Я проснулся посреди ночи и резко сел на кровати, скрипя зубы.

Лишь бы не закричать!

Твою мать! Твою, сука, мать!

Мне приснился настолько страшный сон, что сердце едва не остановилось!

Впервые за несколько месяцев я не тонул в черной дряни, нет. Я застыл в ней, как насекомое в смоле, и сквозь мутную субстанцию, задыхаясь от ужаса, наблюдал за Хоуп, которая осталась один на один с врагом.

К ней приближалась явно мужская фигура. Сковавшая меня чернота, внезапно ставшая полупрозрачной, искажала черты его лица. Но я был уверен – это тот самый парень, которого нарисовал художник Джеймса. Он надвигался на мою супругу, а я никак не мог ей помочь!

Часто дыша и нервно подрагивая, я повернулся и посмотрел на жену. Она сладко спала и выглядела такой спокойной и умиротворенной, что мне захотелось кричать.

Ну почему, почему наша жизнь такая непредсказуемая и опасная? Почему ЕЕ ЖИЗНЬ стала такой?!

«Потому что она выбрала в мужья ТЕБЯ, Логан Грин».

Я закусил губу и зажмурился, ощущая привкус собственной крови на языке.

ТВОЮ МАТЬ!

Кошмар не отпускал. Я с тоской посмотрел в окно и прошептал:

– Куда ночь – туда и сон. Куда ночь – туда и сон. Куда ночь – туда и сон. Пожалуйста!

Кто вообще сказал, что это работает?!

Ах, да. Это же был я…

Хоуп повернулась на бок, что-то простонала и зашарила ладонью по кровати. Я быстро лег и прижал ее к себе. Девушка тут же спрятала лицо на моей груди, и я вдохнул цветочный аромат, исходящий от ее волос.

Твою, сука, мать!

Перед взглядом стояла немая сцена из сна. Моя девочка наедине с врагом, со страшным противником! Почему мне казалось, что этот сон – пророчество?!

Я не могу это допустить. Я не могу позволить Джону Смиту добраться до моих девочек! Я должен сделать все, чтобы он и подумать не мог про то, чтобы как-то навредить им!

И тут же словно молотом по голове ударили слова Джареда – вы должны расстаться. Даже сейчас они рвали барабанные перепонки, хотя сказаны были несколько часов назад.

Боль сжала сердце острыми когтями. Я задержал дыхание, не позволяя ей разлиться по телу.

Я не могу отпустить ее от себя! Как мне защитить любимую, если меня не будет рядом?!

«А ты уверен, что сумеешь защитить ее, даже если она останется рядом?».

Слова старшего брата звучали, как приговор, но не были им.

«Это мой эгоизм. Это мой эгоизм! Я просто не хочу оставаться один, не хочу!».

Заглушив злое рычание, я поцеловал жену в лоб и осторожно выбрался из постели. Мне хотелось выпить. Так сильно, как никогда прежде!

Тихо ступая по коридору, я невольно усмехнулся, вспомнив уход Миранды. Тогда мне казалось, что больнее уже никогда не будет. Когда любимая женщина под покровом ночи покинула наше жилище, сбежав от правды про ее мужчину, меня, я думал, что боль сильнее мне не причинит ни один человек. И вселенная, усмехнувшись, оскалила острые зубы и водрузила лавры на голову Джареда.

Не включая свет, я открыл шкафчик, достал стакан и налил воды из графина. Руки не дрожали, и это было странно – буквально несколько минут назад меня колотило так сильно, что подгибались колени.

«Соберись, твою мать, соберись! Ты не имеешь права быть слабым! Не сейчас! Нет, не имеешь! Никакого права! Ты…».

– Электроэнергию экономишь?

Я вздрогнул и едва не выронил стакан, когда из-за спины раздался тихий голос Джареда.

– Твою ж!

Я обернулся и прищурился, вглядываясь в темноту. Слабый свет уличных фонарей освещал фигуру брата, наделяя ее загадочностью.

– У меня чуть сердце не вывалилось…

– …из груди, надеюсь. В ином случае тебе стоит обратиться к врачу.

Щелкнул выключатель, и я прищурился от непривычно яркого света.

– Почему не спишь?

Джаред пожал плечами, глядя на стакан в моей руке.

– Стар я стал, понимаешь ли. От любого шороха просыпаюсь.

