Людей нет, лишь пустые улицы и негорящие фонари, её лицо он видит в последний раз. Ах, если бы он раньше осознал, как была она ему нужна. Как же сильно. Но нет, всё, уже слишком поздно. Луна. Сегодня она единственная свидетельница их последней встречи.

Она поцеловала его. Её красная помада осталась на его губах, ну и пусть, больше никто не сможет посмотреть на него. После поцелуя она вынула пистолет и, прицелившись ему в грудь, выстрелила… Минута, и он труп. Холодный… Мертвее всех мёртвых. Он упал, покачнувшись. Поймав его, она выбросила тело в реку, что бушевала под ними, унося своё течение куда-то в лес, далеко за пределы города. И смотря, как медленно уплывает тело, взглянула на белоснежное пальто, на котором красовалось пятно крови. Сняв с себя, выбросила ещё и его и в платье на бретельках пошла в кафе.

Их последняя встреча №111 закончилась. Расставшись навсегда, он лежал на берегу реки с дырой в сердце, его обледеневшие глаза смотрели в небо, на луну, которая стала ещё и свидетельницей его смерти.

Она же сидела в кафе, курила много, и кровь под ногтями, и красная помада на губах, напоминавшая о поцелуе, – всё принадлежало ей. До единого. Она ничего не хотела отрицать. Да и зачем? Он весь принадлежал ей, даже его смерть. Она подняла бокал и громко сказала:

– За всех мужчин, что делают нас сильнее.

Моя любовь к тебе №5102

Холодная и темная темница, преисподняя ада, куда отправляют всех, кто не понравился. Вот она, настоящая жизнь наша и удел наш людской.

Я сижу и гнию, живя, и свет, проникающий ко мне через небольшие окошки, даёт понять, сколько мне осталось тут, раны мои от боёв в этой жизни кровоточат. Но сделаны они не врагами моими, а друзьями. Людьми, в чьи руки я вверил себя, людьми, в чьи руки я доверил мечи для охраны моей плоти, людьми, в чьи руки вверил слово, чтобы защищали мою душу. Они предатели, что гуляют сейчас на свободе, не имея памяти обо мне.

А враги мои смотрят с презрением и жалостью на меня, знают, что недолго мне осталось на этом свете. Не трогают меня больше, не заставляют встать, ничего больше им от меня не нужно, они ждут, когда скончаюсь я, чтобы отправить тело моё в землю, где покоятся все, кто жил когда-то на земле.

Я поднимаю глаза и вижу тебя. Ты в белом, как ангел, локоны твои светлые и глаза ясные, как и твоя душа. Ты словно ребенок, что заблудился в этом аду средь палачей и предателей. Что же забыла ты тут? Что привело тебя сюда? Вопрос этот занимает мою голову уже несколько ночей. И находит ответ лишь тогда, когда ты приходишь ко мне, осматриваешься и что-то пишешь своей рукой на темной бумаге. Глаза твои полны печали, и горе, что в них застыло, вот-вот вырвется наружу. Я хочу протянуть руку к тебе и вытереть слезы твои, успокоить душу твою, но не могу, сломаны они у меня, не могу я ничего, кроме как сидеть и смотреть на мир и на жизнь, что ходит вокруг каждого пленника здесь. Тут неподалеку и смерть ошибается и ведёт с жизнью неравный бой. Но тут, в пределах этой камеры и в пределах других камер, смерть выигрывает, и жизнь отступает на поверхность. Там, где ей легче всего дышится. Закрываю глаза, когда рука твоя ложится на мои веки, ибо я не в силах сопротивляться тебе, я хочу, чтобы унесла ты меня далеко-далеко, туда, где покой, туда, где будут мои товарищи и друзья, туда, где жива ещё моя любовь…

У каждого сидящего тут свой собственный ад, в котором он сам варится.

