— Давай поговорим, — не выдержал он.

— О чем нам говорить? Твой босс — ублюдок собирается до конца разрушить жизнь Маши, а я тут торчу с тобой, не имея возможности предупредить её! — Лариса повернулась к нему, и оперевшись поясницей о столешницу, в ярости выплевывала ему каждое слово.

— Котов любит её. Ещё вопрос кто кому разрушает жизнь! Какого черта Маша вообще сбежала от него? Он чуть не сдох, думая, что она умерла! Чего вам бабам надо? Он бы на руках её носил, она б ни в чем не нуждалась, если б была с ним, — Рост тоже начинал злиться.

— Ты, полагаешь, ей нужны его деньги? Ты ни черта так и не понял! Мы не те девки, которые выпрыгивают из трусов при вашем появлении, ради дорогих шмоток. Маша бы никогда не была с таким как Котов! Она б выбрала хорошего, правильного парня и жила бы с ним долго и счастливо. Но вы — мудаки переломали все! Скажи, ты когда-нибудь думал о том, что вы сделали с Марусей? Что сделали с нами? — Лариса говорила с печалью в голосе, — А давай я тебе покажу! Зачем слова, когда можно увидеть результат. Дай мне мой телефон на секунду, — она протянула руку.

Рост смерил её взглядом, потом, вздохнув, встал с ней рядом и положил ей в ладонь телефон. Лариса зашла в галерею и, пролистав километры ленты, нашла нужное ей видео. Запустив его, она отдала телефон Росту.

В записи зазвучала зажигательная латиноамериканская композиция. Маша в шортах и верхе от купальника стояла с лучезарной улыбкой посреди той самой кухни, в которой сейчас стоял Вахитов. Она держала в руках лопатку, которой она помешивала соус и периодически подносила к губам, изображая, что это микрофон. Маша зажигательно танцевала, виляя бедрами, размахивая полотенцем и подпевая. Она рисовала в воздухе сердечко, показывая как оно стучит, — такой знакомый жест солисток арэнби. На заднем плане изредка появлялась пританцовывающая Лариса. В какой-то кульминационный момент композиции девчонки подпрыгнули и ударились грудью. Они обе оглушительно рассмеялись, а Маша выронила лопатку и исчезла из кадра, видимо, пытаясь найти её на полу.

Просматривая запись, Рост ловил себя на мысли, что никогда не видел Машу такой. У девушки, которую он знал, всегда было настороженное выражение лица и очень серьезный взгляд, а на видео она беззаботно дурачилась. А ещё, он всегда считал, что зажигалочкой в их дружной паре была Лариса, а сейчас понял, что так было не всегда.

— Эта запись была сделана полтора года назад, когда о вашем существовании мы ещё не знали. А вот та, что я сделала пару месяцев назад, когда мы в последний раз виделись с ней, — Лариса, не забирая телефон из рук Роста, опять пролистала ленту и запустила нужную запись.

Маша сидела на траве в каком-то парке, обняв колени. Ветер трепал её волосы. Лариса снимала её с боку. Маша не двигалась и, казалось, даже не моргала.

— Машуня, ну что ты как неживая? — за кадром голос Лары.

Маша повернулась лицом в камеру. Взгляд расфокусирован, лицо словно маска, без эмоций.

— Господи! Только не говори мне, что ты страдаешь по этому своему подонку! — взмолилась Лариса.

Маша опустила глаза и долго молчала, а потом произнесла то, что, как посчитал Рост, Влад обязательно должен услышать, поэтому эту запись позднеё он отправил на телефон Котова:

— Чтобы страдать, надо что-то чувствовать. А я уже ничего не чувствую, вообще. Я любила его, Лара. Но любить жестокого и опасного ублюдка, который меня за человека не считает, который подчиняет, наказывает, неволит, может продать, да и убить, нельзя! И вначале, когда я избавилась от него, я дышать не могла. Было так плохо, как будто меня ножом в грудь ударили и там дыра образовалась. Тогда я запретила себе что-то чувствовать, чтоб не умереть от болевого шока. И все получилось. Но оказалось, теперь и радоваться я тоже не могу, это же тоже чувства. Я выжила, но я не живу. Я просто просыпаюсь по утрам, дышу, хожу, но не живу. Теперь я и, правда, вещь.

