Часть 1. Глава 1. Аня

В таких местах я не была. Да меня бы и не пустили. Но лучше в шумном клубе отметить совершеннолетие, чем в окружении родственников, которых и так видишь почти каждый день. Все лучше, чем под постоянным надзором тирана отца.

Постоянно оборачиваюсь. Боюсь, что кто – нибудь меня заметит, узнает, скажет отцу где я. Он узнает, что я сбежала, что смогла обвести охрану вокруг пальца и тогда мне звездец…

– Ань, расслабься уже…

Ага, сказать легко… А попа-то поджимается…

– Дельный совет, но не действенный. Я не могу. Все время думаю, а может зря отца ослушалась. Но и сидеть в четырех стенах меня достало. Реально. Мне восемнадцать, а меня даже на выпускной не отпустили, только потому что два года назад меня похитили. И ведь ему все твердят, обошлось все, а он на своем стоит, – говорю, говорю, хотя все это Инна и так знает.

– Может все не так плохо? Теперь тебе восемнадцать и он начнет считаться с твоим мнением?

– Ага. Он не считался не с чьим мнением, когда оставил меня на домашнее обучение. И точно не считался с моим мнением, когда оплачивал мне обучение в Лондоне. Я уезжать не хочу. Мне в России нравится. Здесь все, кого я люблю.

– Слушай, тебе надо выпить, – кивает она бармену, который с сочувствием слушает меня, ну или в декольте заглядывает. Наверное, сильно откровенное. Да еще и платье вечное задирается, больше напоминая пояс.

– И что, алкоголь сказочным образом поднимет мне настроение? А может убережет мой зад от отцовских звездюлей.

– Он, что, бьет тебя?

– Ну в детстве было, – пожимаю плечами. – Да не смотри так. Я сама была виновата. Решила, что смогу вести машину и в дерево врезалась.

– Ну капец. Я думала ты любимая папина дочка. – подталкивает она мне пина колладу, судя по цвету и консистенции. – Пей, это очень вкусно…

– Папина… Но папа у меня не нежный одуванчик, – беру трубочку губами и втягиваю прохладную жидкость. Чувствую, как она по горлу приятным холодком вниз стекает. Ого… Вкусно. Это тебе не коньяк, который мы с братом тайком пробовали и не сухое вино, которые мне разрешают пить за столом. Это даже не шампанское, которые порой горчит. А это реально вкусно.

– Понравилось?

Я киваю, уже подтягиваю стакан ближ. Выпиваю до конца почти махом и тут же прошу второй.

– Эй, ты полегче. Это же не газировка.

– Вот именно. Мне восемнадцать. Так что пить надо не газировку.

– Ну ладно, за тебя, – чокается она со мной и в какой – то момент я осознаю страшное. Мне больше нет дела до звездюлей отца. Зато очень хочется наконец сделать то, за чем пришла. Оторваться. Повеселиться. Расслабиться. А может наконец влюбиться. В свой день рождения. Нет, дома конечно тоже было весело. Пришли родственники, надарили подарков. Но это все не то. Это все для детей, а я устала быть ребенком в ошейнике. Я взрослой хочу стать.

И судя по горячей волне по телу, что прошлась от очередного глотка, я близка к исполнению своего желанию, как никогда.

Но если честно, если бы не Инна, я бы никогда не решилась. Она сама за мной приехала. Ждала за воротами, пока я пробиралась по зарослям малины. Спасибо ей.

– Анют, ты со мной вообще?

– С тобой конечно. Ты мне такой подарок сделала, – обнимаю ее в порыве чувств. – Пошли танцевать?

– Ну наконец-то моя Аня вернулась, а то я думала, что ты окончательно стала пленницей строгого папаши.

– Еще не окончательно, – тяну ее в гущу танцующих, туда, где за густым дымом и бьющим в глаза светом почти не видно ничего.

Но мне и не надо.

Мне нужна эта толпа, мне нужен шум, мне нужно движение. И я в нем купаюсь, двигаю бедрами в такт клубного ритма, то вскидывая руки вверх, то поглаживая себя по бедрам. На мне впервые за долгие годы короткое, откровенное платье и это такое кайф не ощущать страха перед отцом. Не ощущать страха не перед кем.

– Эй! Смотри куда копытами наступаешь, – орет мне в ухо женский голос, и я понимаю, что наступила кому – то на ногу. Вот тебе и свобода.

