Развернулась и направилась в зал, чтобы приготовить спальное место уже нам с мамой.

— Получишь по жопе, Громова, — раздалось мне вслед.

Я только довольно ухмыльнулась.

Вскоре мама появилась в дверях комнаты. Снова чем-то взволнованная.

— Что такое?

— Папа так храпит. Иди, может, подбуди его, — нервничая, попросила мама.

— Зачем?

— Давиду же мешает. Ой, Божечки! Что это делать…

— Мам, да успокойся ты. Давид себя в обиду не даст, — улыбнулась я.

Мама ещё немного помаялась в дверях, но, всё же кивнув, вернулась на кухню.

Я наскоро помылась и улеглась на диван. От наполненного эмоциями дня я едва дождалась маму, уже несколько раз успев задремать. Мама, решившая, что я уже заснула, тихо и не включая свет, зашла в зал.

— Мам, — прошептала я.

— Ты чего ещё не спишь? — тоже шёпотом спросила мама.

— Тебя ждала, — улыбнулась я.

Мама быстро разделаюсь и легла рядышком. Когда мы с ней так вместе спали? Лет пятнадцать назад, если не больше.

— Настюш, моя ты взрослая девочка, — ласково прошептала мама.

Я улыбнулась. Да, совсем взрослая. В темноте нащупала мамину ладошку и сжала.

— Спи, доченька. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, мама.

Я прикрыла глаза, с каждый секундой окунаясь в сонное блаженство. Секунда — и меня резко вырвало из сна. То, что глодало. Слова Давида.

Я решилась.

— Мам?

— Что? — быстро ответила мама. Она ещё почему-то не спала.

— Как тебе Давид?

Секундная пауза, показывавшаяся вечностью.

— Очень хороший парень, — уверенно прошептала мама. — Воспитанный, образованный…

Я вдруг почувствовала фальшь. Прикрыла глаза. Алиев был прав.

— Мама, скажи правду.

И снова пауза.

— Настенька, это твоя жизнь. И я не имею права вмешиваться. Поверь, я бы ничего не стала говорить, если бы ты не спросила. Но… Я смотрю на Давида, и вижу его… Твоего того, другого отца. Он любил меня. Говорил красивые слова. Но когда его позвала другая жизнь, он ушёл…

"Всё новое, даже очень хорошее, быстро приедается", — вдруг раздался в голове голос Алиева-старшего.

Я сильнее зажмурилась.

— Давид другой, — горько прошептала я. Глаза увлажнились.

Да, слова комендантши, одногруппницы, отца Давида и даже взгляд розоволосой официантки сидели в моей голове, раздражая меня, но плевать мне было на них. А вот мамины слова мгновенно засели в подкорку.

— Доченька, прости меня. Конечно, другой. И всё у тебя будет хорошо. Я желаю только самого лучше. Я так тебя люблю. Прости…

Как говорится, не хочешь слышать ответа на вопрос, то и не надо их задавать.

Отвернулась к стенке.

— Давай спать, мам. Уже поздно.

— Насть? — позвала меня мама.

Я не ответила.

В воскресенье до города М было две электрички, и я всегда ехала на вечерней. Никогда на утренней.

Но всё бывает в первый раз, верно?

Глава 27

Добиться от меня толка Давид не мог практически всю дорогу до города М. По лицу парня я видела, что его уже это порядком раздражает. Или я раздражаю. Но Алиев стоически держался.

— Я тебя чем-то обидел? — в сотый или в тысячный раз спросил Давид.

— Нет, всё хорошо, — как попугай, повторила я, не отводя взгляда от вида, проносящего за окном.

Шумно выдохнув, парень облокотился о спинку сиденья, продолжая сверлить меня своими синими глазами.

Я уже и сама себя бесила. Но поделать ничего не могла.

Да уж, всё хорошо у меня. Как же.

Утром я в такой спешке собиралась, что даже зубы почистить не успела, не говоря уже про завтрак. Мама виноватыми глазами следила за моими сборами, Давид, ничего не понимая, хмурился, а папа волновался, что не сможет завезти нас на вокзал, потому что переживал, что весь алкоголь ещё не вышел.

Вызвала такси, мы коротко попрощались с родителями и были таковы.

Алиев вдруг хлопнул себя по коленке.

