========== Часть 1 ==========

— Какая же ты жалкая сука! Это альфа? Ты альфа? Да любой омега сильнее тебя. — Чейз пнул свернувшегося калачиком у его ног альфу под рёбра, ткнул мыском начищенного ботинка и отошёл от него, скулящего жалобно, на одной ноте.

Сегодня он устал. Такая рутина всегда выматывала, потому что было безумно скучно. Чейз чувствовал себя врачом, который годами выполняет стандартные манипуляции и не испытывает ни сочувствия к пациентам, ни радости от их исцеления. Ни-че-го. Сколько бы он ни пытался, с того самого проклятого дня…

Встряхнув головой, Чейз ментально одернул себя. Заниматься самоедством можно было после завершения сессии, но не во время. Стянув с правой руки кожаную перчатку, Чейз присел рядом с мелко трясущимся альфой и почти нежно погладил его по щеке.

— Теперь ты будешь знать своё место, сучка. И если будешь послушным — в следующий раз я выебу тебя. Ты ведь будешь ждать, раб? Будешь мечтать о члене господина в твоей сухой тугой заднице, совершенно не предназначенной для вязки с узлом? Когда я закончу с ней, ты будешь растрахан и вывернут наизнанку, открыт для меня. И тогда через несколько сеансов я смогу вставить в тебя кулак.

Альфа снова жалобно заскулил, умоляюще глядя на Чейза, дыша прерывисто и поверхностно. Его внутренняя борьба была видна невооружённым взглядом. Он хотел коснуться Чейза, хотел умолять, но ему было запрещено делать и то и другое. Хороший раб… был бы идеальным, если бы был как… Чейз сморгнул наваждение и отстранился, как только дыхание альфы успокоилось и тот немного пришёл в себя. Теперь можно было смело оставить его: психологическое состояние стабилизировалось, а мечты о будущих сессиях скрасят время до следующего приступа самоуничижения.

— Поднимайся, раб. Прибери за собой, оденься и уходи. Я позову тебя сам, когда захочу воспользоваться твоей доступностью. Не вздумай искать меня, ты знаешь, что тогда будет.

Когда за альфой захлопнулась дверь, Чейз устало опустился в кресло и потянулся к стоящей на столике бутылке коньяка. Сегодня всё было ещё хуже, чем обычно. Он не возбудился, несмотря на абсолютную вседозволенность и кроткую покорность нижнего. Чейз чувствовал, происходящее скорее раздражает его, кажется фальшивым и неполноценным — недостаточным.

К нему приходят для избавления от проблем, к нему приходят за помощью, к нему приходят ради собственного наслаждения. И никто, чёрт бы их всех побрал, не приходит ради служения, ради самого Чейза. Все, кто был с ним после Гектора, казались дешёвой фальшивкой. Ни на что, предок-волк их задери, не годной!

Залпом осушив треть бутылки, Чейз закашлялся и запустил эксклюзивным подарочным коньяком в стену. Осколки разлетелись по всей комнате, и один больно впился в обнажённую икру. Чейз выдернул его, разозлившись ещё больше, вскочил на ноги, испытывая острое желание растоптать все осколки голыми ногами, а после найти на улице первого попавшегося блондинистого альфу и заставить его вопить от боли. Видимо, только настоящее жестокое насилие принесёт ему успокоение и напоит его демонов допьяна.

Чейз чувствовал, как медленно сходит с ума. Он знал корень проблемы, понимал, от кого в его жизни все беды, но всё ещё держался за здравый смысл на самой грани безумия. Если он пересечёт черту, то просто кого-нибудь убьёт. А если позволит себе оглянуться назад — они с Гектором убьют друг друга.

Как Руди чуял его настроение на расстоянии, всегда оставалось для Чейза загадкой. Но друг каждый раз выдёргивал его за шиворот с края обрыва, уже практически в полёте. Так что пришедшая СМС не стала для Чейза сюрпризом.

«Привет, Охотник. Приезжай к нам, что-то мы давно не виделись. С нас выпивка, с тебя максимальная скорость прибытия».

Руди. Папу его, Руди-обманчиво-сладкая-конфетка. Друг-омега, у которого Чейз когда-то увёл Гектора. Увёл и вляпался в него по уши. А ведь намерения были самыми что ни есть благими. Чейз видел, как непокорный и откровенно неадекватный нижний сводит его друга с ума: ломает, заставляет чувствовать себя неполноценным доминантом, подстраивает под себя и бесконечно подрывает уверенность.

