А я и не знала, что ответить. Что я чувствовала к Тимуру? Но, знала одно, что от его взгляда у меня начинали дрожать коленки, а в животе порхали бабочки, и разливалось тепло внутри. А когда он улыбался чуть заметно уголком губ, мамочки! Я готова за все простить своего зверя.

Я не знаю почему, но он уже такой родной, только мой…

Поймала себя на том, что я ведь и правда улыбаюсь, когда говорю о нем. Мой… Зверюга! Я что… получается, влюбилась в него?

Это и есть то чувство? Ох!

Самой себе сознаться очень сложно, но, да… тысячу раз да! Я понимала, не смогу без зверя и дня уже прожить. Сердце за него отдам, я вся для него! Вся! А он мой!

Любимый!

***

Вечером приехала с работы и начала собирать на стол, позвонила Тимуру:

— Тим, привет, ты далеко?

— Скоро буду, моя Жасмин, — проговорил так игриво и загадочно, точно что-то замыслил.

Ладно, посмотрим на этого Чеширского котяру.

У меня теперь появился ритуал прихорашиваться перед его приходом, мне хочется выглядеть всегда на все сто перед ним, ведь он такими глазами на меня смотрит, как будто видит на что-то божественное. Ну, как тут не будешь соответствовать, тем более я чувствовала, что у него игривое настроение — как не пошалить?

Я собрала на стол и услышала, как дверной замок открылся, а в прихожей появляется он… с большим букетом пионов, о боги!

— Привет, это тебе, — прошел и страстно поцеловал. — Ну что, хозяюшка, кормить будешь мужа? — подмигивая, смотрел на меня.

Что? Как он себя назвал? Муж? Что?

Я всегда боялась этих разговоров про мужей, свадьбу и все, что с этим связано. Нет, конечно, я хотела выйти замуж, но это для меня всегда было так далеко, как несбыточная мечта, так что я решила жить, как есть. Ничего не ждать. И уж тем более от него.

Я принимала его таким, каким он был, мой грозный зверь…

Наверное, он просто ошибся или опять это его ролевые игры.

Вечером я обычно рассказывала все, что у меня произошло за день, он, к слову, все слушал, задавал вопросы, как будто ему до всех моих занятий есть дело. От наших разговоров меня отвлек телефонный звонок. Странно, номер мне не знакомый, обычно после рабочего дня клиенты не звонят. Беру трубку:

— Добрый вечер, Дания, это Владимир Николаевич Виноградов, помните? Очень нужна ваша консультация. Тут дело такое, может, сможете подъехать ко мне в офис сейчас?

— Добрый вечер, Владимир Николаевич, если вопрос не срочный, то подъезжайте к нам в офис завтра? Я уже дома. Нет, мне не удобно. Да, спасибо. Хорошего вечера.

— Кто это звонил?

— Клиент.

— А почему вечером? Опять мужик? Б…ть, мне что, всех уже перестрелять надо? — я увидела, как он уже завелся.

Что ж, проучим мы ревнивца.

— Ну зачем же, я ведь повода не давала. Да и тебя никогда ни о чем не спрашиваю. Не стоит по себе людей судить, — хитро улыбнулась я.

Все, завелся зверь так сказать с пол оборота: ноздри раздул, весь негодовал. А я ему улыбалась в ответ, заигрывала, вот пусть помучается, зверюга.

Смотрела краем глаза, как он ходил туда-сюда, но уже успокаивался. Ха, зверюга, ты хорошо поддаешься дрессировке.

— Знаешь, а я бы сегодня выпил, ты не против?

Я немного насторожилась от этого вопроса, но не придала особого значения. Может, он устал и хочет расслабиться. Тим молча открыл дверцу бара в гостиной и налил коньяк. Я принялась за посуду, убрала со стола и погрузила в раковину то, что надо помыть.

Чувствовала затылком, что он смотрел на меня, так пристально, словно у него что-то творилось на душе. Что-то здесь не чисто.

Но, он ведь не скажет, даже если попросишь, только если сам захочет. Тимур встал со своего места и подошел ко мне со спины, поставил на столешницу бокал с виски и обнял меня за талию, уткнулся в макушку и вдохнул запах моих волос.

— Моя. Ты же знаешь, что ты моя?

Я, молча, кивнула, ожидая. Он сегодня сам не свой.

— Скажи мне, когда у тебя с делами посвободнее, — начал буднично он.