Я перевела взгляд на парня. Тот уже не выглядел взбешённым, а, напротив, максимально довольным собой. Такая разительная перемена меня смутила. Но спрашивать, мол, чего это вдруг ты перестал сердиться на меня из-за глупого поведения, вообще что-то из ряда вон выходящее.

На моё счастье, Давид не планировал молчать или вести себя по-дурацки. Как я, например.

— Какие планы на сегодня? — осторожно спросил парень.

Я пожала плечами:

— Не знаю.

— Можно тебя завезти? В общежитие?

Внимательно всмотрелась в парня. Тот глядел на меня, словно опасался, что я сейчас начну кусаться.

— Чего ты смотришь на меня, как на душевнобольную? — прищурила глаза.

— Я этого не говорил, — осторожно ответил Алиев.

— Давид!

— Слушай, я, хрен знает, что у тебя творится в голове, но в учебниках про ПМС пишут адские вещи. Просто заранее извини меня за всё. И, если не сильно сложно, подскажи, что делать. И что не делать.

Я напряглась. ПМС? Предменструальный синдром? Давид думает, что у меня скоро месячные?

Месячные.

Давным-давно я не сверялась с приложением на телефоне, куда вносила свои менструации. В целом, в этом не было необходимости, так как цикл всегда-всегда шёл, как часы. Напрягла память, пытаясь вспомнить, когда месячные были в последний раз. И не смогла. Просто вылетело из головы.

Вообще на меня непохоже.

И ПМС, как такового, у меня никогда не было. Да, обычно я съедала чуть больше мороженого, чем обычно, но такого поведения, как сегодня, у меня никогда не наблюдалось.

А, может, начало половой жизни всё поменяло. Гормоны, все дела…

Я перевела взгляд на парня. Тот по-прежнему ожидал моего ответа.

— Завезёшь меня? — попросила я.

— Конечно, — просто кивнул парень.

Кошмар, какая же я ужасная.

Просто ни с того ни с чего целое утро не разговаривала с парнем, потому что моей маме что-то там где-то там показалось. Давид тут при чём? А он терпит, волнуется, заботится.

Какая же я, на самом деле, счастливая!

От нахлынувшего чувства глаза мгновенно увлажнились.

— Давид, — смахивая слёзы, позвала я парня.

— Что? — осторожно спросил он.

— Прости меня, пожалуйста.

— За что?

— Не знаю. Простишь? — я уже не успевала вытирать слёзы. Они катились по щекам так быстро, словно были ненастоящими. Прямо как в американском сериале.

— Иди сюда, — распахнул объятия Давид, и я мгновенно умостилась у парня на коленях.

Дурочка. Какая же я дурочка.

В машине Алиев ещё раз уточнил:

— Ася, всё хорошо?

Заставила себя закивать головой.

Сейчас побуду одну, успокоюсь. Надо как-то привести свою нервную систему в порядок.

Парень отвёз и коротко поцеловал на прощание.

— До завтра? — улыбнулся парень.

— До завтра, — в ответ улыбнулась я.

— Звони, если что.

— Хорошо.

Уже с куда лучшим настроением, нежели утром, я зашла в комнату общежития. Наконец, умылась и почистила зубы впервые за этот день. И только после этого разрешила себе об подумать об ЭТОМ.

Выудила из сумки телефон и зашла в приложение. То, что я и ожидала. Задержка. 2 дня.

Ноги перестали меня держать. Я рухнула на кровать.

Нет, быть этого не может.

Самую известную причину задержки я отмела сразу. Ведь могут быть десятки других: стресс, физнагрузки, неполноценное питание… Я даже умудрилась хмыкнуть. Взгляд упал на учебник, лежащий на столе. "Акушерство и гинекология". Да любое гинекологическое заболевание может повлиять. Грустно, конечно, но лечится.

Но раз за разом всё равно возвращалась к одной и той же мысли. Если да, то как это возможно? Мы предохранялись. Каждый раз. Точно помню, пусть я каждый раз с ума сходила в руках Давида.

Упала лицом в подушку, застонав.

Глаза закрывались. Снова сказывалась тревожная ночь.

Веки будто налились свинцом. Подремлю немного. Совсем чуть-чуть…

Когда я очнулась, на улице уже было темно. Бросилась к телефону. Восьмой час!

На телефоне было несколько пропущенных: мама, папа, Давид, Вита. Парень с подругой потеряли меня лишь в последние пару часов. А родителям я даже не набрала по приезду. И они целый день волновались! Хороша же дочь!