Тогда всё казалось легко и правильно. Он поманил постоянно изменяющего Руди Гектора пальцем, и тот пошёл к нему. Они провели всего несколько сессий, и Чейз собирался оставить Гектора и прервать связь. Сказать, чтобы тот никогда больше не подходил к Руди и не смел пытаться ломать верхних. Иначе однажды сломают его. Чейз собирался. И не смог. Он как сейчас помнил свою последнюю встречу с Гектором. Таких сессий у него никогда не было. Альфа был шёлковым и позволял всё. Даже не просил, не пытался направлять, как на первых порах. Просто языком тела, взглядами, позволенными жестами показывал — я твой. Ты можешь порезать меня на куски, и я буду благодарен за это. Я здесь, чтобы служить тебе.

Гектору хотелось верить. О, если бы не печальный опыт Руди, Чейз и сам бы ему поверил. В тот раз он впервые перегнул на сессии: едва не задушил Гектора, пришлось проводить экстренную реанимацию. А когда открывший глаза альфа глянул на него с обожанием, Чейз осыпался осколками к его ногам. Всё, что он смог сказать Гектору, когда привёл его в адекватное состояние:

— Я хочу убить тебя, чтобы сделать только своим. Беги и не оглядывайся. И никогда не возвращайся к Руди — он тебе не подходит.

Никаких обвинений, наставлений и правильных слов. Голая откровенная правда, сводящая с ума. И бесконечная жажда, которую Чейзу так и не удалось утолить с другими альфами.

Разблокировав телефон, Чейз перечитал СМС от Руди и фыркнул. С тех пор, как тот вышел за Дольфа, его лексикон совершенно обезличился. Это бесило. Руди с Дольфом будто воспринимали себя как единое целое, и это проявлялось даже в мелочах.

«К нам, мы, с нас… Вы там в сцепке что ли лежите, или ты сожрал Дольфа? Он-то вряд ли будет рад меня видеть. Я злой, как тварь, так что готовь много выпивки. Приеду и буду жаловаться на свою никчёмную жизнь».

Набрав другу СМС, Чейз забрался с ногами в кресло и оделся прямо на нём, балансируя на грани падения. Разбираться с осколками не хотелось, поэтому Чейз перепрыгнул через них и, распахнув дверь, обулся в коридоре.

Всё-таки Руди знал, когда написать. Злость постепенно испарялась, растворяясь в жалости к себе: Чейз понимал, он никогда не найдёт идеального нижнего. Просто потому, что уже проебал такого, а чудес не бывает.

***

— Чейз, давай я проведу с тобой сессию? Ты совсем в себя ушёл, блуждаешь где-то и носа не высовываешь. Что тебя тревожит? Ты ведь просто так не скажешь.

Руди отвёл его в сторону после второй бутылки. Пил омега так, что любой бы позавидовал, мог выжрать ведро и пройти на шпильках по тонкому бордюру. А вот Чейза уже повело: поел он только в гостях, а бухать начал ещё дома. Видимо, коньяк в его венах бурлил как полагается, иначе Руди ни за что не раскрутил бы его на разговор.

— Почему не скажу? А давай! Я хуёвый друг и доминант тоже так себе. Никакого кайфа с момента переезда, думаю об этой суке постоянно.

Проницательный Руди. Он замер, вперился в Чейза своим фирменным тяжёлым взглядом, от которого и у самых крутых альф яйца поджимались.

— Ты не говорил, что у вас было серьёзно. Значит, твоя гуманитарная помощь была не такой гуманитарной?

Странно… Руди явно отпустил эту историю не только на уровне грамотно выставленных блоков. Теперь ему как будто и правда было всё равно, и беспокоило его только душевное состояние Чейза. Хотя, возможно, счастливая семейная жизнь и правда способствует пересмотру прошлых отношений.

— Не гони волну, Руди. Я зацепил его ради тебя, но потом… Чёрт, не знаю, может, он проклял меня за то говно, что я вытворял. Но я не могу найти кого-то, кто будет волновать меня так же. Всё превратилось в рутину, игру в одни ворота. Нижние кайфуют, а я ни черта не чувствую.

— Я тоже думал, что после него ни с кем не смогу. Никто не отдавался так страстно, никто не провоцировал во мне таких же безумных неадекватных желаний. А что было после — ты знаешь. Мы переехали, и через полгода я встретил Дольфа. И могу со всей уверенностью сказать, что у нас совершенно другой уровень отношений и доверия. Да, нет безумных страстей на грани, но кайфа не меньше.