, в каких бы обстоятельствах нам ни пришлось оказаться.

Надеюсь, что моя книга поможет в этом.

Благодарности 　

Истории никогда не зарождаются сами собой — этому всегда предшествует какой-нибудь пейзаж, к которому добавляются цвета, контуры, тени. Литературные же произведения зачастую начинаются с зарисовок и только потом растут и ширятся. Они становятся своего рода общественным проектом, фреской, создаваемой множеством самых разных художников, которых роднит одно: им всем хватило доброты остановиться и заполнить одно-два пустых пятна. «Голоса потерянных друзей» — не исключение, и я не имею права закончить эту историю, не упомянув несколько имен таких добрых людей.

Сначала хочу поблагодарить тружеников из исторического музея Нового Орлеана за то, что предоставили бесценную базу объявлений о пропавших друзьях. Благодаря вам история мест, эпохи и тысяч семей не только сохранится, но и станет достоянием общественности, исследователей, бесчисленных потомков, выискивающих свои корни. В частности, хочу сказать спасибо Джессике Дорман, Эрин Гринвальд, Мелиссе Кэррье и Энди Форестеру за преданность своему делу, проекту «Пропавшие друзья» и самой истории. Дайана Плаш, что я могу сказать о тебе?