— Заказала бы еду из ресторана. — говорит Никита, возвращая меня мыслями к делам насущным.

А кормлению самого дорогого мне человека. Себя.

— Да что ты! — я обернулась к Никите. — Вот я дура! Как же я сама не догадалась! А! Точно! Вспомнила! Я же потеряла работу и мне нечем платить за кулинарные изыски, что предлагает ресторан.

— А у отца попросить? Не пробовала? Он вроде своим бабам не отказывает в такой малости.

— Я не содержанка, чтобы жить за счёт твоего отца. — говорю, возвращаясь к шинковке овощей.

Мужской смех раздался так неожиданно что я порезалась. Несильно, но обидно. Засунула палец в рот, зализывая рану и пытаясь остановить кровь.

— Чё ржешь? — спросила, оценив свой истерзанный порезанный пальчик. Кровь уже не шла. У меня хорошая регенерация.

— Ты откуда свалилась на нашу голову? — спросил он, как мне показалось, с интересом.

— У отца своего спроси, где он меня нашёл.

— Я лучше у охраны спрошу.

— Боишься папочку? — уточняю ухмыльнувшись.

— Он все равно не скажет. — пожимает тот плечами. — Но коль мы сегодня вдвоем, позволь моя будущая жёнушка, я тебя покормлю.

Никита достал свой телефон, стал искать какой-то номер.

— У меня вообще-то уже мясо тушится. — показываю на духовку.

— Ты серьезно? — отрывается он от своего телефона.

— А что тебя удивляет?

— После твоего появления в нашем доме меня удивляет все. Даже то как отец ведёт себя.

— А как он ведёт себя? — отвернулась, пряча бегающий взгляд. — Как обычно.

Почему-то его слова заставили меня нервничать.

— Не скажи. Он изменился. Дома стал чаще появляться. Или ты думаешь семейные завтраки это у нас в порядке вещей. Признавайся, что ты такого можешь в сексе что он глаз с тебя не сводит?

— Мал ты ещё, чтобы я рассказывала. — говорю, обернувшись к нему. — И вообще, я может быть, ношу твоего братишку. Так что немного уважения. И кстати, вот тебе и ответ, я просто залетела от него, вот он и относится ко мне по-другому.

— Значит всё-таки залетела? А чего тогда плела про то что детей иметь не можешь?

— Я не врала. Между прочим тогда говорила истинную правду. Мне давали там пару процентов из ста, что я в будущем смогу забеременеть. Просто я не упускаю возможность, что твой отец всё-таки…

Замолчала. Что я вообще об этом с ним разговариваю?

— Хватит заговаривать мне зубы. — говорю. — Есть будешь?

— Буду, если не отравишь. — говорит Никита.

— Не отправлю, если не доведешь. Но мою пищу нужно заслужить. Так что держи! Помоги беременной будущей жене.

Положила перед парнем досточку, нож и овощи.

— И что это? — спрашивает он, не спеша прикасаться к ножу.

— Не ссы, не укусит. Наверное. Салат нужно покрошить.

— Я? — с удивлением спрашивает.

— А кто? Эктора я здесь не вижу, так что давай, привыкай к семейной жизни.

— Ты уже вжилась в роль моей жены. — говорит он, все таки прикасаясь к ножу и огурцу. После разрезал его пополам, потом стал нарезать на огромные куски.

— Нет конечно. — говорю ему, наблюдая за всем этим безобразием. — Через пару дней я покину ваш гостеприимный дом, но пока… Что ты делаешь?

Не выдержала. Никита остановился, с непониманием посмотрев на меня.

— Что тебе этот огурец сделал, что ты так поиздевался над ним? — спрашиваю у него. — У тебя личные счеты именно с этим огурцом или ко всем представителям семьи Тыквенных?

— Что я с ним сделал? Покрошил, как ты и просила.

— Серьезно? Вот эту кашу из огурца ты называешь покрошить? Дай сюда!

Отобрала досточку и нож, выкинула испорченный огурец в мусорное ведро.

— Смотри и учись. — говорю, отрезая у огурца сперва края, разрезав его пополам, после покрошила на кубики одну половину.

— Твоя очередь. — возвращаю ему орудие труда и половину огурца.

Никита без вопросов приступил к работе. С интересом и трепетом, как Джедай за юным Падаваном наблюдаю за ним. Естественно, смолчать я не смогла.

— Вот что ты делаешь? Как ты режешь? Ты раньше нож вообще в руке держал или в жизни не поднимал ничего тяжелее телефона?

