Кофейня была погружена во мрак. Темными силуэтами громоздились стулья в пыльных чехлах, тускло поблескивали сквозь тьму покрытые зеленой патиной медные весы на стойке. Полка с разнокалиберными джезвами тонула в сумраке, и лишь чашки едва заметно белели боками, но и они кутались во мрак, как в старую ветошь. На столе, сбив скатерть в уютное гнездо, спала крупная серая кошка. Кофейня спала вместе с ней – фитили ламп под колпаками абажуров тлели красными точками, то разгораясь, то затухая в такт дыханию. Ореол серебристого света блекло трепетал вокруг лоснящейся серой шерсти, пробегая по ней едва заметными волнами странных узоров, отчего порой казалось, что вовсе не шерсть это, а чешуя.

- Т-с-с-с… т-с-с-с… т-с-с-с…

Сон. Тишина. Покой.

- Бах!

Круглое окошко под потолком распахнулось, ударив рамой о стену. Темное стекло сверкнуло изумрудной витражной зеленью, точно его на миг пронзило вспышкой молнии. В кофейню хлынул пронзительный запах дождя, крови и мокрых птичьих перьев.

- Ба-бах!

Новая вспышка молнии, громовой удар, яростные всплески крыльев – в окошке забилась серая птица. Рывок, снова грохот грома, еще рывок… во вспышках молний птица вломилась внутрь, колотя крыльями и роняя перья, спланировала на пол, вскрикнула. Небольшая серая сова, ковыляя на когтистых лапах, пронеслась через кофейню, вспорхнула на стойку, ударила кривым клювом по весам…

- Банннгг! – прокатился долгий мелодичный звон. Весы качнулись и начали стремительно светлеть, словно растворяя патину в желтизне ярко начищенной меди.

- Пшшшш! – фитили ламп ярко вспыхнули, выделяя из мрака чеканные бока джезв.

- Ахххх! – чашки сверкнули белизной тонкого, как бумага, фарфора.

На стойке, свесив ноги в аккуратных башмачках, сидела дама в наглухо закрытом сером платье. На груди приколоты золотые часики – так одеваются директрисы дорогих пансионов для детишек столичной аристократии. Только рукава ее платья оторачивали манжеты из мягких серых перышек, и такие же перышки были вплетены в строгий «учительский» пучок волос.

Кошка на столе медленно подняла голову:

- Доррррогая! У вас вот тут… хвостик. – касаясь когтистой лапкой уголка рта, мурлыкнула она.

Дама на стойке несколько раз судорожно моргнула – ярость охотничьей птицы медленно угасала в круглых, ярко-желтых глазах. И вдруг отчаянно смутилась и торопливо втянула в рот свисающий мышиный хвостик. Хвостик напоследок дернулся.

- Простите, дорогая! – дама прикрыла рот ладошкой и деликатно икнула.

Кошка растянула пасть в совершенно человеческой ухмылке и снова свернулась клубком.

Дама соскочила на пол, и мягко постукивая башмачками, засновала за стойкой: взвешивая, отсчитывая, измеряя… Негромко взвизгнула рукоятка кофейной мельнички. С каждым ее поворотом в кофейне становилось все светлее: разгорались лампы, разноцветные абажуры наливались изумрудной зеленью, солнечной желтизной, темной кровью граната…

Синим огнем вспыхнули спиртовки на стойке. Поплыл тонкий запах свежесмолотого кофе…

Дама ловко сняла джезву со спиртовки - и в два глотка опустошив крохотную белую чашечку кофе, вывернула ее на блюдце. Подхватила свисающее на цепочке пенсне, водрузила его на нос и пристально всмотрелась в кофейные разводы на белизне фарфора.

- Переодевайтесь, дорогая! – отрывисто ухнула она. – У нас дела!

Кошка шевельнула кончиком хвоста… повернулось чуткое шелковистое ухо…

В свете разгорающихся ламп мягкой охрой вспыхнула кирпичная стена, и словно карандаш невидимого художника прочертил в ней прямоугольник дверного проема. Золотистая ручка дрогнула, сверкнула разноцветная мозаика витражных стеклышек и громко звякнул дверной колокольчик:

- Дланг-дилинг-дан!

Стремительно, с места, кошка взмыла в прыжке… Серая мохнатая тушка на миг зависла в воздухе – победно вился пушистый хвост…

Лампы полыхнули светом, отражаясь в крахмальной белизне скатертей и острых гранях кружевных салфеток… и вторая дама, в платье чешуйчатого шелка, мягко опустилась на высокий ореховый стул с гнутой спинкой.