Никто не может причинить человеку такую боль, какую он сам себе причиняет мыслями и душевными терзаниями. У каждого свой ад, каждый сидит в своей камере, пожираемый своим страхом смерти. А та всё чувствует, всё знает и не торопится забирать души наши, смеётся над нами.

Я чувствую твои прикосновения рук, они словно касание бабочки, легкие и успокаивающие. Может я и правда умер уже да в раю на том свете теперь нахожусь. Хотя нет, боль жжёт руки и ноги, когда ты осматриваешь их. Я теряю сознание и окунаюсь в тьму, с которой граничил последние пару дней.

Номер мой, 5102, выведен в карте. Присвоили мне его, когда приехал сюда я пленником, на этой земле я чужой да и на своей останусь чужим. Лежу я и брежу. Ты приносишь мне немного воды, но легче не становится, и ты говоришь, что осталось мне немного, несколько дней. А мне всё равно.

Я встречаю тебя в пятый раз и знаю, что он последний, жар спал у меня, а рук я не чувствую, значит, плохо дело. Я смотрю на тебя, ты – на меня. Я много знаю и всё же рисую в голове своей образ твой, не понимая зачем он мне.

Ты наклоняешься и целуешь меня сначала в губы, а потом и в лоб, и теперь я покойник наяву. До скорой встречи в следующей жизни…

Мы встретились в тридцать восьмом, в переулке, я писал стихи, а ты была моим единственным слушателем, вновь повстречались мы с тобой уже перед смертью моей в сорок восьмом. Меня за те стихи, что я читал тебе, и приговорили, жалко, больше не увижу тебя. А единственным твоим воспоминанием обо мне будет наш с тобой первый и последний поцелуй в камере, в лагере, где-то под Москвой.

Чем лечат душу

Город. Пять утра. На душе паршивей не бывает. Олеся вышла на балкон, зазвонил телефон, опять её подруга, которой она должна денег. Как же всё достало!

– Ты меня слышишь? – прозвучал голос в трубке после поднятия.

– Да, я слышу, что ты так орёшь?

– Ничего, ты помнишь, что сегодня решается твоя судьба с институтом?

– Я не пойду туда.

– Это почему же?

– Я хочу создавать, а не идти по протоптанной дороге, которую придумали другие люди. Я хочу помогать людям через своё творчество, через то, что я создаю, направляя их. Самыми лучшими людьми являются далеко не психологи, что берут с нас деньги, а те люди, что душою слушают, сидя в пять утра с тобой на балконе, и без осуждений помогают тебе разобраться во всем. Они просто сидят рядом и этим уже помогают.

Лечат книги с запахом старости, любовь другого человека – самые простые, но такие удивительные вещи.

А ещё солнце, снегопады и тёплые летние дожди, тепло у камина и работа мечты… Излечить душу можно, радуясь мелочам и наслаждаясь сладким как мёд вином да ещё и с сыром, смехом в четыре утра на балконе и хорошим сексом, а никак не таблетками.

Помогают духу прогулки по долгой дороге, отдых в лесу средь животных и птиц, что видели гораздо больше тебя, дельные, быстро исчезающие мысли, что приходят в пятницу вечером.

Вечера и прогулки в одиночестве по городу в три ночи, когда спать ложишься, отпуская мысли и тревоги, перемены, если мы сами приходим к ним, – всё то, что не совершает человек против своей воли, делает нашу жизнь полноценной. Любовь к себе и хорошие объятия, что заживляют раны в душе, – именно такие вещи и дарят радость. Коты, что приходят рано утром и смотрят на тебя сквозь сон, леса, что шёпотом своим зовут тебя, а не город со зданиями стеклянными, помогают достичь гармонии. А деньги… Они убивают душу.

Искусство, одежда и прическа, которая нравится нам, чай, ветер, тень жарким летним днём – всё вокруг, если бы мы чаще обращали на это внимание, лечит душу. Люди, которых нет уже с нами, но они всегда рядом…