— Пойдём. Ты мне чай обещала, — прохрипел Алиев.

Мысли отказывались вовлекаться в слова, поэтому я только кивнула.

Мы дошли до блока, который оказался закрытым. Это значит, что не только Виты, но и девочек из смежной комнаты тоже нет здесь.

Судя по приподнятым бровям Давида, он тоже это понял.

Неспеша сняли верхнюю одежду, разулись и вошли в комнату. Алиев, не стесняясь, прошёл в центр, с интересом осматриваясь.

Я вдруг разволновалась. Это совсем не его квартира. Да, стены не с драными обоями и тараканов нет, но того лоска, в котором привык находиться Давид, тут, очевидно, что нет.

— Тут, конечно, не очень… — начала я.

— Ася, ты за кого меня принимаешь? — перебил Давид, оборачиваясь.

Сразу же успокоилась. Да, глупости я думаю и говорю. Парень ни словом, ни делом никогда не указывал на свой достаток.

— Тебе чай чёрный или…, — я вспомнила про гостеприимство и подошла к столику с электрическим чайником… — или чёрный? — закончила я с улыбкой. Когда это мы с Витой успели выпить весь каркаде.

— Пожалуй, — Давид показушно задумался, — всё-таки чёрный, — ванная там? — он указал рукой на дверь.

— Да, не вломись только в соседнюю комнату, — улыбнулась я.

— Думаю, справлюсь.

Когда Давид вернулся, я тоже убежала в уборную. Вымыв руки, я внимательно себя осмотрела. Глаза блестят, будто у меня лихорадка, яркие такие. Красивые, что ли.

Тональный крем чуть-чуть смылся, являя миру веснушки, и я, вдруг решившись, взяла ватный диск и, обильно смочив миццелярной водой, окончательно убрала остатки косметики на коже.

Расплела волосы. Рыжие кудри рассыпались по плечам, придавая мне какой-то ведьминский вид.

Кажется, впервые в жизни я себе нравилась.

Когда я зашла в комнату, Давид стоял боком возле стола, разливая кипяток из чайника по кружкам. Повернулся на звук захлопнувшейся двери. Так и замер на месте, смотря на меня.

Я медленно подошла к парню, забрала горячий чайник из его руки и убрала на подставку. Смущённо, но вместе с тем, решительно положила ладонь Давиду на твёрдую грудь, обтянутую чёрной рубашкой, и медленно повела её вверх.

— Что это ты делаешь? — недоверчиво поинтересовался одногруппник.

— А на что это похоже? — я подняла глаза на губы парня.

— Ася? — укоризненно сказал Алиев.

— Давид?

— Послушай, — парень схватил мои пальцы, которые уже нежно поглаживали его шею, — я признался тебе в любви, но не рассчитываю по этому поводу сразу с тобой переспать. Я могу потерпеть.

— Я знаю, Давид, — тихо ответила я.

— Тогда…

— Я это делаю не потому, что ты сказал, что любишь меня, — перебила я, — а потому что я тоже тебя люблю.

Не дав Давиду отреагировать, я встала на цыпочки и быстро прильнула своими губами к губам парня, взяв его лицо в ладони. Давид никак не отреагировал. Я неумело всунула язык в его приоткрытый рот, плотно прижавшись всем телом.

Алиев со стоном выдохнул, уже полностью беря инициативу в свои руки. Я мгновенно расслабилась. Он притянул меня к себе ещё плотнее. Ноги перестали меня держать.

Давид приподнял меня, как пушинку, и, не переставая целовать, уложил на спину на мою кровать. Угадал.

Я ждала, что сверху прижмёт своим телом, но этого не случилось. Недовольно открыла глаза. Алиев сидел рядом и смотрел на меня. В горле уже давно пересохло. Грудь требовала прикосновений. Внизу живота, по ощущениям, завязался узел. И я прекрасно знала и помнила, что делал Давид в прошлый раз.

— Ася… — начал парень, шумно вздохнув. Он упёрся локтями в колени, сжав руки в замок и уткнувшись в него подбородком, и смотрел в одну точку. Замолчал.

— Давид? — вопросительно позвала я его, не понимая, почему он остановился.

— Хочу, чтобы ты знала. В прошлый раз я поспешил, и сейчас боюсь того же. И тебя потерять боюсь. Я правда. Могу. Потерпеть.

Я аж разозлилась. Да что он заладил? Потерпеть да потерпеть. Медаль, что ли, хочет?