— А что такое? У меня через неделю отпуск, — растерянно проговорила я.

Он меня развернул и посмотрел прямо в глаза:

— Хорошо, значит, успеем все.

— Что успеем?

Он забрал у меня из рук чашку, что я мыла, и приподняв за попу, усадил на столешницу напротив себя.

— Все. Тогда на выходных идем к твоим руку просить, а как в отпуск выйдешь, никах сделаем в мечети и заодно распишемся.

— Что?

— Ты против? — удивленно посмотрел он.

— Ну как минимум ты бы меня должен был спросить! — выпалила я, пытаясь встать.

— Девочка, я не буду спрашивать ничего, ты моя. И точка.

С этими словами он достал откуда-то припрятанную коробочку и протянул мне.

— Зачем? Неееет, — я начала отнекиваться как от огня и, спрыгнув, отошла от него на несколько шагов.

— Да, девочка, да. И не спорь. Все, заеб…ся я ревновать тебя к каждому столбу. Я мужик или кто?! — с этими словами он подошел ко мне, взял мою руку и надел мне кольцо на палец. — Так, марш в кроватку, через пять минут буду, чтобы ждала меня голенькой, мне позвонить надо, — развернул меня в направлении комнаты и шлепнул по попе.

Что это вообще было сейчас? А? А меня кто-то спросил, чего я хочу?

Я что, кукла безвольная? Или кто?

Зашла в комнату и уселась на пол у входной двери, смотрела на кольцо и начала от осознания происходящего реветь.

Ну, как это? Я что ему… игрушка?!

Через пару минут Тимур зашел в комнату и встал надо мной во весь свой рост.

— Ну? Что ревешь? — присел на пол со мной рядом.

А как мне не плакать, это же от обиды. Не о таком предложении я мечтала. От обиды даже губы дрожали. Ну что он за человек такой…

— Я что? Скажи, для тебя — кукла для секса? Или кто вообще? Девушка? Ты меня хоть раз своей «девушкой» назвал? Сказал, что я нравлюсь там? Или что?

— Тшш… ну, чего разревелась? — встал на колени и вытер мне слезы.

— А что, — не унималась я. Все, понесло меня по всем ухабам. — Ты только рычишь «моя» и все. Да, секс у нас с тобой классный, все хорошо, но, а чувства как? Ммм? Потом надоем, разведешься?

— Маленькая, ну, чего ты разревелась? Смотри. Я скажу только один раз, не умею я твои сентиментальности говорить. Если бы не нужна была, то не захотел жениться, понимаешь? Нужна ты мне, понимаешь? Нужна! Б…ть, я жизни без тебя не вижу своей, понимаешь? Люблю я тебя, слезомойку, понимаешь? Я, б…ть, каждую секунду в тебе хочу быть!

Он что, мне сейчас в любви так признался? Любит меня? Правда?!

От этой мысли еще больше реветь хотелось — от счастья. И я ревела, ну что поделать, последнее время я вообще сентиментальная стала. Смотрела то на него, то на кольцо и не могла поверить в счастье.

Тим поднял меня с пола и обнял, поцеловал в губы горячо.

— Ну, все. Прекращай, ладно? Давай спать тогда.

Раздел меня как ребеночка, взял на руки и уложил на кровать, накрыл одеялом и поцеловал в макушку.

— Все. Спи. Я поработаю в кабинете немного.

Он погладил меня по спине и встал. А мне стало так не по себе, я ведь тоже его люблю, зверюгу этого ненормального, необузданного, страстного. Он пусть упрямый и грубый, но мой. Всем сердцем его ведь полюбила.

Схватила его за руку, когда он уже начал отходить от меня:

— Люблю… я тоже тебя люблю, — прошептала ему в темноте.

— Я знаю, маленькая. Спи, — и, поцеловав мою руку и ушел.

На следующее утро проснулась и вижу: мой зверюга уже встал раньше меня, так.

Интересненько.

Зашла на кухню, и мне представилась картина маслом: мужчина стоял в одних боксерах и что-то судорожно кашеварил.

— Доброе утро, л…любимый, — запинаясь на этом особенном слове, я подошла к мужчине и обняла его со спины, — что готовишь?

— Завтрак для своей Жасмин, — поцеловал меня в макушку зверюга, — вообще у нас очень много дел, а ты все дрыхнешь.

— Я? — возмущению нет предела, учитывая, что на часах 6.50 утра.