Рост опустил глаза, положил телефон в карман, и вышел на балкон, чтоб закурить. В приоткрытую дверь Лариса видела его профиль. Он пару раз нервно стряхнул пепел, не докурив, смял сигарету, и решительно вернулся в кухню. Рост остановился напротив Ларисы и несколько секунд они прожигали друг друга взглядом.

— Мы плохие парни, именно, на таких западают хорошие девочки. Создают семьи, живут с пай-мальчиками, как ты правильно заметила, а без памяти любят таких как мы. И в этом нет нашей вины, это мир так устроен. И если ты ждешь, что я буду оправдываться или буду оправдывать Влада, то зря. Если б все повторилось, мы без сожалений поступили также. Мы живем по своим законам, а Маша своим звонком в полицию сама вошла в нашу жизнь, и тебя привела. Так что это не мы вас нашли, это она, не думая о последствиях, подставила себя! Только вот не только у вас все пошло не по плану, но и у нас! Пока Влад Машу приручал, чтоб трахать и использовать, он влюбился в неё. Я вообще не думал, что он способен на такое. Теперь, похоже, они оба не могут жить друг без друга, и потому Маше так же нужна встреча с Владом, как и ему самому. А я пока пытался спасти тебя от Котова, убеждал себя, что это у меня какой-то комплекс благородного рыцаря проснулся. Я и не заметил, как ты вдруг оказалась мне нужной, Лара. Настолько нужной, что я в сталкера превратился. Я слежу за тобой, думаю о тебе, и я ловлю постоянные флешбеки к тому времени, когда мы были вместе. Я уверен, что тебе было хорошо со мной, но ты ж принципиальная, сучка! Ты отказалась от меня сразу, как только выяснилось, что я не такой правильный, как ты себе представляла. Что, Лара, твоя принципиальность согревает тебя в постели? Ведь мужика так и нет! И кстати, если б он появился, до постели он бы с тобой не дошел. Я бы не позволил! — Рост подошел к ней вплотную, его ярость выливалась на неё потоком.

Лариса запрокинула голову и неотрывно смотрела ему в глаза. Рост никогда не был так многословен и откровенен с ней, и сейчас впервые она увидела его в другом свете. Он одновременно удивил её и испугал. Лариса думала, что только она поливает подушку слезами по ночам, а Рост уже и думать забыл о ней и поменял не одну женщину. А вот слова о том, что он преследует её, заставили волосы шевелиться на затылке. Она понимала, что Рост не менее умен и опасен, чем Котов. С ним не справиться, она обречена. Вахитов не оставил ей выбора, либо она с ним, либо ни с кем. Вот что он только, что сказал. Чувство обреченности сковало её, и глаза защипало, и слезы полились сами собой.

Рост наблюдал за её реакцией на его слова. Ждал гневного отпора, а она вдруг стала плакать. В первую секунду он подумал, что показалось. Но нет, дорожки слез побежали по её щекам. Его злость сразу сменилась тревогой.

— Конфетка, ну что ты! Почему плачешь? — он обхватил её лицо руками и большими пальцами стирал слезы с её щек.

— Ты ставишь мне ультиматум! Ты решил, что я должна быть с тобой и тебе плевать, чего хочу я! — прошептала она.

— А чего ты хочешь, Лара? Я б обязательно поинтересовался, но твоя уязвленная гордость, не позволит тебе сказать о твоих настоящих желаниях! Я вот хочу тебя прямо тут разложить на столе! Я мечтаю об этом с тех пор как сижу здесь, на кухне. А ты? Ты этого хочешь? Правду, только правду говори! — хрипло требовал Рост, сощурив глаза.

Лариса зажмурилась, всхлипнула. Рост чувствовал её, знал, что она тоже этого хочет. Желание тугим узлом скрутилось внизу живота, и так каждый раз, когда он оказывался рядом с ней. И Лара чувствовала разочарование, если сталкивалась с ним, а он даже не делал попытку дотронуться до неё. А ей бы так хотелось почувствовать его руки, губы на своем теле. И вот сейчас он спросил её об этом. Признать свою зависимость от него, это послать к черту все принципы, из-за которых она не с ним. Не признать — пойти против себя.

— Да! Да! Да! Доволен? — выкрикнула Лариса ему в лицо.

Рост подхватил её под попу, посадил на край стола и стал срывать с неё всю одежду. Он уже не мог говорить, да и слова были не нужны. Главное он итак знал, Лара- его женщина.