— Ты слышал, что только что я тебе говорила? — с раздражением спросила я.

— Слышал, — кивнул парень.

— Теперь вся ответственность на мне, — с вызовом бросила я, пересев на колени. Повернула лицо парня к себе, — пожалуйста, поцелуй меня.

Наконец-то Алиев меня услышал. Резко бросившись вперёд, он прижался к моему рту губами, снова уложив на спину. Поцелуй не имел ничего общего с предыдущими на этой неделе. Ни ласки, ни нежности. Этого и не надо было.

Парень накрыл большой ладонью грудь. Даже через ткань шерстяного платья моего любимого молочного платья и бюстгальтера моё тело отозвалось. Давид легко нащупал возбудившийся сосок.

Я застонала парню прямо в губы. Он снова оторвался. Открыла глаза. Алиев смотрел на меня с каким-то восхищением.

— Ты не представляешь, какая ты красивая, — прохрипел он, наклоняясь и прикусывая нижнюю губу. Тихо прошептал: — Ведьма.

Именно так я себе и ощущала. Самой красивой, желанной, сексуальной. Самой настоящей ведьмой, сводящей парня с ума.

Я уже интуитивно развела ноги в сторону. В бедро уже давно упиралось каменное возбуждение парня. Моё тело начало жить своей жизнью, выгибаясь и бесстыдно трясь о Давида.

Он вдруг охнул:

— Ася, у меня нет презервативов.

Я замерла, глупо хлопая ресницами. В смысле? И у меня нет.

— Я так понимаю, у тебя тоже, — вдруг рассмеялся Давид.

Вот просто обнять и плакать. Закрыла лицо руками. Соблазнительница хренова.

Ощущения отвратительные. Тело всё ещё горело и жаждало прикосновений, а душа самым натуральным образом страдала. Скажи мне кто месяц назад, что я по такому поводу собралась убиваться, то пальцем покрутила бы у виска.

Давид ловко скатился с меня, а его рука вдруг погладила бедро, приподнимая платье. Минула вверх плотных колготок и легла на голый живот. Как если бы бросили камень в воду, так и от его прикосновения к оголённой коже пошла дрожь по всему телу, словно рябь.

Опустила руки на плечи парня.

Его губы оказались на моей шее, проворные пальцы уже залезли под резинку колготок и трусиков. Я зажмурилась и снова перестала соображать, когда его рука оказалась плотно прижата одеждой прямо к лобку, а пальцы коснулись возбуждённого клитора. Я задрожала всем телом, хотя рука Давида вдруг замерла.

Я знала, что его остановило.

— Что скажешь, Ася? Готовилась? — пошло прошептал мне прямо в ухо Давид.

Вроде бы ничего такого, но я за секунду покраснела. Я никогда не брила зону бикини полностью, потому что не видела в этой необходимости. К предыдущему вечеру у Алиева дома я, естественно, не готовилась, а на этой неделе решила, что пора.

Давид ладонью немного помассировал половые губы, ведя пару пальцев прямо внутрь. От удовольствия я беззвучно застонала, запрокинув голову. Чавкающий звук нарушил тишину. Пришлось зажмуриться ещё больше.

— Тебе нечего стесняться, — снова этот возбуждающий низкий шёпот. — В тебе всё идеально. Расслабься.

И я расслабилась. Просто наслаждалась его прикосновениями и, кажется, шептала его имя.

Несколько движений пальцев вокруг чувствительного бугорка, и я затряслась в руках Давида. Застонала уже в голос. Парень словил мой стон губами.

Нежно поцеловал в висок и переложил мою голову себе на грудь. Отдышавшись, я подняла глаза на парня. Давид улыбался.

— Мне нравится, что ты так быстро кончаешь, — хмыкнул парень.

Мгновенно спрятала пылающее лицо снова у него на груди.

Мягко рассмеявшись, Давид поправил мне одежду. Я лежала, поначалу даже не давая себя отчёта в том, как широко я улыбаюсь.

— Можно мне, наконец, выпить чай? — наигранно сердито спросил Давид.

Я не смогла сдержать смех.

Снова посмотрела на парня.

— А как же ты?.. — смущённо спросила я.

— Я наверстаю, Громова, не переживай, — с наглой улыбкой заявил парень. И уточнил: — Я попью сегодня чай, в конце-то концов?

Глава 22

В субботу утром в комнату заявилась Вита. Нашу сырниковую традицию никто не отменял.