– Простите, я нечаянно, – хочу отойти, но блондинка словно взбесилась.

– Мне твое нечаянно ни к чему. Ты знаешь сколько эти туфли стоят?

– Ну вряд ли дороже чем мои, – вот кто меня за язык тянул. Ее глаза загораются, а крупное тело идет на меня.

Я конечно умею за себя постоянно, но отец учил меня бить мужчин, а женщин-то за что…

Она размахивается, а я снова на ногу ей наступаю, но на этот раз специально. Она валится в сторону с нелепым криком и толпа немного расходится.

– Да я знаешь, что сука сделаю!?

– Нормальный педикюр? – предполагаю я. Ну потому что ее синие ногти реально смешно смотрятся с этими красными босоножками и леопардовым платьем.

И она так смешно ноздри раздувает, на меня бросается, а я в сторону отхожу.

Она вдруг налетает на какого – то парня, высокого и я лица не вижу.

– Кать, ты уже достаточно себя опозорила. Иди выпей, посиди.

Я переглядываюсь с Инной, которая откровенно ржет. Знает, что в обиду себя не дам. Вот и не лезет.

– Лом! Ты видел какая она наглая? Эта мелюзга мне все ноги оттоптала. Еще и унижает. Какое она имеет право со мной так разговаривать! Проверь, может ей восемнадцати нет и вышвырни отсюда.

– Я разберусь.

Парень не глядя толкает ее другому и широко шагает ко мне.

И вот теперь мне нужно встать в стойку и приготовиться к реальной драке. Как учил отец. Нападай первой. Но вместо того, чтобы замахнуться, я как вкопанная стою. Пошевелиться не могу. Пока толпа снова сгущаться не начинает.

Он такой… Я даже слово подобрать с трудом могу. У меня есть братья, у них друзья, я знаю, что такое красивые мужики, знаю, как с ними общаться и что делать. Чтобы на крючок не попасть.

Но этот. Он другой. Блин… Тт него веет опасностью и каким-то животным магнетизмом. Особенно с этой его короткой стрижкой, водолазкой под горло. Я прямо чувствую, как от его тяжелого взгляда по коже мурашки рассыпаются, как коленки плавятся стоит ему ближе подойти.

– Ань. – слышу в ухо голос Инны. – Пойдем танцевать уже.

– Уйди, – он говорит ей, а вздрагиваю я. Музыка продолжает грохотать, а я все равно отчетливо слышу каждый низкую согласную из его уст. Потому что каждая словно во мне вибрирует. Инна странное дело тут же уходит, а парень, хотя парнем его с трудом можно назвать, приближается. Он не танцует, но каждый его шаг как изысканное па. Твердый и пластичный. Че-рт… Что называется, хотели? Получайте.

Я сглатываю слюну, когда он зятягивается сигаретой прямо надо мной и выпускает дым. Я не люблю сигареты, но сейчас готова стать злостным пассивным курильщиком.

Чушь какая— то. Что это со мной. Почему стою молча, а не говорю без остановки как обычно, почему рассматриваю черную ткань, натянутую на отлитую из мышц грудь, на ремень с головой змеи. И почему у меня ощущение, что мы давно знакомы.

Так ведь не бывает.

– Паспорт дай, – Вот и вся романтика вдребезги. Но я покорно достаю свои права и протягиваю ему. Он почти не смотрит в карточку и протягивает мне обратно. Наши пальцы на миг соприкасаются, и я вздрагиваю, а он усмехается. Он уже поди понял, какой эффект произвел. Нужно убираться к чертям, пока я тут лужицей перед ним не растеклась.

– Потанцуем? – Не успела, но по телу от его предложения дрожь. Хочется же…

– Нет, – сама себе удивляюсь.

Да я бы все отдала, чтобы к нему прикоснуться. Но меня ведет. И алкоголь только добавляет опасности, что мое нелепое поведение превратится в развязное и я просто повисну на его широкой шее.

– Нет? А глаза твои говорят о другом.

– Так я просто художник, вот думаю пригласить тебя на позирование. Ты готов раздеться, чтобы я тебя нарисовала? – что я несу, господи, закрой же наконец рот.

Он растягивает губы в улыбке. Но улыбкой назвать это нельзя. Скорее оскал хищника. Он наклоняется, опаляя меня очередной порцией мятного дыма.