— Да что ты пристала? Нормально ведь получается? — отвечает Никита раздраженно.

— Это нормально? Да я удивлена как ты ещё палец себе не отрезал! Дай ещё раз покажу. — тяну к ножу руки.

— Я сам. — отодвигается он, продолжая мучить огурец.

Вот теперь он начинает стараться. Кубики у него слабо похожи на кубики, и размера разного, но прогресс на лицо.

— Что-то ещё резать надо? — спрашивает он, покончив с огурцом.

Я задумалась, можно ли ему доверить полностью салат. Решила рискнуть. Никита оказался способным парнем. Покрошил все овощи на салат. С капустой правда застопорился, но я показала, как ее можно насечь и он справился и с этим этапом.

— Так что ты там говорила? — начал говорить он, когда прекратил издевательство над овощами. — Хочешь уйти?

— Мечтаю просто.

— Отец настолько плох? — уточняет с ухмылкой.

— Сынок, твой отец бог в сексе! — говорю с апломбом.

— Ты в курсе, что я младше тебя на пару лет? — спрашивает скривившись.

Неприятно обсуждать своего отца и его интимную жизнь, или дело в том, что я его сынком назвала?

— Психологически на все десять. — парирую.

— Раз отец тебе так нравится тем более не понимаю, почему ты его динамишь?

— Это Матвей тебя подослал?

— Нет, я сам. И если отец узнает об этом разговоре, он меня ещё карманных денег лишить может. Не любит когда в его личные дела лезут.

— Он много чего не любит, я заметила.

— Я просто хочу понять немного, что у вас у женщин в голове твориться? — оперевшись локтями о столешницу, он положил голову на ладошки и с искренним интересом уставился на меня.

— Вот это ты загнул. — слегка потерялась под столь ярко выраженным любопытством. — Но скажу по секрету, мы сами не знаем что там творится. А если брать конкретно случай с твоим отцом, я просто привязываться не хочу. А я привяжусь. И через неделю, когда меня выставят за дверь, я не хочу быть в слезах и соплях. А уйти гордо задрав подбородок.

— Пиздец, ты чокнутая. — выдает Никита, потеряв все очарование, и больше не строя из себя внимательного слушателя.

Вот с таким парнем мне общаться привычней.

— Прошу любить и жаловать. — ответила ему, проверяя мясо.

— Почти готово. Достань тарелки.

— Э-э-э. — протянул он, осматривая кухню.

— Блин, ты и этого не знаешь? Ты вообще в этом доме сколько живёшь? И живешь ли вообще?

— Я просто никогда этим не занимался. У нас для этого прислуга есть. — говорит с легкой обидой в голосе.

— Ага, заметила. Ты вообще не напрягаешься. Чем хоть в жизни планируешь заниматься? Есть планы, цели?

— Не-а. В моей жизни все уже предрешено.

— Столько радости в голосе. — хмыкаю.

— Тебе не понять.

— Куда уж мне.

— Мы просто из разных миров. Мне в любом случае перейдет бизнес отца. Зачем тогда напрягаться?

— А сам ты чего хочешь?

— Сам?

Мой простой вопрос поставил его в тупик.

— Ты первый человек в моей жизни который спрашивает чего я хочу. И этот вопрос не касается предпочтений в сексе. — добавляет ухмыльнувшись.

— Фу! Только аппетит мне не порть.

— А сама то ты чего хочешь?

— Я? Найти хорошую высокооплачиваемую работу, снять хорошую квартиру, позже подняться по карьерной лестнице, купить свою квартиру, или дом, я пока ещё не решила где лучше. Ну и умереть в глубокой старости в окружении кошек и горячих парней акушеров.

— Хорошие мечты. А семья?

Посмотрела на Никиту как на седьмое чудо света.

— Я же говорила что дети мне не светят. А кто захочет бракованную жену. Вон, даже твой отец в утиль сдал, прости, тебе подсунул в жены. А это он на тот момент ещё просто не знал что я с браком.

— А ты лечиться не пробовала?

— Неа. И давай не будем больше поднимать этот разговор.

Никита кивнул. Я молча кивнула в ответ. Я свожу все к шуткам, пытаюсь смотреть на ситуацию с юмором. Но мне все еще больно знать что я никогда не смогу иметь детей. Иногда накатывает тоска, я позволяю себе минутку слабости. Но потом снова беру себя в руки и в бой! Мое прошлое это мое прошлое. Мои ошибки.