Его губы медленно растянула хитрющая улыбка. Карие глаза сверкнули.

Пару секунд я пытался понять, что он имеет в виду… и покраснел так сильно, что голову словно огонь объял.

«Это он про нас с Хоуп! Про то, чем мы… Твою мать! Мне тридцать семь лет, а брат до сих пор вгоняет меня в краску!».

Джаред тихо засмеялся.

– Пить захотел. Где стаканы?

Я отошел в сторону и указал на шкаф.

Когда брат потянулся, чтобы достать бокал, я скользнул взглядом по его боку и удивленно моргнул.

– Нихрена себе!

Я думал, что у меня на теле много шрамов. Никогда не любил их. Не столько потому, что они были доказательством того, насколько опасная у меня жизнь. До Хоуп я не любил свои шрамы, потому что они МНЕ напоминали, насколько тяжело со мной жить женщинам. Насколько тяжело женщинам принять меня с моей работой и моим образом жизни.

– Это кто из тебя решето пытался сделать?!

Круглые точки остались на коже на месте затянувшихся дырок от пуль. Я попытался пересчитать их, но не успел. Джаред проследил за моим взглядом и повернулся, сжимая в руке пустой стакан.

– Дела давно минувших дней, или коротко о том, почему стоит держать врагов гораздо ближе, чем друзей.

Я уставился в тускло поблескивающие карие глаза. В них не было ничего, кроме тепла.

– У тебя есть враги?

Уже задав этот вопрос, я понял, насколько тупо он звучит.

Чтобы у Джареда Грина и не было врагов?

Он пожал плечами и налил в стакан воду из графина. Я снова скользнул взглядом по его боку, ощутив внезапный стыд. Не меньше восьми выстрелов. И все в очень опасных местах. Как он вообще выжил?!

А меня не было рядом с ним, когда он выздоравливал после тяжелого ранения. Меня вообще слишком долго не было рядом.

– У всех есть враги. И тебе страшно повезло, если твоих врагов отличает высокий интеллект и достойное положение.

– Разве глупого врага не проще победить?

– Нисколько не проще.

Я приподнял бровь, пытаясь проследить логику. Джаред сделал большой глоток воды, удовлетворенно улыбнулся и повернулся ко мне.

– Умный враг, знающий цену себе, своей силе и своему положению, гораздо более сговорчив. А глупый… От него хрен знает, чего ждать.

– А если умный враг не захочет договариваться?

Мужчина задумчиво хмыкнул.

– Значит, нужно стать для него глупым врагом.

– То есть?

– Сделать то, чего он от тебя никак не ожидает.

Я усмехнулся… и внезапно покрылся колючими мурашками. Голову сдавил ледяной обруч.

Умный враг, знающий себе цену…

– Джаред.

Брат поднял на меня ясный взгляд. Я сглотнул и тихо спросил:

– Сапсан – умный враг?

Когда Джаред засмеялся, я смущенно улыбнулся.

Черт, рядом с ним я действительно становился младшим братом. Глупым младшим братом. Надо же было такую хрень спросить!

Мужчина перестал смеяться внезапно, словно опомнившись. Он отвел взгляд и спокойно ответил:

– Слишком умный.

На мгновение я испытал облегчение, которое тут же улетучилось, стоило нам встретиться взглядами.

Я вспомнил про сообщение от Миллера, полученное несколько часов назад. Телефон остался в спальне, но текст послания выжгло на сетчатке глаза.

– Он едет в Бостон. Он скоро будет здесь.

Я сказал это, уверенный, что Джаред уже в курсе. С его связями и возможностями он, кажется, должен был быть в курсе перемещений Джона Смита еще до того, как последний их запланирует. Но когда брат нахмурился, я снова похолодел.

– Уточни – это констатация факта, гипотеза или…

– Нет, я знаю, что он едет в Бостон. И скоро будет здесь.

– Откуда?

– Я… Один из наших выяснил. От кого – сам не знаю.

– Кто именно?

– Мой бывший сослуживец, Маркус Миллер.

Джаред на мгновение замер.

– Маркус Миллер? Миллер? Серьезно? Отшельник?! Он с вами?

Я удивленно вскинул брови.

– Ты и его знаешь?!

Брат прищурился, и под его взглядом я снова почувствовал себя идиотом. Глупым младшим братом.

– Миллера-то? Найти его мало кто может. А знать его… В наших кругах про него и его таланты знают многие.