- Вечно вы в последний момент! – укоризненно покачала головой Сова, протирая пенсне.

Кошка лишь легкомысленно фыркнула, оправляя на плечах пушистую горжетку серого меха и с треском захлопнула перламутровый веер.

- Динг-донг! – звякнул колокольчик, и через порог ступил молодой мужчина.

- Я… никогда не замечал, что тут есть кофейня. – пробормотал он, окидывая взглядом зал. – Простите, дамы… Здравствуйте…

Дверь с легким звоном захлопнулась у него за спиной, отрезая шум дождя, цокот копыт и шорох колес экипажей по мокрой булыжной мостовой.

- Если вы нас нашли, значит, вам это нужно. – погружая губы в чашку, где сливок было изрядно больше, чем кофе, томно мурлыкнула Кошка.

Юноша судорожно чихнул. Потянулся к карману… и растерянно уставился на некогда бывшую носовым платком мокрую грязную тряпку. Кажется, некоторые из украшавших ее темных пятен были пятнами крови. Руки у него дрогнули, платок упал на пол, неопрятно растопырившись на медовом паркете.

- Я… я сейчас уйду! – пробормотал юноша, покачнулся и без сил опустился на краешек стула, стараясь не касаться белоснежной скатерти грязным, будто в канаве валялся, сюртуком. Вокруг замызганных сапог стремительно натекала лужа, и он смущенно подтянул их под стул. – Простите… Я только посижу… пару минут… всего пару минут, дамы! У вас тут так тепло… Посижу и уйду! – подергивающиеся частой мелкой дрожью пальцы он зажал между колен. – Все! Уже ухожу… уже! – лихорадочно твердил он, съеживаясь на стуле, словно хотел спрятаться за переплетением спинки как за нерушимой оградой. – Иду! – рывком, точно дернув самого себя за шиворот, он поднялся со стула, тяжело оперся о спинку – та громко скрипнула под его ладонью. Торопливо отдернул руку и заковылял к дверям, мучительно подволакивая ногу.

- Там дождь. – водружая пенсне на нос, обронила Сова.

- И какой-то господин в дождевике напротив нашей двери. Крайне неприятный господин, крайне… - томно протянула Кошка, взмахом веера указывая на дверь.

- Но… вам же не видно от вашего столика!

- Столик, юноша, вовсе не повод ограничивать поле зрения! – наставительно сказала Сова.

Приветствуем вас в небольшом сборничке из двух рассказов! Давно хотели с вами поделится, а сейчас такой удачный момент, когда "Леди-горничная" уже закончилась, а "Истинный князь" еще не начался. Они собрали у нас все возможные призы на разных конкурсах: гран-при конкурсов рассказов "Чай, кофе и плитка шоколада", "Маленькие шедевры", "По обе стороны моста", "Очень маленькие шедевры". Если вам тоже понравится, ваши лайки и комменты искренне обрадуют авторов!

Продолжение, как всегда, после выходных: чтобы не пропустить, добавить книгу в библиотеку. Ну и подписаться на страничку авторов имеет смысл.

Юноша бросил лишь беглый взгляд на залитое дождем витражное стекло. На губах его играла мечтательная улыбка:

- Вы говорите совсем как моя гувернантка! Да вы на нее и похожи, сударыня! Ее наняли сестре, но на учителя еще и для меня у родителей денег не было, и она учила нас обоих. Очень строгая была, но… с ней было так интересно! И… она всегда была на нашей стороне! – с тоской прошептал он. – Знаете, это очень много, когда кто-то всегда на твоей стороне.

- Знаю. – обронила дама в пенсне. – Многие гувернантки этого мира похожи на меня. А вам, юноша, следует выпить горячего кофе. Пока совсем не разболелись! – неодобрительно глядя на его покрасневшие щеки и мокрый от пота лоб, распорядилась она, и потянулась за кофейной мельничкой.

- Вы не понимаете! – юноша попятился. – Если там и вправду человек в дождевике… Если меня выследили… Я должен немедленно уйти! Они ведь могут ворваться сюда… и навредить вам тоже! – выкрикнул он, продолжая пятиться к двери. – Вы не подумайте, я ничего плохого не сделал! Ничего такого, за что мне было стыдно! Просто есть человек… очень плохой человек… он убивал и… и люди пропадали… и много чего еще… Я сперва-то случайно наткнулся, а потом уж специально искал, доказательства собирал, и… Я написал! И про него, и про его сообщников! Мне поверили! Скоро будет суд, но… но теперь он меня ищет! Меня предупредили, но его люди уже перекрыли выезды из города и…